Борис Акунин - По следам группы Дятлова

         Сейчас Игорь сидел и дулся. Не только из-за вымпела.

         Его злило, что все так почтительны с Зайцевым. Что бы ни наплел – верят: про беркенов, про черных старателей.

         Захотелось тоже рассказать что-нибудь интересное.

         - А я вот чего нашел, - вспомнил Игорь. – Глядите.

         Достал две длинные тряпки.

         - Портянки что ли? – наморщила нос Люда. – Зачем ты их притащил?

         - Передайте-ка мне… - Зайцев внимательно рассмотрел  грязно-серые полосы материи. – Это же солдатские обмотки. В начале войны такие были… Нет, ткань другая. Мягче, теплее. Совсем протерлась. Откуда они тут? Главное, недолго провалялись, даже не задубели от мороза. Не иначе, вертолет пролетал, мусор выкинул, ветром разметало.

         Снова все, развесив уши, слушали этого пижона, хотя находка была его, Игоря!

         Имелась еще одна причина, по которой Долотов глядел на инструктора с ненавистью. Причина эта носила нежное имя Зина и сидела рядом с Игорем. Они все время держались вместе: где он, там и она; где она, там и он.

         Но сегодня вечером Зина Добрынина была на себя непохожа. Молчала, нервно ежилась, иногда вздрагивала. Долотову казалось, будто между ними возникла прозрачная непроницаемая стенка. Он почувствовал эту преграду сразу же, как только спустился к палатке с утеса.

         - Большая гора вон там (Зина показала в сторону и вверх) называется у беркенов "Гора Мертвецов". Слышите, как она гудит? Всё время гудит, весь вечер.

         Все замолчали, прислушались.

         - Ага, - неуверенно сказал Донченко. – Вроде как порыкивает.

         Но никто его не поддержал, а Зайцев кинул на девушку какой-то особенный взгляд, смысл которого Игорь не понял и от этого еще больше разозлился.

         Зина продолжила, ни к кому не обращаясь:

         - Я читала, что беркены считают себя бессмертными. Они верят, что человек ныряет в смерть, как в воду. Выныривает в другом времени, и там он снова живой. Еще я читала, что мертвецов они не зарывают, а укладывают в пещеры. Но это неправда…

         - Откуда ты знаешь, что неправда? – спросил Долотов.

         Где Зина прочитала про верования беркенов, он не спросил – она вечно сидела, уткнувшись в какую-нибудь книжку.

         - Алё, на камбузе! – гаркнул Зайцев дежурному. – Колька, уже десять! Жрать охота!

         - Без двух минут, - ответил Шмит, быстро работая ножом.

         Наклонившись к соседке, Долотов спросил:

         - Куда ты с ним ходила, пока я устанавливал вымпел?

         - Никуда.

         - Не ври! Людка сказала, что вы с Зайцевым спустились из леса, с Горы Мертвецов.

         - Я просто хотела посмотреть на засечки, - быстро ответила Зина, но поглядела не на Игоря – на Зайцева. Тот тоже на нее смотрел. - Там стволы деревьев почти все в узорах…  Я хотела сфотографировать, но затвор от холода заело. А Максим меня сам догнал. Нельзя, говорит, в лес одной ходить. Инструкция.

         - Тоже мне инструктор, - оскалился Долотов, страдая. - И чего там, на горе?

         - Там…

         Зайцев –  у него был превосходный слух -  поднес палец ко рту, будто губу почесал или пригладил ус. Зина осеклась.

         Это окончательно добило Игоря.

         - Целовалась с ним? – прошипел он девушке в самое ухо.

         Она вспыхнула.

         - Дурак! Ничего тебе больше не скажу!

         Дежурный по лагерю, гордый своей пунктуальностью, объявил:

         - Ровно двадцать два ноль ноль. Сеньоры и сеньориты, кушать подано!

Вдруг земля содрогнулась.

         Мощный удар обрушился на палатку со стороны, обращенной к горе.

         Полог прогнулся почти до самой земли.

         Свет погас. Наступила кромешная тьма.

         Никто даже не вскрикнул – так это было неожиданно и страшно.

         Наступила абсолютная тишина. Казалось, стихла даже вьюга, только что трепавшая края брезента и завывавшая в ночи голодной волчицей.

Я хочу обратиться к «дятловедам», которые упрекают меня в разного рода вольностях. Я не утверждаю, что всё было именно так, как я описываю. Это беллетристика. Погодите, то ли еще в третьей части будет.  

Вот реальные, а не беллетристические следы группы Дятлова (фото из материалов следствия)

- Спокойно, товарищи! - бодрясь сказал Долотов. – Это лавина. Если бы накрыла, нас бы уже не было!

         - Не накрыла так накроет, - отозвался с другого конца палатки инструктор Зайцев. – Притормозила на плоском месте. Сейчас ветер посильней дунет – и кранты. Полундра!

         Он попробовал нащупать застежки на клапанной дверце, чертыхнулся, открыл складной нож, рассек тесемки. Снаружи была сплошная снежная стена.

         - Режь крышу, у кого ножи есть, скорее! – закричал Зайцев и, оттолкнув соседа, попробовал проткнуть палатку. Но она накренилась и провисла, разрезать ее было непросто.

         Игорю Долотову не понравилось, что распоряжается кто-то другой.

         - Всем приподняться! Натянуть палатку спинами! Колька, у тебя тоже нож, ты корейку резал. Кромсай!

         Вдали снова что-то грохотнуло, девушки завизжали.

         - Есть! – Нож Зайцева с хрустом распорол ткань. - Вылазь! Живо! Может, уйдем! Где наша не пропадала!

         Он толкнул вперед ближайшего, Сашу Копцова. Тот протиснулся в щель, а сзади лезли, мешая друг другу, Донченко  и Лебедев.

         Коля Шмит, пыхтя, тыкал в стенку ножом. Тот проходил насквозь, делал небольшие разрезы и срывался. Получилось только с четвертой или пятой попытки.

         - Зина, давай! Я за тобой! – Игорь раздвинул края дыры. Добрынина на четвереньках выбралась наружу.

         - Хоть обуйтесь, померзнете! – выкрикнул Зайцев, натягивая бурки.

         Его не слушали, всем хотелось поскорей выбраться из тесного мешка.

         В ночи что-то рычало и вздыхало. Вплотную к палатке, частично подмяв ее, жался снежный гребень. Метель вырывала из него хлопья. Казалось, белая стена вот-вот снова придет в движение.

         Все побежали вниз по склону – просто для того, чтобы быть подальше от угрожающей массы снега. Почти никто не успел схватить верхнюю одежду, а обутых было только двое: дежурный по лагерю  (он не успел снять валенки) да Зайцев.  Максим выбрался последним и поэтому отстал. Зато в руке у него был фонарик.

         - Быстрей, быстрей! – покрикивал Долотов. – Уходим!

         - Не вниз! – заорал инструктор. – Пойдет лавина – догонит! В сторону надо!

         Все остановились, не зная, кого слушать.

         - Куда в сторону? Ни черта не видно! И там снег глубже! – Игорь махнул рукой, но все же взял немного влево. - За мной, товарищи!

         У кого-то в кармане тоже оказался фонарик – впереди заметался луч. Но он был слабый, выхватывал из темноты только косо летящую метель.

         Поколебавшись, Зайцев бросился вслед за остальными.

         Бежали долго,  подгоняемые шумными вздохами горы. Что-то на ней осыпалось, двигалось.

         Ребята были спортивные, закаленные, но снег лежал неровно. На продуваемых ветрами участках он был плотно сбит и пружинил под ногами, а кое-где достигал метровой глубины, и там движение группы замедлялось. То и дело кто-то падал, ему помогали подняться.

         - Я больше не могу… - выдохнула Люда. – Всё… Правда, всё…

         Марат и Коля подхватили ее, но и они выбились из сил.

         - Товарищи, еще чуть-чуть! – Долотов показывал куда-то вперед. – Вон дерево! Большое! А вокруг маленькие! Сделаем костер!

         Действительно, впереди чернел довольно высокий кедр, окруженный низкорослыми пихтами, елями, чахлыми березками.

 - А лавина? – нервно оглянулся Донченко. – Она сюда не докатится?

         - Навряд ли. – Зайцев остановился, прикидывая расстояние. – Километра полтора пробежали. Там и снега-то столько нет, на горе. Но здесь оставаться нельзя. Открытое место, ветер доконает.

         - Максим, а когда можно будет назад вернуться? – спросила Зина, переступая с ноги на ногу. – Мы же в одних носках…

         Пока бежали, холодно никому не было, а сейчас начинало пробирать не на шутку.

         Зайцев покачал головой:

         - Пока метель не стихнет, нельзя. Надо до света докантоваться. Тогда видно будет, что это – лавина сошла или просто снежный навал.

         Очень Игорю Долотову не понравилось, что Зина спросила не его, а Зайцева.

         - Не стойте! – приказал он. – Тащите хворост!

         - Как ты в пургу костер разожжешь? – спросил кто-то.