Домашние правила - Джоди Линн Пиколт

– Не знаю, – пожимает плечами мама.

Через минуту Джейкоб возвращается. В руках у него мягкая игрушка – утка, с которой он спал в детстве.

– Открой, – говорит Джейкоб и протягивает ее мне.

Я беру утку и верчу в руках. Она ни во что не завернута, и открывать в ней нечего.

– Гм… – произношу я с легкой усмешкой. – Как?

Джейкоб переворачивает утку вниз головой и вытягивает торчащую из нее нитку. Шов немного разъезжается, наружу высовывается комок синтепона. Я сую палец в дыру и нащупываю там что-то гладкое и твердое.

– Вот куда пропал мой любимый пластиковый контейнер? – говорит мама, пока я вытаскиваю его из распоротой утиной груди. В полупрозрачной коробочке что-то лежит, но что – не разглядеть. Я открываю крышку и в изумлении таращусь на розовый айпод «Nano». Осторожно беру его в руку, потому что знаю: на металлической задней крышке выгравировано имя Джесс Огилви.

– Где ты это взял? – шепчет мама откуда-то с другой стороны безвоздушного пространства, в котором я оказался.

– Ты ведь хотел его, верно? – говорит Джейкоб, по-прежнему радостно возбужденный. – Ты его выронил в тот день по пути из ее дома.

Я едва шевелю губами:

– О чем ты говоришь?

– Я же сказал, мне известно, что ты был там. Я видел отпечатки твоих кроссовок – тех самых, которые использовал здесь для сцены преступления. И я знал, что ты таскал другие вещи из других домов…

– Что?! – восклицает мама.

– Я видел в твоей комнате видеоигры. – Джейкоб, сияя улыбкой, глядит на меня. – У Джесс я убрал за тобой, чтобы никто не знал, что ты сделал. И это сработало, Тэо. Никто не узнал, что ты убил ее.

Мама ахает.

– Что тут, вообще, происходит? – недоумевает Оливер.

– Я не убивал ее! – кричу я. – Я даже не знал, что она там живет. Я думал, дома никого нет. Собирался осмотреться там, может, взять пару дисков, но потом услышал, как наверху льется вода, и заглянул туда. Она была голая. Она была голая и увидела меня. Я испугался, она вышла из душа и поскользнулась. Ударилась лицом о край раковины, и тут я убежал. Я боялся, что она поймает меня. – Я не могу дышать; и я уверен, сердце у меня в груди превратилось в глину. – Она была жива, когда я ушел, в ванной. И вдруг в новостях говорят, что она мертва и ее тело найдено на улице. Но я-то не выносил ее из дома… кто-то другой это сделал, вероятно тот, кто убил ее. Я подумал, наверное, она рассказала обо мне Джейкобу, когда он пришел на занятие. Из-за этого они поругались. И Джейкоб… Я не знаю. Я не знаю, что я подумал.

– Ты не убивал Джесс, – говорит мама.

Я молча качаю головой.

Мама смотрит на Джейкоба:

– И ты не убивал Джесс.

– Я только перенес ее тело. – Он выкатывает глаза. – Я же все время говорил тебе.

– Джейкоб, Джесс была жива, когда ты пришел в дом? – спрашивает Оливер.

– Нет! Но я увидел, что там был Тэо, и сделал то, что было правильно.

– Почему ты не позвонил матери? Не вызвал «скорую помощь»? – спрашивает отец. – Зачем решил устроить сцену преступления, чтобы прикрыть Тэо?

Джейкоб смотрит прямо на меня. И мне от этого больно, по-настоящему больно.

– Домашние правила, – просто говорит он. – Заботься о своем брате, у тебя больше никого нет.

– Вы должны что-нибудь предпринять, – обращается мама к Оливеру. – Это новые улики. Тэо может дать показания…

– Его могут тоже втянуть в это дело или обвинить в сокрытии улик…

– Вы должны что-нибудь предпринять, – повторяет мама.

Оливер уже тянется за курткой.

– Пошли, – говорит он.

Мы с Джейкобом выходим из кухни последними. Торт так и стоит на столе вместе с другими моими подарками. Он уже похож на музейный экспонат, неприкосновенный. Никто не догадался бы, что пять минут назад мы отмечали день рождения.

– Джейкоб? – (Мой брат оборачивается.) – Я не знаю, что сказать.

Он неловко хлопает меня по плечу и отвечает:

– Не переживай, со мной это часто бывает.