Даниил Корецкий - Адмиральский кортик

Внизу, погребенный под ворохом хлама, лежал плоский, завернутый в ватман пакет. Когда я его развернул, с глянцевых листов ударили в глаза розовые груди, колени, ягодицы... Рядом - красная пачка из-под фотобумаги. Посмотрим, что там...

Я бросил пачку обратно. Так вот чем держал Золотой девушек! Веселая вечеринка, "заморское" питье, "финская" банька... Плюс увлечение фотографией и скрытая камера... Вот и готов крючок, безболезненно сорваться с которого жертва не сможет...

ЛИЦО И МАСКА

Два дня я готовился к встрече с Золотовым. Многое из того, что удалось узнать, удивляло, но в основном мои предположения оказались верными.

Первый допрос подозреваемого, сразу после задержания, провел по моему поручению Таганцев. Протокол получился коротким: "не знаю, объяснить не могу, об этом я уже давал показания ранее, возмущен фактом ареста".

Он встретил меня издевательской улыбкой.

- Нехорошо, гражданин Корнилов! Вместе рестораны посещаем, об жизни беседуем, а потом вы меня - хвать и за решетку! Разве это по-человечески?

Держался Золотов развязно, до наглости, видно, решил, что терять нечего и надо играть ва-банк.

- Давайте ближе к делу, - сказал я как можно холоднее.

- Как хотите. Хозяин - барин. Мое дело телячье - знай мычи!

- Тогда для начала скажите: откуда у вас золотые монеты и валюта, как вы хотели их использовать?

- Если бы у меня когда-нибудь были золотые монеты, я бы использовал их очень просто: вставил себе зубы, а потом... - Он мечтательно закатил глаза, - поехал бы с хорошей девочкой в круиз по Дунаю...

- Чьи же ценности изъяты у Гришакова?

- У него и спросите!

- Уже спрашивали.

- И?.. - На лице Золотова отразился живейший интерес.

- Он показал - золото принадлежит вам.

- Какой негодяй! У меня золотого - только фамилия. Так что здесь мы решительно расходимся. Я говорю одно, он - другое. Плюс на минус, в результате - ноль. Есть еще вопросы?

- Конечно. Меня интересуют обстоятельства убийства Петренко.

- Господи, да сколько можно говорить об одном и том же? Мне уже надоело повторяться!

- Есть одна вещь, о которой вы не знаете. Петренко убит мощным ударом, Вершикова такого нанести не могла.

- А я мог?

- Вначале казалось, что нет. Но определенный навык и владение фехтовальной техникой вполне способны заменить огромную физическую силу.

У Золотова чуть дернулась щека - и только.

- По-моему, вы пьете вино из моего бара. Да еще нахваливаете.

- То есть?

- Принимаете догадки за факты. Помните вашу метафору?

- Вершикову я уже допросил. Она признала, что оговорила себя по вашему указанию...

- Интересно! Тогда, может, она сказала и кто убийца?

Этого Вершикова не сказала. Может, боялась "адмиральского внука", может, действительно не видела, как все произошло. Судя по уверенности Золотова, скорее всего - первое.

- Знаете, Золотов, я еще не встречал человека, которому нравится быть негодяем. Больше того, который сам сделал из себя негодяя. Умышленно и вполне сознательно.

Он сидел спокойно, не проявляя никаких эмоций.

- Вы думаете, никто не может определить причин этого?

- Не понимаю, о чем вы.

- Подозрения появились у меня во время нашей последней встречи. Тогда сквозь маску неунывающего бодрячка проглянул обычный человек, не удовлетворенный своей жизнью и оттого тоскующий. Человек, играющий чужую роль. И это удивляло, так как совершенно не соответствовало вашему облику.

- Устанавливаете контакт? Психологический подход? - криво улыбнулся он. - Ну-ну, попытайтесь!

- И еще одно обстоятельство обращало на себя внимание. В юношестве вы, казалось, не проявляли задатков, способных так трансформировать личность. До определенного момента Валерий Золотов был нормальным парнем. И вдруг... Я допросил многих людей из вашего окружения тех лет, картина получилась достаточно полной, но поверить в нее очень трудно. У каждого в жизни случаются огорчения и разочарования, но чтобы для борьбы с ними убивали в себе чувства, способность сопереживать чужой боли... Даже в следственной практике сталкиваюсь с этим впервые.

Помните, что вы сказали Воронову - самому близкому другу после вечеринки у него дома? Когда вы решили, что все вас предали?

- По-вашему, я каждое свое слово должен помнить?

- Неправда, помните! Это было программное заявление нового Золотова. Дескать, порядочным людям жить тяжело - их меньше, чем негодяев, они более уязвимы, чаще страдают от обид и несправедливостей. А раз так, надо самому стать негодяем, и все будет намного проще, исчезнут проблемы, переживания, не будет сомнений, душевных мук и обид! Наверное, полагали, что можно просто примерить маску негодяя, защитить ею свою болезненно ранимую душу и не страдать самому, а причинять зло и боль другим. Но маска прирастает намертво, ее, оказывается, трудно снять, а в один прекрасный момент и вовсе невозможно - она становится настоящим лицом! Помните опыт Франкенштейна? Или кадавры графа Калиостро? Созданный вами новый Золотов утратил человеческие качества и стал подобным монстром! И что же, вам стало легче жить?

- Легче! - убежденно кивнул он. - Гораздо легче! Оттаптывать мозоли другим куда менее болезненно, чем подставлять свои.

- И опять неправда! Ведь вы перестали быть самим собой, теперь маска определяла ваши помыслы, действия и поступки! И вот результат: одни считают вас оконченным мерзавцем, другие - мыльным пузырем, и только для неосведомленных и глупых людей вы - достойный и уважаемый человек! И где-то в глубине души вы понимаете это, чувствуете неудовлетворенность собой, своей жизнью и загоняете это чувство поглубже, заливаете его вином, оргиями, издевательствами над так называемыми "приятелями"!

Избавившись от сомнений, душевных мук и переживаний, вы приобрели новые качества и дошли до края! Кортиком вашего деда вы поставили точку во второй части своей биографии. И остается надеяться, что продолжение ее будет иным.

- Конечно! - Золотов опять криво улыбнулся. - В зоне я выбьюсь в передовики, и, когда через десяток лет выйду на свободу, сразу стану честным, порядочным и полезным для общества гражданином!

- Не надо иронизировать, тем более что вам совсем не хочется этого делать.

- Ладно! - решительно произнес он. - На моем месте любая трусливая гнида врала бы, изворачивалась, причем бесполезно - все равно изобличите, загоните в угол. Не буду уподобляться такой мрази. Пишите протокол!

Золотов рассказал все. Безразлично, бесстрастно, как будто речь шла о ком-то другом. Только когда заговорил об убийстве Петренко, тон его изменился.

- Так получилось, я и не собирался. - Он сгреб в горсть подбородок, и голос стал звучать глухо. - Федор первый затеял ссору: "Кровосос, ты из каждого что-то вытягиваешь, надоело!" Слово за слово, он меня ударил, я его... Сцепились, он сильнее, чувствую - не справлюсь, отпрыгнул в сторону, тут кортик на глаза попался... Вы, конечно, моего состояния не поймете... Я не привык, чтобы меня били, не привык проигрывать, к унижениям не привык... И чужую силу над собой терпеть не намеревался...

Когда я кортик выхватывал, хотел напугать его, остановить, одним словом, верх взять, как обычно. А он прет, как танк... Раз - и готово! И ничего не изменишь: обратного хода нет...

Я дописывал протокол.

Золотов попросил сигарету, затянулся, без обычного форса выпустил дым.

- Не повезло...

- Кому? - не понял я.

- Мне... - Он стряхнул пепел на пол. - Кому же еще? Люди живут в свое удовольствие - и ничего.

- Что за люди?

- Да мало ли... Вот Гришка-мясник, оклад восемьдесят, а ездит на двадцатьчетверке. Ему надо было двадцать пять лет копить зарплату: голодать, голым ходить, а у него рожа - в окно не просунешь! И красная, потому что коньяк каждый день жрет! Одет как король, руки в перстнях, каждую неделю рядом новая телка... Красота! Потому что умеет жить!

- Неужели машина, красная от коньяка физиономия и золото на пальцах показатель настоящей счастливой жизни? Ее главная цель?

Губы Золотова скривились в презрительной усмешке.

- Знаю, знаю! Главное - чистая душа и спокойная совесть! А счастливая жизнь - честная работа с самоотдачей до седьмого пота, потом полезные развлечения: лекторий, шахматный павильон, библиотека... Да?

Он сплюнул прямо под ноги.

- Преснятина и серость! Когда я слышу подобные прекраснодушные рассуждения, меня начинает тошнить!

- Вам не жалко Федора? - неожиданно спросил я.

Золотов смешался.

- Чего об этом толковать... Назад-то не вернешь. Живых надо жалеть.

Он тяжело вздохнул и пальцами потушил окурок.

- Мне себя жалко: влип как дурак! Потому что с дебилами связался. И не повезло с этим убийством... Я ж не такой... Ну покрутиться, деньги сделать... Зачем убивать? И в мыслях никогда... Не повезло! Тот же Гришка - ворует, аж хребет трещит, и живет припеваючи!

- До поры.

- Бросьте! Все на свете до поры. А ему на это наплевать, о будущем не думает, катается как сыр в масле и в ус не дует!