Анатолий Безуглов - Записки прокурора

- Не думаю, чтобы этот проклятый драп он... - ответил Самыкин.

Но я снова повторил свой вопрос.

- Ездили, - кивнул шофер. - На железнодорожный разъезд Восточный. Там у Кривеля милашка проживает. Зойка ее зовут. Но он просил, чтоб молчок, никому... Борис ведь женат. А жена его прямо волчица. Да что там волчица... Узнает, на месте прихлопнет...

- А к этой Зое вы вместе заходили?

- Да нет. Сначала Борис. Обычно я в машине жду. А в тот раз, когда он от нее возвратился, сказал, чтобы я сходил обогрелся. Продрогли тогда мы крепко... Ну, он остался в машине. А Зойка меня чайком напоила. Вообще-то сердечная она девка...

Отпустив Самыкина, я задумался: кто же мне наврал - Кривель или Самыкин? Как определить? Полагаться на опыт, интуицию и новые доказательства? Что касается опыта, прямо скажем, мне о нем говорить было рано, а интуиция... Тоже похвастать не мог. Нужны другие доказательства. Но где они?

И я снова допросил Кривеля. Но и второй допрос не дал никакой ясности.

Экспедитор не отрицал, что раньше заезжал на разъезд, но одиннадцатого октября, по его словам, они с Самыкиным там не были. О своей "милашке", как выразился о Зое шофер, Кривель старался не говорить. Я тоже не углублялся в этом направлении.

Оставалось одно - самому побывать на Восточном разъезде.

Я оседлал Земфиру и отправился в путь.

Вдоль насыпи у разъезда шла лесополоса - приземистые деревья и густой кустарник с пожелтевшей осенней листвой. На разъезде дожидался встречного состава товарняк: железная дорога была одноколейной.

Я спешился у маленького кирпичного домика, привязал лошадь к топольку у крыльца и постучал в дверь.

- Вы ко мне? - услышал я сзади женский голос.

К домику подходила женщина в брезентовом плаще с капюшоном, скрывающим почти все лицо.

- Наверное, к вам... Я следователь.

Она достала из-под крыльца ключ, открыла дверь.

- Проходите, пожалуйста.

Через крохотные сени мы прошли в комнату. Хозяйка сняла плащ. Она была невысокого роста, чуть полновата. Мягкий овал лица, серые добрые глаза. Русые волосы собраны сзади в пышный узел. Мне показалось, что в ее взгляде промелькнула такая же грустинка, как и у Кривеля.

Мерно тикали ходики, со стены смотрела на меня картина "Письмо с фронта", вырезанная из "Огонька". Мы присели у небольшого стола, покрытого чистой скатертью.

- Вы знакомы с Кривелем? - спросил я.

- Да, я хорошо знаю Бориса, - ответила она, глядя мне прямо в глаза.

- И давно вы знакомы?

- Давно. - Она чуть задумалась. - Познакомились еще до того, как он женился.

- Он часто бывает у вас?

- Часто, - вздохнула Зоя.

- А в минувший вторник одиннадцатого числа был?

Она отрицательно покачала головой.

- Самыкина вы знаете?

- Видела несколько раз. Приезжал с Борисом.

- Самыкин утверждает, что они с Кривелем были у вас во вторник одиннадцатого числа. Вы его, говорит, чаем поили...

Зоя стряхнула со стола невидимые соринки и, пожав плечами, произнесла:

- Напутал, наверное...

Подписывая протокол, она встревожилась.

- Поверьте, Борис честный человек. Конечно, кто из нас без недостатков? Есть они и у Бориса. Но насчет честности - поверьте мне...

Ни о каком драпе, естественно, я не спрашивал.

Вернувшись в прокуратуру, я внимательно прочитал протокол допроса. Под ним полудетским почерком было выведено: "З.Иванцова". Западные графологи утверждают, что по почерку можно определить характер человека. Что ж, если верить им, Иванцова - человек бесхитростный. Может, так оно и было. У меня самого осталось именно такое впечатление.

Значит, врет Самыкин... Но для чего ему надо было присочинять, что с базы они заезжали к Зое?

Вечером того же дня я произвел обыск в доме Самыкина. Его самого не было.

- С работы еще не приходил, - объяснила его жена Анна Ивановна, худая женщина с усталым лицом.

Наш приход с участковым уполномоченным милиции и понятыми сильно напугал ее. Было видно, она хочет спросить о чем-то, но не решается. Наконец Анна Ивановна не выдержала и подошла ко мне.

- Скажите, прошу вас, что он сделал? Лучше правду, чем мучиться...

- Успокойтесь, Анна Ивановна, - смутился я. - Может, ваш муж и не виноват...

Но в это время участковый, роясь в большом сундуке, воскликнул:

- Есть, товарищ следователь! Вот посмотрите.

Он извлек отрез зеленого драпа, точно такого же, как пропавший. Измерили. В куске было три метра.

- Откуда у вас этот отрез? - спросил я.

От волнения Анна Ивановна стала заикаться.

- Коля... Муж... Купил...

- Когда?

- Недавно. Во вторник, когда в Ростов за товаром ездил...

Мы переглянулись с участковым уполномоченным.

- Утром мы поругались. Не очень чтоб шибко, но он так хлопнул дверью... - рассказывала Анна Ивановна. - Ночью вернулся поздно, усталый, к щам не притронулся, лег спать... На следующее утро встал, глаза виноватые. "Погорячился я, Нюра, - говорит. - Ладно, хватит нам грызться. Я вот что тебе купил". И дает мне этот отрез. "Пальто справь, - говорит. - А то в телогрейке небось стыдно уж ходить..." Ну, я, конечно, обрадовалась. Не очень-то Николай обо мне заботился...

На следующий день я вызвал Самыкина. Он тоже утверждал, что купил драп в универмаге в Ростове, когда ездил с Кривелем на базу.

Пришлось ехать в этот универмаг. Я предъявил продавцам в отделе тканей фотографию Самыкина и образец драпа, найденного у него дома. Драп такой в магазине действительно продавали. А вот Самыкина продавцы припомнить не могли.

Неужели он опять сказал неправду, как и про разъезд?

Райком партии поручил мне прочитать в железнодорожном клубе лекцию "Об охране социалистической собственности". И вот, придя в очередной раз в больницу проведать Бекетина, я решил посоветоваться с ним, как это сделать поинтереснее.

- Поменьше общих рассуждений и прописных истин, - посоветовал мне Илья Николаевич. - Покажи лучше на конкретных делах...

Народа в клубе собралось много, в основном молодежь. Я отнес это за счет того, что после лекции должны были состояться танцы. И особого интереса к лекции не ожидал. Однако я ошибся. Слушали внимательно. Наверное, потому, что я рассказывал о делах, расследованных в нашем районе, о людях и местах, известных присутствующим. Под конец мне задали несколько вопросов. В частности, в одной записке спрашивали, имеются ли у нас нераскрытые преступления. И тут меня осенила мысль рассказать об истории с пропажей драпа. Что я и сделал, попросив тут же, если кому-нибудь что-либо известно об этом, сообщить в прокуратуру.

Но, увы, на этот призыв никто из зала не откликнулся. А я почувствовал даже какую-то неловкость: чего доброго, подумают, слабак, не может раскрыть такое простое преступление, о помощи просит...

И надо же такому случиться! Когда я уже одевался, ко мне подошел парень лет двадцати.

- Мне кажется, я могу вам помочь, - сказал он. - Я видел человека, который украл драп.

- Как? - От неожиданности я растерялся.

- Почти так же близко, как вижу вас.

- Когда, где? - спросил я.

- Около разъезда Восточного, в тот вторник, о котором вы говорили.

- А подробнее?

- Понимаете, я здесь на практике. Сам учусь в железнодорожном техникуме. Мы с Соней Белошапко - она тоже из нашей группы - в тот вечер были возле разъезда. Там стояла грузовая машина около домика... Мы увидели мужчину, который нес тюк. Заметив нас, он повернул в сторону лесополосы. Мы тогда, конечно, не придали этому значения.

- Лицо запомнили?

- Да. Он как раз прошел под фонарем.

Так познакомились мы с Олегом Щетининым. Я попросил его прийти завтра ко мне в прокуратуру вместе с Соней Белошапко. Щетинин обещал прийти, а Сони, к сожалению, в районе не было. Но она должна была вернуться дня через два-три.

Назавтра утром Олег был у меня в кабинете. Я попросил его составить словесный портрет человека, который нес тюк. Щетинин оказался толковым парнем. Наиболее запоминалось из его описания предполагаемого вора, что тот имел крупный нос с горбинкой и кудрявые волосы. Рост, к сожалению, Олег назвать не мог: человек шел согнувшись под тяжестью ноши.

Не успел этот неожиданный, но важный свидетель уйти, как у меня появился еще один посетитель - Зоя Иванцова.

- Товарищ следователь, мне нужно кое-что сказать вам, - произнесла она, когда я предложил ей сесть.

- Слушаю.

- Я обманула вас, - сказала она. - Борис, то есть Кривель, приезжал ко мне во вторник одиннадцатого октября. Мы это скрыли от вас. Но это все из-за его жены... Понимаете, мы с ним познакомились лет пять назад. Но он женился на другой. Знаете, как бывает... Мы с Борисом потеряли друг друга из виду. А года два назад я приехала в раймаг что-то себе купить и случайно столкнулась с ним. Борис был выпивши, хотя раньше спиртное в рот не брал. Он открылся мне, что женился неудачно. Постоянные скандалы, ссоры. И еще сказал, что до сих пор думает обо мне... Может, я зря все это вам рассказываю?