Миюки Миябэ - Виртуальная семья

Да, я могла бы устроить ему сцену, закатить истерику и потребовать никогда мне больше не изменить — не причинять невыносимую боль своей неверностью. Скорее всего, этим я бы сильно его озадачила. Рёсукэ, наверное, сказал бы: „Но ведь я же всегда заботился о семье“. И тут я не смогла бы ему возразить.

Наверное, я слабохарактерная и слишком добрая, но, несмотря ни на что, я не могу ненавидеть мужа. Я даже никогда не могла долго на него обижаться. Он был как ребенок, как маленький мальчик, которому я вместо матери или старшей сестры. На самом деле мы неплохо ладили. Мне казалось, что, когда мы с ним состаримся, мы будем принадлежать только друг другу, будем поддерживать друг друга, как и положено супругам.

Что обо всем этом думает Казуми? Она уже не маленькая и многое понимает. Измены отца не укрылись от ее внимания. Впрочем, у нее сейчас переходный возраст, и она в любом случае нашла бы повод для конфликтов с родителями. Девочки-подростки часто жестоки по отношению к отцам. Казуми и Рёсукэ уже два года почти не разговаривали. Муж хотел наладить отношения с дочерью, но у него ничего не получалось. Мне было жаль его, но часто он сам провоцировал ссоры. В глубине души я надеялась, что разоблачительные речи Казуми заставят его задуматься и начать анализировать свои поступки.

Да… В каком-то смысле его роман с Наоко Имаи действительно кажется мне отвратительным. Сама мысль о том, что мой муж мог встречаться с девочкой, которая годилась ему в дочери, невыносима. Однако Рёсукэ наверняка об этом не задумывался.

Казуми сердита не только на своего отца, но и на меня. Она считает, что я слишком слабовольна, что муж меня использует, а я допускаю это и прощаю ему слишком многое. Пару раз дочь даже пыталась наставить меня на путь истинный, говорила о том, что я не должна пренебрегать своим достоинством. „Во что ты превратила свою жизнь?“ — упрекала она меня. Я велела Казуми не лезть не в свое дело и пыталась объяснить, что в ее нежном возрасте ей может быть понятно далеко не все в отношениях между мужем и женой. Я надеялась, что со временем она поймет, что к чему, или хотя бы попытается понять.

Наверняка Казуми считает меня никчемной трусихой. Особенно сейчас, когда Рёсукэ больше нет… Когда мне так тяжело и так одиноко… Думаю, дочери больно видеть меня разбитой и подавленной».

Читая показания Харуэ, Накамото не мог не удивляться. Воистину некоторые женщины словно специально созданы для брака: они способны прощать мужьям любые прегрешения.

— Наверняка таких пар не так уж мало, — заметил он. — А вот дети, которые вырастают в подобных семьях, видимо, смотрят на жизнь несколько иначе.

Такегами ответил, что лично он не стал бы до конца доверять словам человека, который считает себя «слишком добрым».

Накамото расхохотался:

— Знаешь, Гами, может, ты и прав.

Обсуждать семейные проблемы с Казуми Токорода нужно было еще осторожнее. Отчет о беседе с дочерью убитого оказался довольно коротким. Стенограмма показаний начиналась так:

«Мама вам наверняка уже обо всем рассказала. Да, я знала, что мой отец постоянно зависает со всякими малолетками. Мне надо было родиться слепоглухонемой, чтобы ни о чем не догадываться. А про Наоко Имаи мне ничего не известно. Наверное, они стали встречаться относительно недавно.

С тех пор как я пошла в школу, отец начал постоянно ко мне придираться — если не верите, спросите маму, она подтвердит. Мы с ним без конца ругались. В последнее время почти не разговаривали. Стоило мне открыть рот, как он тут же набрасывался на меня. Мне попадало за все подряд: за то, что поздно прихожу домой, за то, что слишком много болтаю по телефону, за то, что я встречаюсь с Татсуей, за то, что не ценю, какой у меня отличный отец. Мой парень говорил мне, что это нормально: дескать, папа просто видит, что я выросла, и ему грустно оттого, что вскоре я покину дом и стану жить своей жизнью. Я обещала ему быть поласковее с отцом, но у меня это редко получалось.

Мне хотелось верить, что, когда я вырасту и стану самостоятельной, мы с папой обязательно научимся ладить. А пока что, вместо того чтобы без конца грызться из-за всякой ерунды, я решила немного отстраниться, перестала общаться с ним, чтобы не давать ему без конца меня доставать. Я изо всех сил старалась его игнорировать. Мне казалось, что так нам обоим будет лучше: ведь он тоже устает на работе, живет в постоянном стрессе, так зачем еще осложнять ему жизнь?»

Харуэ Токорода подтвердила, что между дочерью и отцом в последнее время шла холодная война.

Когда Казуми давала показания, она все еще жила в страхе перед загадочным преследователем, и как раз накануне этой беседы к их дому была приставлена охрана. Детектив, составлявший отчет о допросе, отметил, что свидетельница явно очень волновалась и потому могла рассказать далеко не все, что знала, так что, вероятно, следовало задать ей те же вопросы снова в более спокойной обстановке. Такегами тогда, помнится, подумал, что составитель отчета неплохой психолог. Он до сих пор не изменил своего мнения.

Постепенно неведомый преследователь растворился в воздухе, но тут выяснилось, что у Рёсукэ Токороды была виртуальная семья, с которой он проводил довольно много времени в киберпространстве. Жену и дочь убитого вновь попросили дать показания. По мнению Харуэ, ее муж завел себе «жену» и «детей» в Интернете, потому что ему не хватало впечатлений и общения. Ведь именно для этого, собственно, ему требовались многочисленные любовницы.

«Я слышала от его коллег по отделу, что девушки и женщины, с которыми он работал, обычно называли его „папа“ или „брат“. Конечно, они не имели в виду ничего плохого. И даже если мужу на самом деле не нравилась их фамильярность, мне они вряд ли об этом рассказали бы. Рёсукэ всегда отлично ладил с коллегами, не только с женщинами, но и с мужчинами тоже. Почти все, с кем он работал, пришли на его похороны. Он заботился о своих подчиненных, старался поддерживать их во всем. Может быть, именно поэтому они называли его папой. Члены семьи, которую он завел в Интернете, наверняка очень молоды, поэтому в общении с ними муж тоже мог позволить называть себя папой».

Харуэ не верила, что виртуальная жена и дети могли заменить ее мужу настоящую семью.

Казуми придерживалась другой точки зрения. Новость об интернет-сообществе вывела ее из себя. Если неверность отца она еще могла простить, то такое гнусное предательство явно выходило за все рамки. Мысль о том, что ее родной папа играл в «семью» с незнакомыми людьми, была для нее невыносимой.

«Не знаю, что и думать. Скажу только, что этот его поступок сводит меня с ума. Может, ему было за что обижаться на нас с мамой, но ведь и он, со своей стороны, вел себя далеко не идеально. Неужели, прежде чем сделать это, он даже на миг не задумался над тем, как мерзко он поступает по отношению к нам? Что самое ужасное, его виртуальную дочку зовут так же, как меня. Даже если это всего лишь ник, а не настоящее имя — что с того? Вы должны обязательно найти этих людей. Я хочу понять, за что они убили отца. И мне надо знать, что он им писал».

Немного придя в себя, Казуми дала показания о том, что незадолго до убийства несколько раз видела отца в городе с незнакомыми людьми. Прежде она никогда не вспоминала ни о чем подобном.

Накамото тогда предположил, что ярость затуманила сознание девочки, так что она уже сама перестала понимать, что придумала, а что видела или слышала на самом деле. «Она говорит, что никогда не простит убийцу, но почему-то это звучит так, будто она клянется никогда не прощать собственного отца. Как бы то ни было, довольно странно, что она меняет свои показания каждые пять минут. Мне кажется, не следует принимать ее слова за чистую монету».

Такегами был согласен с другом. Именно их тогдашний разговор натолкнул Накамото на его собственную версию этого преступления, которую сейчас предстояло проверить.

«Мне кажется, Гами, — сказал тогда старый полицейский своему другу, — другие теории никуда не годятся. Подозреваемая А. точно никого не убивала».

Воспоминания Такегами прервал голос Тикако Исидзу в наушнике:

— Мы готовы. Казуми на месте. Можно приступать.

Такегами взглянул на зеркало. Разумеется, за ним полицейский ничего не увидел — перед ним было лишь его собственное отражение. Выражение лица показалось ему достаточно решительным. Пришло время действовать.

Встретившись в зеркале взглядом с Такегами, Токунага кивнул, поднял трубку телефона и сказал:

— Можете привести первого.

От кого: Мама

Кому: Казуми

Тема: Срочно!

Слышала, что случилось с Папой? Надо срочно встретиться.

От кого: Мама

Кому: Минору

Тема: Срочно!

С Папой произошло нечто ужасное. Надо встретиться.

От кого: Казуми