Руслан Белов - Руслик и Суслик

А как они праздновали! Усаживались за чайный стол, отгороженный высокими министерскими сейфами, и пили популярный тогда в народе спирт "Рояль", сдобренный апельсиновым "инвайтом", закусывали, чем бог послал, а также помидорами и зеленым луком, выращенными Черновым на подоконнике в пенопластовой коробке из-под компьютера. А когда выпивка кончалась, шли лакироваться пивом в скверик, в котором задумчивый Гоголь прогуливал игривых бронзовых львов.

"Гоголя" "проходили" исключительно Чернов с Веретенниковым. Отправив домой насупившегося от передозировки Свитнева, друзья шли веселиться, и веселились отменно - у собранного до последнего нейрона и застегнутого до последней пуговицы Веретенникова "Гоголь" напрочь отключал торможение. Одна из историй случилась в предновогодний вечер: они просили милостыню в переходе с "Чеховской" на "Пушкинскую". "Подайте кандидатам наук на пропитание! Подайте старшим научным сотрудникам на проездные билеты!"

Это было что-то! Охрипли от смеха вчистую. И за полчаса набрали пакет лежалых сушек с маком, свежую пролетарскую газету "Правда" и килограмм только что отмененной советской мелочи.

Потом в институте появилась Вера - милая, отзывчивая кошечка с внимательными голубыми глазами. В первый ее обеденный перерыв Чернов налил себе и Свитневу по полстакана спирта. Чокнувшись, они выпили, закусили и, ублаготворено откинувшись на спинки стульев, взяли сотрудницу под перекрестный огонь заблестевших глаза. Вера, само собой, не знавшая, что в бутылке из-под "Рояля" была вода, озадачилась. А Чернов, в двух словах рассказав девушке о достоинствах многоканальной космической съемки, поинтересовался, не желает ли новая сотрудница чаю. Сотрудница желала. Чернов пошел к шкафчику, покопался в нем, и вернулся к столу огорченным:

- Заварка как назло кончилась... Придется эн зэ заваривать...

И набрав из-под помидоров, росших на подоконнике, использованную заварку (слитую день назад для подкормки растений), ссыпал ее в фарфоровый чайник, залил кипятком и, поощрительно улыбаясь, заверил Веру, что фирменный чай лаборатории ей, несомненно, понравится".

Со временем дела в институте пошли совсем плохо, и друзья Чернова один за другим уволились. Юра через тещу-переводчицу устроился в английскую фирме, занимающейся инженерно-геологическими изысканиями в СНГ, и стал зарабатывать весьма приличные деньги. И все у него пошло-поехало: поменял в квартире окна, полы и двери, дважды в год ездил на заморские курорты, потихоньку начал пить и, в конце концов, потерялся.

"Все дело в любви и вере, точнее, в их отсутствии, - думал Чернов, осмысливая перемены в жизни друга. - Как только перестаешь верить в одно, в другое, в третье, как только перестаешь любить, подступает растерянность, подступает Ничто, подступает Танатос. Жизнь и любовь (вера - это тоже любовь), как кварки с глюонами. Стоит исчезнуть глюонам, как кварки элементарнейшие частицы материи - превращаются в трудно вообразимое ничто. Так и жизнь без любви, разлезается по швам, распадается на серые, ничего не значащие фрагменты..."

Чернов был прав. Перестав верить в жену, перестав любить что-либо или хотеть, Веретенников занервничал. Ему стало казаться, что если все поставить на свои места, все сделать разумно, то фрагменты его распадающейся личности склеятся, и все образуется.

Но ничего не получалось, ничего не образовывалось, ничего не склеивалось. В жизни Чернова последним глюоном была Полина, Веретенников же не смог полюбить своих детей - теща и жена оградили его от чад с самого их рождения. Он пытался любить хоть кого-нибудь, завел любовницу, но не вышло жена сумела его вернуть. Конечно же, на время.

Расстались они из-за шубы. Наташа сказала, что итальянская дубленка, приобретенная месяц назад, длинна и пачкается в грязь, и потому надо купить еще и короткую норковую шубу. Возникшая перебранка закончилась вызовом скорой помощи - муж, с которым она прожила тринадцать лет, выбил ей два шейных позвонка. Чернов мог бы это как-то понять (друг все-таки), если бы Веретенников не свалил все на Руслика-Суслика.

- Твоя свинка приносит несчастья. Все это началось, как только я принес ее в дом, - сказал он в конце телефонного разговора отнюдь не шутливым тоном.

Чернов почернел от досады. Его любимый Руслик-Суслик выбил симпатичной женщине два шейных позвонка. "Явится домой, поганец - поставлю в угол", решил он, нервно закуривая.

16.

Явился Руслик-Суслик на круги своя без недвижимости - Юра решил не везти через весь город его двухэтажный дом с колесом, бассейном и кормушкой. И принес изрядно похудевшего зверька в безнадежно изломанной Ксюшиной корзине.

- Да ты не расстраивайся, - рассмеялся Чернов, приняв в объятья блудного сына. - Я сам за домом твоим съезжу. Съезжу или новый сделаю...

- А я и не расстраиваюсь, - ответили глаза Руслика-Суслика. За время пребывания в доме Веретенникова они стали безжизненно-твердыми.

- Э, дорогой, - протянул Чернов сочувственно. - Похоже, ты там срок мотал...

- Да что ты с ним сюсюкаешься! - сказал Юра и, выхватив свинку из рук друга, принялся ударять ее по рыльцу ладонью.

- Жестокий какой-то ты стал... - огорчился Чернов, отняв Руслика-Суслика. - Никто тебя не жалеет, да?

- А мне и не нужно, я сам как-нибудь...

- Понимаю... - протянул Чернов, приглашая Юру занять место на диване. Земную жизнь пройдя до середины, ты очутился в сумрачном лесу... Знаешь, почему это произошло? Вот Витя Казанцев, твой однокашник по географическому, поставил перед собой великую цель - до тонкостей изучить личную жизнь голубых песцов. И до сих пор счастлив на свои две тысячи рублей. Лазает по снегу и скалам, роет подкопы, подсматривает, зарисовывает, фотографирует, записывает. И до сумрачного леса ему как до Шанхая пешком. И жена его жалеет. Хотя ест одну картошку с тертой репой и ходит в поношенной заячьей шубе. А ты поставил перед собой мизерную цель - три тысяч баксов в месяц и ни копейки меньше... И ради ее скорейшего достижения перестал смотреть по сторонам, перестал подниматься, потек вниз.

- Да ну тебя, надоел со своей философией, - поморщился Веретенников. Понимаешь, мне твои гималайские вершины до лампочки, а если они мне понадобятся, я их просто куплю...

- А почему тогда не живешь, как порядочный буржуин? Почему сломался на своей сытой бюргерской жизни? Почему не ходишь в кегельбан по субботам и в казино по воскресениям? Почему устриц не лопаешь и рябчиков не жуешь?

- Я устал... И все что мне сейчас хочется - это отдаться покою, сунуть голову в песок и ничего не знать и не видеть... Я устал заботиться, я устал думать, я устал говорить, я устал ходить домой и на работу. Мне кажется, что твой Танатос все выел у меня изнутри и я давно не живой.

- Тебе же всего лишь сорок...

- Слушай, надоел. Давай лучше водку пить... Помнишь, как мы в переходе милостыню просили? Пьяные и живые?

17.

Ксения пришла через субботу озабоченной. Усевшись на диван, закурила и принялась рассказывать, как назойливо к ней пристают мужчины.

***

Они сидели у Михаила и ели пиццу. Разговаривали о Миллере и Чубайсе, Быкове и Лебеде. Молчали. Смотрели Агату Кристи.

В половине девятого Ксения пошла в ванную. Вернувшись в гостиную в одном халатике, увидела, что Михаил сидит не один.

- Это мой друг N из Красноярска, я тебе о нем рассказывал, - положил он руку на плечи крепкого человека лет сорока пяти.

Рассмотрев Ксению цепкими глазами, N покивал.

- Поди, переоденься, - попросил Михаил. - Будем гулять.

Ксения переоделась. В новое вечернее платье от Юдашкина. Потом они пили текилу и ели палочками - N заказал еду из модного китайского ресторана. В половине десятого Михаил уединился с Ксенией в кабинете.

- Вот тебе тысяча долларов, - сказал он. - N хочет, чтобы я уехал.

- Нет проблем, - подняла плечи Ксения и, найдя свой мобильный телефон, позвонила сыновьям. "Вася? Коля пришел? ... До сих пор гуляет!? ... Вот поганец! Я перезвоню потом... Сегодня я не смогу приехать. ... А где я была вчера, ты знаешь. Откройте баночку икры и сделайте бутерброды. И сварите сосиски. Они в ванночке под морозильником".

Мобильный телефон - незаменимая вещь. С ним дети всегда рядом.

***

Предложив Ксении успокоительного в виде рюмочки коньяка, Чернов вспомнил о Руслике-Суслике, точнее, Руслик-Суслик сам напомнил о себе, принявшись шумно грызть стальной сосок поилки. Ксения пошла к нему, взяла на руки. Свинка была довольна.

- Представляешь, Юра сказал, что она приносит несчастья, - хохотнул Чернов, радуясь "семейной" идиллии. - Сказал, что после того, как она появилась у них в доме, он разошелся с женой...

- Дурак! - искренне ответила женщина, с удовольствием рассматривая свинку. - А ты говорил, что он неглупый человек.

Потом Ксения помылась, и около часа они провели в постели. Вернувшись за стол, заговорили о Владимире Маканине.

- Я не понимаю, как эти книги можно читать, - категорично сказала Ксения (Чернов давал ей почитать "Утрату"). - А вот Марина Серова - это вещь, вчера я читала ее до часу ночи.