Сергей Задонский - Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого

Как только капитан благополучно миновал опасный поворот, послышался звук приближающегося автомобиля. Уже с передового поста, расположенного у предупреждающего знака, стало ясно, что хитрость команды Иваненко удалась машина Пересветова замигала правыми поворотными огнями.

Еще миг, и находившиеся в засаде люди Чикичева услышали мощный удар о дорожное ограждение и перекрывающий его крик:

«А-а-а-а!..»

Иваненко услышал легкий взрыв, а проехав две петли, увидел, что снизу, из ущелья, поднимается дым. Подъехав к повороту, с которого уже была снята вся предшествующая катастрофе маскировка, он увидел стоящего у сбитого ограждения Чикичева.

Иваненко вылез из машины и подошел к краю обрыва. Внизу, где бежал тоненький ручеек, дымились остатки «фольксвагена».

— По всей видимости, водитель той машины заснул за рулем и сейчас помочь тому, кто лежит там, — он указал рукой в направлении пропасти, — под обломками машины, уже невозможно. Мне кажется, разумнее всего в данной ситуации поскорее отъехать от этого места.

Иваненко сел в машину и включил первую передачу. Капитан дал газу, и машина помчалась вниз. По отпечаткам протектора могли легко обнаружить, что он проезжал место аварии.

«Сообщить в ближайшем городке о случившемся?..» — подумал было Иваненко. Этого нельзя делать: его наверняка задержали бы как свидетеля, а он спешил. Он связался по радио с машинами своих коллег, сообщил им, в каком направлении шли машины Полковника и Чаплыгина, наказал встретить их на развилке у моста и продолжать сопровождение. Сам же решил ехать кратчайшим путем, чтобы скорее пересечь границу.

…Лежащий на полу молодой человек очнулся и приподнял окровавленную голову. Послышалось шуршание полиэтиленовой пленки, предусмотрительно расстеленной под ним, чтобы кровь не испачкала пол. Мутными от боли глазами он осмотрел помещение.

В комнате царил полумрак, и ничего нельзя было разглядеть, но юноша почувствовал, что он здесь не один. Он приподнялся на руках, голова немного кружилась, и будто маленькие молоточки все ещё продолжали стучать в висках.

События последних дней медленно проплывали перед глазами.

«Надо же было так глупо попасться! Учили, учили, а все без толку! Знать бы только, где я, и знают ли о моем положении ребята!» — пронеслось в мозгу. Вдруг позади себя он услышал тихий звук работающего поблизости электродвигателя и шуршание резиновых колес по полу.

Парень резко повернулся лицом к ещё не видимому, но вероятному противнику.

Луч мощного фонаря ослепил его и на мгновение заставил зажмуриться.

— Ну, что, мой дорогой, добились вы своего? — произнес неизвестный обладатель фонаря по-немецки. Голос был скрипучим, старческим, но фраза прозвучала громко и отчетливо, будто говоривший был уверен, что находившийся перед ним человек немецкий язык знает, но не имеет достаточной разговорной практики.

— Чего я должен был добиться? И с кем я имею честь разговаривать? вежливо спросил юноша на таком же чистом немецком.

— Как чего? Вы хотели увидеть, что находится в этой комнате? Сейчас вам представится такая возможность! Пожалуйста, Юрген, включите верхний свет, — прозвучало распоряжение.

Свет начал зажигаться медленно, как в кинотеатре после просмотра фильма.

Денис Пересветов, а это был именно он, затаил дыхание.

От света верхней хрустальной люстры по стенам о потолку побежали тысячи, десятки тысяч янтарных зайчиков. По мере увеличения напряжения в лампочках, они становились все более яркими.

Да, это было то, что он искал. Это была та самая Янтарная комната, когда-то подаренная немецким королем Фридрихом русскому царю Петру Первому.

Созерцая это великолепие, юноша совершенно забыл, где и по какому поводу он находится. Медленно поворачиваясь, с трудом отрывая глаза от мозаичных панно и картин, искусно инкрустированных колонн, он увидел наконец говорившего с ним человека.

Перед ним в инвалидной коляске сидел древний старик, но его голос выдавал в нем волевого и сильного человека.

Прозрачная кожа на его костлявых руках, в которых он крепко, без малейших признаков старческой дрожи, держал стакан с каким-то напитком, была усеяна пятнами, такие же пятна были на шее.

Старик дышал тяжело, прерывисто, отпивая жидкость маленькими глотками в паузах между глубокими вздохами. Его тело с тонкими, хрупкими костями давно утратило гибкость. Затрудненное астмой дыхание не позволяло ему повышать голос, и поэтому все вопросы звучали, как утверждение.

— Я вижу, вы поражены! Вы, наверное, не рассчитывали так скоро оказаться здесь? Но хочу вас охладить: это не настоящая Янтарная комната из Ленинграда, а всего лишь копия. Репродукция, если позволительно так выразиться.

— А где же настоящая? — ещё не веря всему услышанному и забыв, где он находится, спросил парень.

— Резонный вопрос. Она здесь, в этой стране, в живописном историческом замке. Хозяин её — сын моего хорошего приятеля, крупный коллекционер старины. Но там, к большому моему и вашему сожалению, ни вы, ни я никогда не побываем.

— Почему? — Вопрос прозвучал так наивно, что старик тихо расхохотался.

— Я туда не приду, потому что у меня есть своя янтарная комната. В свое время мы с приятелем заключили соглашение, согласно которому он финансирует работы по строительству копии этого шедевра, а я в свою очередь обязуюсь забыть о существовании оригинала. Прошедшие полвека показали, что никто из нас не отошел от условий договора. — Старик сделал большой глоток напитка и отвел руку с пустым стаканом в сторону. Тут же, как из-под земли, вырос охранник, по всей видимости, Юрген, принял пустой стакан и подал новый, заполненный наполовину. — С вами, молодой человек, сложнее. Вы сами понимаете, что я вам ничего не скажу. А я остался последним человеком в этом мире, который знает, где находится эта комната…

— Вы забыли о сыне вашего приятеля! — перебил его Денис.

— Нет, не забыл. Но и он вам ничем помочь не сможет. Он от рождения был болен каким-то психическим расстройством, а вступив в наследство и увидев эту красоту, — старик обвел стены рукой, — так перенервничал, что на следующий же день попал в психиатрическую лечебницу с диагнозом «маниакальное расстройство психики». А оттуда он не выйдет уже никогда.

— Значит, Янтарная комната погибнет? Неужели вы это допустите? Вас же проклянут потомки!

— Нет, мой друг! Мое имя войдет в историю. А на моей могиле всегда будут цветы, хотя моих родственников давно нет в живых, потому что немецкому народу достанется эта репродукция. Специалисты, конечно, определят, что это хорошо выполненная копия, но она в мельчайших деталях повторяет оригинал. А в вашей стране, — обратился он к парню, — по-моему, с 1979 года ведутся работы по восстановлению Янтарной комнаты, но чем дальше, тем больше возникает препятствий. Да мы и не допустим, чтобы вы смогли её восстановить в первозданном виде. Это произведение как было шедевром немецкого искусства, так им и останется.

По всему виду старика, по этой напыщенной речи юноша понял, что он не врет.

Старик включил привод инвалидной коляски, нажал на рычажок и медленно подъехал к молодому человеку. Остановившись в полуметре от него, он внимательно посмотрел ему в глаза.

— А ведь вы приготовились героически принять смерть!

Денис уже просчитывал варианты бегства, но шансы были близки к нулю. Старик же, видимо, неплохо разбирался в психологии человека, попавшего в экстремальную ситуацию. Он поднял руку и указал на скрывавшихся в тени охранников.

— Мне нравится ваше стремление защищать интересы своего Отечества, которому, впрочем, вы мало чем обязаны. Если бы наши люди там, у вас не продолжали плодотворно работать на нас и наши идеи, этой встречи не было. Поэтому я хочу обратиться к вам и вашим товарищам с деловым предложением. Нет, — воскликнул он, увидев на лице парня гримасу отвращения, — я не вербую вас для работы против вашего государства, в некотором смысле вы будете работать на его же благо.

— Что вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы пробрались в Дигнидад.

— Куда, куда?.. — изумился Денис. — В колонию немцев в Чили?

— Да, именно туда. Кстати, в тамошних архивах хранится подлинник нашего договора с моим приятелем. Ну что, вы согласны?

— Извините, а все-таки с кем я разговариваю? — снова спросил Пересветов, пытаясь выиграть хоть немного времени для обдумывания предложения старика.