Райан Канстон - Феникс: Возрождение

Боди был облечён в нечто напоминающее школьную форму. Он был одет в белый костюм с мерцающими на свету пуговицами, золотыми заклёпками на рукавах и маленькой неприметной эмблемой с неясным рисунком, выгравированным на её поверхности. Так же на нём были черные, словно ночь брюки и белая дорогая обувь с тщательно (словно из них пытались связать морской узел) завязанными шнурками. Эти самые ботинки мозолили глаза Эдварду всё-то время, что он лежал на полу.

— Итак, — начал было Боди, но чуть запнувшись на слове некоторое время, не мог придумать продолжение. Эдварду некуда было торопиться, а постарайся он что-либо сделать, всё равно пришлось бы, встретится с его верзила лицом к лицу чего он и его уже чуть более чем полностью сломанное тело не хотел. Боди присел на корточки. — Ты думал, что сможешь взять то, что принадлежит мне? Или ты даже не решился поразмыслить своей ничтожно маленькой головкой о том, что творишь и в какие дебри заходишь? Нет, стой, не отвечай. Я знаю, что ты хочешь извиниться, но, увы, твои мольбы не будут действовать на меня, никоим образом.

Боди улыбался самой злобной ухмылкой той, что обычно можно присудить какому-нибудь второсортному злодею из приключенческих мыльных опер. Эдвард не очень хотел выслушивать его монолог. «Этот ублюдок, кажется, успел похудеть. Ну, надо же до чего свиньи могут докатиться — диета. Чёрт надо взять себя в руки… нужно взять себя в руки».

— Послушай, — Эдвард постарался использовать весь оставшийся запас сил на спокойный диалог с Боди Клэтоном, будучи уверенным, что из него можно вытащить информацию касающуюся Лори и Мелисы. — Я ведь ничего тебе ни сделал. Нам с тобой нечего делить.

— Есть кое-что, что ты заграбастал в свои грязные ручонки. И это что-то моя любовь — Мелиса. Ты взял её у меня и должен поплатиться за содеянное! — его лицо стало красным от нахлынувшего гнева, казалось, что он вот-вот лопнет. — Правда, я всё же рад тому факту, что сумел вернуть её себе назад.

— Куда ты её дел? — почти вполголоса произнёс Эдвард, его силы были на исходе.

Боди отошёл в сторону и дал возможность Эдварду взглянуть на фигуру человека, находящегося на дальней стороне сарая. Мелиса была привязана к жёлезной балке удерживающей потолок от лобовой встречи с полом. Мелиса была слишком далеко от Эдварда, и это даль не давала возможности увидеть то, что с ней сотворили, и в каком она была состоянии.

— Вот, любуйся, — Боди медленной походкой направился к Мелисе. — Но недолго. Теперь, когда я смотрю на неё и думаю, о том, какой прекрасной она была, понимаю что после встречи с тобой стать такой снова, увы, не в её силах. Она вечно повторяет твоё имя, матерится и огрызается. Какой же у неё всё-таки грязный рот. Мне пришлось закрыть ей его кляпом, чтобы не портить себе слух. Знаешь, теперь я начал кое-что понимать. Она мне не нужна. Совсем. Думаю отдать её тебе назад, но только… по частям, если ты понимаешь, о чём я.

— Да что с тобой такое? — Эдвард встал на ноги. Он не мог больше терпеть издевательств над его возлюбленной льющихся изо рта Боди Клэтона словно бы какие-то помои, льющиеся из прорванной канализационной трубы.

Пара стоявших в стороне громил двинулась в сторону Эдварда, но Боди жестом приказал им остановиться, ему очень хотелось выслушать, то, что сможет ему сказать израненный мальчик, решивший изобразить из себя благородного рыцаря защищающего честь своей прекрасной дамы. «Да он такой же, как и все остальные! Грязный, вонючий пёс решивший ухватить место у стола. Но он должен знать, что, то место принадлежит мне! И никому не позволено, к нему прикасаться, кроме меня! Пусть только попробует сказать что-нибудь в мой адрес и тогда… ох тогда ему несдобровать» — мысли Боди были полны злобы и отвращения по отношению к Эдварду. Он встал в позу, обычно обозначающуюся как «Как интересно. Продолжай не стесняйся, я тебя внимательно слушаю».

— Ты думаешь, что ты нормальный? Нет, ты не нормальный. Ты псих! Больной урод! Ты самый больной извращенец, которого я только видел! И что это за манера говорить? Тебе что папаша в детстве яйца открутил или ты насмотрелся фильмов о Джеймсе Бонде? Ты ещё ребенок, а не взрослый мафиози. Я вижу тебя сейчас всего лишь во второй раз, а ты устраиваешь мне тут цирк с клоунами! Я требую, чтобы ты вернул мне назад Мелису и Лори! — Эдвард кричал не переставая. Он крепко держался за железную балку находящуюся слева от него. При всей своей усталости и невыносимой боли во всём теле не собирался падать или прекращать говорить напротив, он приобрел второе дыхание и был готов продолжать поливать желчью стоявшего в недоумении Боди Клэтона.

Тот был шокирован. Злость, страх, невыносимый стыд и чувство собственного сильно пошатнувшегося достоинства не давали возможности на иные мысли, чувства и эмоции. Он уже жалел о том, что решил поиграться с ним, а не сделать всё как обычно, то, что всегда срабатывало и не давало возможности жертве и слова сказать в его адрес. Он видел, как один из его прихвостней засмеялся. Доверие рушилось, но всё ещё можно было исправить.

— Убей те эту суку, живо! — прокричал Боди, своим тонким голосом ещё не до конца сформировавшегося подростка.

Один из громил замахнулся для удара. Его могучий кулак мог разбить череп Эдварда на кусочки, попади он по нему, но Эдвард заранее зная о том, что сейчас случится, пригнулся и пропустил уже почти долетевший до него кулак. Лысый громила заверещал, как маленькая девочка. Во все стороны из его руки захлестала кровь. Он упал на колени и стал в ужасе рассматривать то, что раньше было его рукой. Эта рука напоминала разорванный голодной собакой кусок мяса, чем что-то прежде относящееся к человеческому телу.

Боди заворожённый происходящим действием продолжал, молча стоять в стороне. Второй громила рывком сбил с ног Эдварда. Тот не сумев ничего с этим поделать, ударился всем телом об пол. Из его рта выплеснулась кровь. Тело онемело, и было готово вот-вот разорваться от резко налетевшей отовсюду боли.

— Я буду краток, — произнёс чей-то голос над лежащим на полу Эдвардом. — Ты существо, которое не достойно жить, дышать и разговаривать в этом мире. А ведь я до этого был совсем другого мнения о тебе. Но смотри что выходит — ты сам виноват в том, чем ты стал, и я должен это исправить. Эхх, а ведь я уже делал то же самое с твоим другом. Как же его там звали? По моему что-то на букву Л. Да точно… Лори. — Боди приподнял голову Эдварда. Тот уже никак не мог сопротивляться, и, будучи полностью обездвиженный тихо покачивался в руке Боди, словно тряпичная кукла. Глаза его не слушались точно, так же как и тело, отчего он не мог лицезреть тот жуткий вид, который принял Боди в момент своего триумфа. — Ну, хочешь узнать, что я с ним сделал? Знаю ведь, хочешь.

Оставшийся на ногах амбал достал из-за спины гвоздомёт. Увидев его Эдвард, сразу понял, что к чему. «Этот псих убил Лори. О боже. Я… я не могу всё так оставить, нужно что-то придумать».

— Вот послушай, — Боди взял из рук своего прихвостня гвоздомёт внушающий всем своим видом ужас в сердце терявшего надежду Эдварда. Боди не целясь, выстрелил в его колено. Эдвард вскрикнул от пронзившей всё его тело боли. Он почувствовал, как его кость была проломлена маленьким, железным гвоздём. Этот гвоздь пробурил его ногу почти до самого основания и оставил на её поверхности маленькую, чёрную, изливающую потоки крови дыру. — Ну как тебе? Неплохо, правда? А теперь представь, что я сделаю всё-то же самое, но только нацелившись на твою маленькую ни держащую в себе ничего ценного черепушку. — Эдвард ощутил, как что-то холодное прикоснулось к его лбу. Он в ужасе зажмурил глаза. — Но у меня на тебя совсем другие планы. — Боди резко убрал гвоздомёт от лица Эдварда. — Я с ребятами надумал на этот день побег. И заранее решил, что для побега из этого места требуется маленькая диверсия для отвлечения внимания охраны. Но как мне всё это устроить? Ответ прост: Взять пару детей из лагеря, поместить их в старых сарай, — рука Боди коснулась бочонка, стоявшего за спиной Эдварда. — И поджечь со всем его содержимым к чёртовой матери.

Боди Клэтон стал смеяться как сумасшедший. Его лицо побелело, а глаза засветились ярко красными оттенком. Из его губ наружу торчали два заострённых и покрытых кровью клыка.

Ноги Эдварда задрожали. Пол потихоньку начал заполняться кровью, продолжающейся литься из его кровоточащей раны. Потеряв последние зачатки сил, Эдвард рухнул на пол, после чего погрузился в ожидавшей его всё это долгое время сон.

В стороне продолжал сидеть, рыдая и не обращая на происходящее никакого внимания громила, оплакивающий свою раздробленную металлом руку.

Мелиса не слышала ни одного слова произнесённого Боди или Эдвардом. Она спала, но в её сне всё происходило, так, же как и на Яву, с кричащими от боли людьми и заливающимися от смеха злодеями. Зачем они собрались вместе и начали рыдать, и смеяться она не понимала, но чувствовала, что всё это было неспроста.