Грегори Макдональд - Ещё Флетч?

Олстон коснулся руки проповедника, предлагая ему начать.

– Сэр?

Проповедник улыбнулся.

– Я привык ждать до тех пор, пока жених и невеста не перестанут спорить. В этом случае бракосочетание проходит веселее.

– Погода... – заметил Олстон.

Проповедник глянул на океан.

– Мрачная.

Конец истории о кроликах растворился в реве ветра, хотя проповедник уже не говорил, а кричал. Флетчу осталось лишь гадать, удалось ли кроликам построить хижину.

Ветер чуть стих, словно для того, чтобы они услышали главные слова проповедника: «Пользуясь правом, данным мне правительством штата Калифорния, я объявляю вас мужем и женой. То, что соединяет Бог, не под силу разъединить человеку».

На нос Флетчу упала увесистая капля.

Тут же между женихом и невестой возникла Линда и поцеловала жениха в губы.

Синди уже целовала Барбару.

Обнимая Флетча за шею, Линда сказала: «До следующего раза, дружок».

Проповедник целовал Барбару.

Олстон пожал руку Флетчу.

– Я занимаюсь разводами.

Мать Барбары целовала Барбару. Мужчина средних лет, одетый в хаки, пробился к Флетчу сквозь толпу. Протянул ему конверт.

– Благодарю, – улыбнулся мужчине Флетч.

Тут же по конверту забарабанили капли дождя. Олстон целовал Барбару.

В конверте лежали два паспорта, два авиабилета, пачка денег и письмо.

– Барбара, – позвал Флетч.

Френк Джефф целовал Барбару. Мужчина в хаки уже садился в спортивный автомобиль. Так и не сказав ни слова.

– Барбара...

«Дорогой Ирвин!

Что за имя подобрала тебе мать. Услышав, кем тебе быть – Ирвином Морисом, я сказал себе: «Я ничем не смогу ему помочь. С таким именем он станет или чемпионом, или олухом».

Какой ты на самом деле?

Мне любопытно.

Полностью выпав из твоей жизни, я решил не нарушать заведенного порядка неожиданным появлением на твоей свадьбе.

А тебя не разбирает любопытство?

В конверте свадебный подарок, которым ты можешь распорядиться по своему усмотрению. Ты имеешь полное право взять деньги, сдать билеты, а на вырученную сумму купить новобрачной фарфоровый чайный сервиз или что-то еще. Возможно, на твоем месте именно так я бы и поступил. Если же тебя хоть немного интересует, а какой же твой отец, ты и твоя жена можете навестить меня в стране, где я живу. Транжирить деньги – всегда удовольствие, знаешь ли.

Учитывая, что ты тоже сделал первый шаг на пути к отцовству (во всяком случае, женился), я подумал, что наша встреча может пройти достаточно мирно.

Если вы прилетите в Найроби, я заказал номер для тебя и Барбары в отеле «Норфолк».

Возможно, там мы и увидимся.

Флетч».

Дождь размазывал чернила по бумаге.

– Барбара!

Дождь превратился в ливень. Гости бежали к своим машинам. Цветок на шляпке Жозефины колотил ее по лицу. Официанты набрасывали пленку на раскладные столы.

– Что это? – спросил Олстон.

Стодолларовые банкноты выскальзывали из ослабевших пальцев Флетча и падали на асфальт. Олстон, согнувшись, подбирал их.

Барбара залезала в кабину вместе с матерью.

– Где находится Найроби? – Флетч протянул Олстону намокшее письмо.

– Найроби? Восточная Африка? Кения? – читая письмо, Олстон старался прикрыть его от дождя и ветра своим телом. – Флетч! Твой отец!

Машины одна за другой выруливали на дорогу и уезжали. Жозефины Флетчер нигде не было видно. Уехали даже пикапы с выпивкой и закуской.

– Флетч, письмо от твоего отца! Ты всегда говорил, что он умер.

– Он всегда считался умершим.

Вместе они смотрели на расплывшиеся чернила на мокром листке.

– Впрочем, какая разница. В шесть вечера ты улетаешь в Денвер.

Флетч заглянул в конверт.

– Тут билеты на лондонский рейс, вылет в половине восьмого.

На площадке осталось лишь несколько машин.

– Олстон, где остановилась моя мать?

– В «Хэнли мотор корт». В Колдуэлле, прямо у шоссе.

– Ты думаешь, она поехала туда?

– Естественно. Мы же вымокли до нитки.

Флетч взял у Олстона мокрое письмо и засунул в конверт.

Струи воды бежали по лицам друзей.

Флетч побежал к машине. Поскользнулся на мокрой траве. Упал, приземлившись на конверт.

– Твой отец умер при родах.

– Чьих?

– Твоих.

Они стояли у двери в номере Жозефины Флетчер в «Хэнли мотор корт». Она переоделась в слаксы, блузку и пуловер. С Флетча капала вода.

В руке он сжимал грязный конверт.

– Ты всегда так говорила.

– Тебе надо принять горячий душ.

– И это тоже.

– Тебе я всегда рекомендовала холодный душ, – Жози открыла дверь в ванную, зажгла свет. – Ты весь в грязи, мокрый, взъерошенный и, сынок, ты выглядишь более уставшим, чем Хилари на вершине Эвереста. Что ты с собой делаешь?

– Работаю. Женился. Ничего особенного.

– Ни то ни другое тебе не на пользу. Впрочем, для этой свадьбы ты оделся, как надо. Знай я, что меня ждет, я бы пришла в купальнике.

– Твое шелковое платье промокло насквозь.

Жози подошла к нему. Протянула руку к конверту.

– Ты думаешь, что получил письмо от своего отца? В день свадьбы?

– Да, я так думаю, – он положил грязный конверт на комод.

– Как интересно. Волнующе. Для нас обоих. Но прежде позволь спросить: твоя свадьба закончилась?

– Свадьба – да, а семейная жизнь – нет.

– Значит, вся эта толкотня на обрыве под дождем и называлась свадьбой?

– Мы не предусмотрели запасного варианта. На случай плохой погоды.

– Лишь час тому назад ты женился на очаровательной девушке по имени Барбара. Ты получил, или думаешь, что получил, письмо с того света. Однако, какой бы волнующей ни казалась тебе весточка от отца, не считаешь ли ты, что в этот особенный миг твоей жизни ты должен находиться рядом с женой?

– Она поймет.

– Напрасно ты так уверен, сынок, – Жози погрустнела. Повернулась к окну, по которому стекали струйки дождя. – Любовь и понимание никоим образом не соотносятся друг с другом. Я любила твоего отца. Я его не понимала. Почему? Потому что в нем было слишком много мужского, а во мне – женского? Возможно, сейчас так много разводов именно потому, что современный тезис: «Мужчины и женщины могут понять друг друга» в корне неверен? Как женщина, однако, я могу заверить тебя, что в некоторых случаях присутствие мужчины рядом с женщиной для нее крайне важно, – она вновь повернулась к Флетчу. – К примеру, в день свадьбы. И при других значительных событиях.

Флетч указал на конверт.

– Насколько я понимаю, это письмо от отца. Ты же всегда отделывалась от меня одной глупой фразой: «Твой отец умер при родах». И не говорила ничего больше, какие бы вопросы я тебе ни задавал. Раньше меня этот ответ удовлетворял. Сейчас – нет.

– Тебе любопытно?

Флетч глубоко вздохнул.

– В определенной степени.

– Так вот что я тебе скажу. Получив это письмо, вроде бы от него, ты поступаешь точно так же, как поступил он в аналогичной ситуации.

– В каком смысле?

– Оставил свою невесту одну в день свадьбы.

– По отношению к тебе он вел себя точно так же?

– Как только мы расписались, он удалился в противоположный конец аэродромного ангара, чтобы снять, починить и поставить на место двигатель самолета, на котором мы собирались улететь в свадебное путешествие.

– Вы поженились в аэродромном ангаре?

– Теперь ты знаешь, как на крутом обрыве над океаном ветер и дождь уносят те нежные слова, которые так жаждет слышать женщина. И подумай, что можно услышать в алюминиевом ангаре аэродрома, с тридцатисекундными интервалами между взлетами и посадками.

Флетч улыбнулся.

– Ты уверена, что вышла замуж?

– А ты уверен, что женился?

– Он хотел убедиться в безотказности мотора перед тем, как пригласить невесту на борт самолета.

– Тогда я тоже вроде бы так думала, потому что любила и старалась понять.

– А теперь ты думаешь иначе?

– К самолету он ушел с одной целью – избежать поздравлений, похлопываний по плечу, шуток, вопросов о нашем будущем, на которые ему пришлось бы отвечать со всей серьезностью, – она прищурилась. – А что делаешь ты?

– Мой редактор, Френк Джефф, говорит, что я – мастер журналистского расследования.

– Сегодня у тебя свадьба.

Флетч пожал плечами.

– Обычный рабочий день.

– Почему мужчины считают делом чести увиливать от самых волнительных моментов в жизни, с головой уходя в работу?

– Бытует мнение, что стремление мужчины к работе адекватно его половому потенциалу.

Жози улыбнулась.

– Давно я уже не слышала подобных изречений.

– Я прочел об этом буквально на днях.

– А почему бы тебе не сказать, что работа для мужчины не более чем способ избежать эмоциональной ответственности?

– Хорошо. Согласен. Тебе виднее. Но больше тебе не удастся избежать ответа на мой вопрос.

Жозефина Флетчер покраснела.

– Твое любопытство, тайна твоего отца не стоят и двух минут в день твоей свадьбы.