Ирина Мельникова - Ярость валькирии

Но в целом криминальная ситуация почти не изменилась. Беженцы большей частью были слишком напуганы и растеряны, чтобы затевать провокации и перевороты. Местный же преступный мир держался в привычных болотистых берегах, где-то подсыхая, где-то выбрасывая избыток грязи.

Но полковник Шишкарев вряд ли собрал бы экстренное совещание, чтобы обсудить ситуацию в стране. Он сидел во главе длинного стола для заседаний в своем кабинете и буравил подчиненных взглядом, который не сулил ничего хорошего.

— В области объявлено очередное усиление! — чеканил он слова, а вместо точки опускал внушительный кулак на стол, словно припечатывал каждую фразу. — Вы сводки с утра читаете? Мне их вот сюда, — звучно шлепнул он ладонью по столешнице, — метровыми простынями складывают! Бытовуха зашкаливает! Квартирные кражи — рост десять процентов, вы понимаете, десять! Разбои — восемь, грабежи — семнадцать! А карманные кражи? Карманные кражи — пятьдесят процентов! Вполовину выросли!

— По грабежам в основном фигурируют мобильники, — пробурчал один из начальников отдела. — Молодежь смартфоны из рук не выпускает и зачастую сама провоцирует преступников! А карманные кражи… Так в прошлом месяце их две было, а в этом — три. Вот вам и пятьдесят процентов роста!

— Ты, Охотников, особо не умничай! — взвился полковник. — За прошлый год вообще ни одной карманной кражи! А тут вдруг — нате вам за два месяца!

— Так ведь задержали карманника! — не сдавался Охотников. — Гастролер из соседней области!

— Подполковник, — Шишкарев покраснел от гнева, — тебе погоны жмут? Вот когда подниму, тогда и ответишь! Чего поперед батьки в пекло лезешь?

— Виноват, товарищ полковник! — Охотников вскочил на ноги и вытянул руки по швам.

Шишкарев махнул рукой:

— Ладно, присаживайся!

И перевел грозный взгляд на подчиненных.

— Заметьте, в этой беде главным образом не беженцы виноваты, а те урки, что за девяностые свое отсидели! Почему не работаем с этим контингентом? Почему рецидив у нас чуть ли не сто процентов? Может, потому, что вы, господа офицеры, мышей не ловите?

«Господа офицеры» мрачно молчали, прикидывая, кого полковник поднимет первым, заставит стоять по стойке «смирно» и начнет снимать стружку и разделывать под орех.

— Да что там квартирные кражи? — Полковник клокотал, как чайник. — У нас маньяк по улицам разгуливает, на женщин нападает… Сколько уже пострадавших? Пять?

— Четыре! — угодливо подсказал кто-то из сидевших ближе к начальству.

Кирилл не рассмотрел, кто именно поспешил выслужиться. Но не больно и хотелось!

— Четыре? И мы спокойно ждем пятую жертву? Вы хотите, чтобы народ на митинги вышел, мол, моя полиция меня не бережет? А моя полиция в шесть вечера по домам разбегается! Того гляди пресса про серию пронюхает. — Полковник обвел всех угрюмым взглядом. — Хотите на всю страну прославиться?

Всероссийской славы, естественно, никто не хотел, и Шишкарев прекрасно знал, что возводит напраслину: в шесть вечера никто по домам не разбегался, но кто бы осмелился спорить с начальством? Сборы по тревоге, планы «Перехват», «Вулкан-4» и «Вулкан-5», а накануне Нового года антитеррористические учения личного состава «Ураган» превратили жизнь сотрудников в сплошной аврал. Усиления накладывались друг на друга, как блины, полиция пахала без отпусков и выходных, опера носились, как угорелые, пытаясь выйти на след маньяка, но тот, по всему выходило, не понаслышке знал, как себя обезопасить и обойти ловушки полиции.

Кирилл предусмотрительно спрятался за спины коллег, надеясь, что жесткая длань начальства промахнется, но, естественно, просчитался.

— Миронов! — рыкнул Шишкарев. — Ты где?

Майор вскочил на ноги. А куда деваться? И молодецки гаркнул:

— Здесь, товарищ полковник!

— Ишь, герой! — Шишкарев смерил его взглядом. — Есть что-то новое по маньяку?

— Работаем, товарищ полковник! — бодро сообщил Миронов. — Выявляем связи, выясняем контакты потерпевших, проверяем версии, но результаты пока мизерные. Похоже, преступник выбирает свои жертвы наугад, в пределах центральных улиц города. В частный сектор он не лезет, хотя там как раз условия для нападения идеальные. А если так, остается надеяться, что он рано или поздно на чем-нибудь проколется, попадет, к примеру, в поле обзора видеокамер.

— Рано или поздно? И сколько ждать прикажешь? Пока счет на десятки не пойдет?

— Никак нет! Не пойдет! — Миронов несколько скис, но пока держался, смотрел в глаза начальству. — Не допустим! Плотно взаимодействуем с участковыми, дворниками, со старостами микрорайонов, квартальными и старшими домов. Но у нас даже фоторобота нет. Ни одна из пострадавших лица преступника не разглядела. Попыток ограбления не зафиксировано. Он ничего не берет: ни денег, ни телефонов. Напал, порезал и смылся. И места, как на грех, глухие — камеры отсутствуют, и свидетелей по позднему времени трудно сыскать. Даже собачников! Одно могу сказать точно: преступник пасет свои жертвы, не с кондачка нападает. И орудие нападения нестандартное, с очень тонким лезвием, вроде скальпеля или канцелярского ножа.

— Канцелярского? — задумчиво переспросил полковник и выудил из пластикового стакана нож с ярко-розовой ручкой. — Вот такого?

— Вроде того! — кивнул Миронов. — Или опасная бритва. Орудия тоже не нашли. Видно, уносит с собой.

— Видно, видно! — передразнил Шишкарев. — Ничего не видно! Плохо работаете, товарищ майор. Четыре нападения! Четыре изуродованные женщины! А мы тут рассуждаем: видеокамер нет, свидетелей нет! А как раньше без видеокамер работали? Без компьютеров? Без «Полиграфов» и прочих штучек-дрючек? И, заметьте, пострашнее выродков задерживали. Что? Никаких зацепок до сих пор?

— Что толку от этих зацепок? — буркнул Кирилл и отвел взгляд в сторону. — Есть у нас показания последней потерпевшей. Крупный мужик в темной куртке. Но зима ведь! Все в куртках, пуховиках. Одежда в основном темная. Тут все силы нужно задействовать, а у меня людей не хватает! Работу по другим УД никто не отменял!

— Вот жалко тебя, сил нет! — скривился полковник. — Сейчас заплачу! Но как бы нам не пришлось кровавыми слезами умыться! Помяни мое слово, скоро этой твари надоест резать, и он начнет убивать. Тогда не взыщи, Миронов, с меня три шкуры спустят, а я с тебя — семь!

Кирилл стоял навытяжку перед начальством с непроницаемым видом. Нашел чем пугать! Где-то на третьей жертве ему в голову пришла та же самая мысль. Ненависть неизвестного к беззащитным женщинам словно крепла день ото дня. Когда же в больницу доставили четвертую, с располосованным в клочья лицом, Миронов понял: маньяк не успокоится и наверняка скоро начнет убивать. Так в любом деле: входишь во вкус и не можешь остановиться.

Он думал о неизвестном маньяке еще два пролета, вплоть до дверей своей квартиры. Миронов отпер их, шагнул через порог и замер от неожиданности, узрев супругу в весьма пикантной позе. Ольга отчего-то на ночь глядя вздумала вымыть пол в прихожей. В ушах ее торчали наушники. Она возила тряпкой по линолеуму и что-то фальшиво напевала. Высоко задранный халат открывал длинные, все еще стройные ноги. И Кирилл, ну как упустить такой момент, шутя, конечно, шлепнул папкой по тугим ягодицам. Но, видно, не рассчитал силушку. Жена взвизгнула, резко выпрямилась, опрокинула ведро с грязной водой, и, подхватив мокрую тряпку, мигом развернулась.

— Ой! — басом сказал Кирилл и попятился.

В голове мелькнула испуганно мысль, уж не ошибся ли он квартирой, потому что перед ним стояла абсолютно незнакомая молодая женщина с грозно поднятой тряпкой в руках.

Он бросил торопливый взгляд по сторонам. Нет, не ошибся! Его прихожая, его дверь с треснувшим стеклом в ванную и даже машинка сына Васьки в углу, та самая. И халат на девице Ольгин, и даже закрученное наподобие чалмы полотенце на голове — родное, из той же ванной.

Девица замахнулась, Кирилл отпрянул назад. Тут из кухни выскочила Ольга в спортивном костюме, с растопыренными пальцами и свежим лаком на ногтях, недоуменно уставилась на мужа, затем перевела взгляд на девицу.

— Что за шум, а драки нет? — и с ходу наступила в грязную лужу. — Мама дорогая! Женька, Кирилл, вы что тут, с ума сошли?

— Это все он! — с чувством сообщила девица, бросила тряпку и кивнула на Кирилла. — Подкрался сзади, да как шлепнет по заднице! С размаху!

Все мигом встало на свои места. Ну, конечно, Женька! Ольгина племянница, дочка старшей сестры. Кирилл в последний раз видел ее лет десять назад, совсем еще подростком.

Ольга нахмурилась и переспросила сладким голосом:

— За что он тебя схватил с размаху?

— Не схватил, а шлепнул! — торопливо уточнил Кирилл. — И не рукой, а папкой. Но я ж любя! Откуда мне знать, что это Женька! И халат твой, и полотенце… Ну не сориентировался, голова другим занята! — И умоляюще улыбнулся. — Простите, девчонки, утомленного жизнью опера!