Александр Форш - Янтарный ангел

Даже не поднялся с места, когда она присаживалась.

Имя у клиентки было соответствующим. Елизавета Петровна.

Несколько бесконечных секунд женщина рассматривала кабинет Евгения, будто до сих пор решала, стоит ли ей иметь дело с этим детективом. И, оставшись удовлетворенной своей короткой ревизией, заговорила:

– Я хочу обратиться к вам с очень деликатной проблемой. – Голос у дамы был довольно приятным: низкий, с едва заметной хрипотцой, но не прокуренный. Говорила она немного грассируя, что дополняло ее образ высокородной особы. – Однако у меня будет просьба, которую вы обязаны исполнить, иначе сотрудничество невозможно.

Выгнать ее сразу Краснов не мог, все же существовали рамки приличия. Но и то, что работать с данной особой не захочет уже он, было совершенно очевидно.

– Я весь внимание.

Дама на мгновение запнулась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:

– Так вот, молодой человек, я готова прибегнуть к вашим услугам с одной оговоркой. Пустяк, но для меня он важен.

Евгений стремительно терял терпение, но пока держался. Перед ним сидела типичная престарелая стерва, живущая за счет богатенького мужа или детей. Иметь дело с такими экземплярами в принципе можно, тем более что в последнее время дела у него шли не очень и деньги за заказ будут нелишними. Вот только все как-то наложилось одно на другое: ужин с мамой и безграничное высокомерие потенциальной клиентки. Настроение было испорчено.

Не успел он открыть рта, чтобы отказаться от выполнения каких бы то ни было условий, как дама его опередила:

– Я готова заплатить любые деньги, но не хотела бы раскрывать некоторых личных подробностей своей истории.

– Я не занимаюсь расследованием супружеских измен. На сайте имеется соответствующая информация. Мне очень жаль, но всего хорошего. Секретарь вас проводит.

Дама, явно не привыкшая к такому обращению, издала горлом клокочущий звук и даже подняла вуаль.

На Евгения смотрели глаза древней старухи, хотя лицо запросто могло принадлежать женщине «едва за пятьдесят». Евгений никогда не понимал стремления престарелых особ во что бы то ни стало удержать ускользающую молодость, превращая свое тело в плацдарм для испытания подчас сомнительных методов.

– Видимо, я ошиблась, принимая решение обратиться к вам за помощью. Но к моему большому сожалению, времени, чтобы искать другого специалиста, уже нет. Я, знаете ли, в определенном роде фаталистка и верю, что к некоторым людям и событиям нас приводит кто-то или что-то.

Тогда Евгений еще не понимал, что именно хотела сказать женщина, все его мысли были заняты предстоящим ужином, и он испытывал жгучее желание как можно скорее избавиться от назойливой посетительницы. Не знал он и того, что жизнь его, подчиненная определенным алгоритмам, никогда не дававшим сбоев, вдруг перевернется с ног на голову. Ему придется подвергнуть жесточайшим сомнениям многие свои убеждения и устои.

– И что же привело вас ко мне? – Евгений задавал вопросы на автомате, ему даже ответы не требовались. Но внутреннее чутье не позволяло прервать бесполезный диалог.

– Вы не слушали меня? Это главная проблема современной молодежи, вы постоянно витаете в своих мыслях.

«Интересно, сколько ей на самом деле лет?» – подумал Евгений.

Он любил разгадывать тайны, а сидящая перед ним особа была женщиной загадочной. Он мысленно представил себе стандартную анкету при приеме на работу, где в каждой графе соискатель сообщает какие-либо сведения о себе. Так ему было проще составить портрет человека, с которым приходится иметь дело. И если обычно ему хватало нескольких минут общения, чтобы заполнить воображаемую анкету процентов на семьдесят, то теперь не удалось продвинуться и до тридцати.

– Почему же? Слушаю, но пока вы еще ничего толком не сообщили. Так что у вас за дело?

– Меня обокрали, – сказала и замолчала.

– И?

– Вы должны найти вора.

– Логично. Но почему я? Обратитесь в полицию.

– Это и есть тот деликатный момент, о котором я упоминала в самом начале нашей беседы. Полиция не поможет. Я готова платить, если вы не станете задавать лишних вопросов.

– Уважаемая Елизавета Петровна, – сказал Краснов, сладко улыбаясь, – вы занимаете мое рабочее время, а значит, и время моих клиентов. Если вам нечего рассказать по существу, я попрошу вас покинуть кабинет и поискать другого специалиста.

– Воровка – моя внучка.

Краснов не удивился. За время работы в полиции, откуда он и пришел в частный сыск, пришлось насмотреться и не на такое. А женщина побледнела и полезла в сумочку. Евгений решил, что сейчас она начнет разыгрывать перед ним спектакль. В сумке наверняка лежит пузырек с лекарством, которое она демонстративно примет, потом, возможно, схватится за сердце, симулируя приступ. А учитывая манеры и внешность дамочки, может и в обморок хлопнуться. Надо во что бы то ни стало не допустить, но не успел он собраться с мыслями, как женщина выложила на стол белый конверт.

Тощий и без надписей.

– Что это?

– Откройте и сами посмотрите.

Внутри оказались две фотографии. Одна ничем не примечательная, снятая на обычную мыльницу – качество изображения оставляло желать лучшего.

В объектив смотрела совсем молодая девушка, на вид не старше восемнадцати лет, отдаленно напоминающая сидевшую напротив Краснова женщину. Наверное, та самая внучка-воровка. Тот же пронзительный взгляд льдисто-серых глаз, поджатые губы и надменно поднятая голова.

Евгений отложил фото в сторону и взял вторую карточку.

Про себя он именно так и подумал – «карточка». Потемневшая от времени, с обтрепанными краями и широким заломом посередине, похожим на уродливый шрам. Он не сразу смог рассмотреть, что на ней изображено, а приглядевшись, понял, что это некая поделка, игрушка или сувенир из полупрозрачного материала. Стекло или что-то похожее.

– Янтарь.

Евгений вздрогнул и поднял глаза на даму.

– Это фигурка ангела. Она из янтаря, – повторила женщина, точно не была уверена, что ее услышали. – Я хочу ее вернуть.

– Вы хотите сказать, что обратились к частному детективу для того, чтобы он отыскал для вас какую-то безделушку? Может быть, проще купить новую? Мне кажется, я видел такую же в переходе.

– Вот именно, что кажется! – Дама разозлилась, сгребла со стола фотографии и сунула их обратно в конверт. – Мне нужен только этот ангел, и я готова заплатить… – Она взяла ручку и прямо на конверте вывела цифру. Длинным указательным пальцем придвинула конверт к Евгению. – Не смотрите на меня так, я не ошиблась и не впала в маразм. Найдете ангела, и эта сумма немедленно будет перечислена на любой указанный вами счет. Если нужен аванс, вы получите его в течение нескольких часов. Или предпочитаете наличные, господин частный сыщик?

– Я не беру авансов за работу, которую не сделал. Но если вы мне не расскажете всего, что вам известно об этом деле, я с места не сдвинусь. А вам помогут покинуть помещение.

Женщина несколько мгновений сверлила его взглядом, и когда Евгений уже был готов отвести глаза, она вдруг выдохнула и сказала:

– Хорошо, я расскажу вам все как есть. Но пообещайте, что выслушаете до конца и не будете перебивать. А потом честно скажете, возьметесь за дело или же нет.

– Договорились, – кивнул Краснов. – Хотите чай или кофе?

– Некогда мне чаи распивать. Слушайте.

Когда рассказ был окончен, Евгений встал из-за стола и попросил даму уйти. Она не стала противиться и, вежливо попрощавшись, вышла из кабинета.

Вот только конверт свой забыла. Точнее, обронила, и теперь он лежал на полу возле стула.

Евгений решил, что ничего страшного не случилось. Хотел оставить конверт у секретарши, но тут позвонила сестра: «Ты помнишь про ужин?» (будто он мог забыть), и он машинально сунул его во внутренний карман пиджака.

Мама, как обычно, опоздала. Обычно она всегда являлась в тот момент, когда все гости уже собирались за столом. Всякий раз она смущенно улыбалась и придумывала какую-нибудь нелепую причину задержки.

В этот раз было иначе. Да, она опоздала, но даже не попыталась хоть как-то себя оправдать, а молча прошла на кухню, откуда Катя носила салаты, мясные и колбасные нарезки.

– Тебе помочь, доченька?

Евгений курил в открытую форточку и едва не поперхнулся дымом, когда услышал ее елейный голосок.

Когда это мама стала такой нежной и заботливой? Сколько он себя помнил, в доме всегда царила обстановка строгости и существовала некая субординация: старшие приказывают, младшие подчиняются. Живи они лет на пятьдесят раньше, так Женя и Катюша обращались бы к родителям не иначе как на «вы». Никогда ни он, ни сестра не получали в подарок милых плюшевых медвежат или машинок с пультом управления. Все игрушки в доме были исключительно полезными, развивающими. Евгений считать научился едва ли не раньше, чем говорить. А Катя тайком бегала к подругам, чтобы поиграть в дочки-матери с настоящими куклами.