Активный отдых - Максим Георгиев

посмотрел на Владимира, который продолжал настойчиво ползти к дивану. Он не понимал, почему мужчина так стремился именно туда, наверное, инстинктивно искал место, где можно спрятаться. К нему начала приближаться Лена, в ее руке Дима увидел маленькие маникюрные ножницы.

– Взяла их на всякий случай, – улыбнулась она. – Интересно, как он завизжит, когда я в него их всажу. А то от ножа они слишком быстро подыхают.

– Не делай этого, – Дима крепче взял кочергу. Он не хотел причинять сестре боль, но они все сошли с ума, их надо было остановить.

Сзади послышался звук открывающей двери и веселый голос Антона.

«Все, – думал Дима. – Слишком поздно. Кажется, я тоже не выберусь отсюда живым».

Владимир не понимал, что происходило. Он почувствовал, что его пару раз сильно ударили, отчего он почувствовал привкус крови во рту. Они стояли над ним, смеялись и издевались. Он услышал голос Евгении. Недовольно и несколько раздраженно она разговаривала с тем, кто его ударил сзади, с Димой. Перебросившись с ним парой фраз, она куда-то ушла вместе с Антоном. Он четко услышал фразу про нож. Владимир вспомнил тела на фото, которые были изуродованы ножом. Вскоре, он мог стать таким же.

Потом начало происходить что-то не понятное. Да, возможно, это был хорошо разыгрываемый ими спектакль, и они дарили ему мнимую надежду, но он решил воспользоваться шансом, других вариантов у него не было. Было глупо надеяться, что в своем положении он справится с четырьмя молодыми людьми голыми руками. Собрав все силы, он пополз к дивану, пока двое, что остались в комнате, о чем-то жарко спорили.

До него долетали только обрывки их фраз, но постепенно Владимир начал понимать, что Дима не хочет его убивать. Это было странно, так как именно он ударил его по голове. Но Дима был настойчив в своих выражениях и убеждениях. Он старался остановить свою сестру. Если это было так, то у Владимира появилась возможность выбраться отсюда живым, надо было лишь добраться до пистолета.

Он схватился за диван и попытался приподняться, резкая боль пригвоздила его к полу. В этот самый момент он услышал звук открывающейся входной двери. Сейчас или никогда, думал он. «Никогда» для него могло наступить очень быстро. Преодолевая боль, слабость и дрожь во всем теле, он вцепился руками в диван и приподнялся. Вот она, подушка, на расстоянии вытянутой руки. Сзади послышались громкие голоса, они ругались между собой.

Настя, думал Владимир, только ради нее он должен остаться жить! Она заслуживает этого за все годы, проведенные с ним! Он должен был быть рядом с ней!

Он вытянул руку, схватил подушку и откинул ее в сторону.

– Посмотрите, что это он делает? – услышал он удивленный голос за спиной.

Владимир улыбнулся, глядя на пистолет. Не думал он, что будет так рад его увидеть. Взял его в руку и почувствовал резкую, острую боль в плече. Чуть не выпустил пистолет, но удержал из последних сил и упал на пол.

– Лена не надо! – кричал Дима.

– Антон, держи его, – приказала Женя. – Пусть Лена развлекается.

Владимир перевернулся на спину и увидел перед собой разъяренное лицо Лены. Она села ему на грудь, держа в руках маленькие ножницы, кончики которых были в крови. Он понял, что именно ножницы девушка вонзила ему в плечо. Без сомнений, без сожаления. Они были настоящими монстрами.

– Тебе понравилось? – прошипела она ему прямо в лицо, наклоняясь ниже так, что он почувствовал ее дыхание. – Хочешь еще? Хочешь, я сделаю тебе еще один уродский шрам на твоем лице?

Она взмахнула ножницами и стремительно начала опускать их ему на грудь. Снова боль, еще сильнее пронзила его тело. Его затрясло, он попытался скинуть девушку с себя, но был обессилен. Хрупкая, миниатюрная девушка полностью контролировала его. С трудом он удержался, чтобы не закричать. За ее спиной он разглядел, как Антон попытался схватить Диму, но тот отскочил в сторону. Несколько секунд они смотрели друг на друга, осторожно вымеряя каждое движение, а потом накинулись друг на друга. Между ними завязалась борьба.

– Что интересно? – проследила Лена за его взглядом. – Мой братец решил тебя защитить, но мы поговорим с ним. Мы научим его вести себя хорошо.

Женя, с привычным каменным выражением лица, подходила к Диме со спины. Парень не видел ее, так как был увлечен противостоянием с Антоном. Медленно она поднимала нож, целясь молодому человеку в спину.

Надо было действовать, сейчас. Владимир нащупал рукой затвор пистолета и передернул его. Поудобнее взял пистолет в руку и приставил его к бедру ни о чем не подозревающей девушке. Лена ощутила прикосновение холодного пистолетного дула, потому что ее округлились от удивления.

– Что это там у тебя? – поинтересовалась она, Владимир услышал в ее голосе нотки страха.

Владимир понимал, что с ним он не договорится, он их не остановит, не применяя силу. И он нажал на курок.

Громкий хлопок. Лена громко вскрикнула, тут же обмякла и упала на пол рядом с Владимиром. Из ноги начала хлестать кровь. Она хотела схватиться за нее, но тут же отдернула руки, закричав еще сильнее, переходя на истеричный визг. Она с ужасом глядела на бедро, где зияла страшная рана, из которой все больше и больше начинала течь кровь, которая размазывалась по лыжным брюкам, стекала на пол, образуя лужицу. Лицо ее побелело, губы задрожали, в какой-то момент она захлебнулась в собственном крике, словно забывая как надо дышать. Девушка больше не представляет опасность. Ни Лена, ни кто-либо из них не ожидал такого жесткого отпора. В нос ударил едкий запах пороха. Сыщик очень наделся, что это отрезвит молодых людей, заставит их остановиться. Он никого из них не хотел убивать.

Антон, Дима и Женя, с недоумение и страхом уставились на картину, что происходила на полу, замирая на месте. Даже в Жениных глазах появился испуг. Она открыла было рот, чтобы что-то произнести, но не посмела. Это было очень хорошо.

– Никому не двигаться, – грозно произнес Владимир, стараясь перекричать Лену, возвращая голосу былую твердость. Да, болеть нога у нее будет долго, но она не умрет, думал мужчина. Когда он стрелял, то старался направить дуло чуть в сторону, чтобы пуля прошла по касательной, на вылет, не задевая костей и важных артерий. Но для девушки, которая раньше наверняка не имела дело с огнестрельным оружием, не знала, какие раны оно могло нанести, это было достаточно. Они были убийцами, но не бойцами. Не опуская пистолета,