Роберт Ричардсон - Книга мертвого гения

— Моя вторая жена, — добавил Каррингтон, заметив выражение недоумения, промелькнувшее на лице гостя. — Очень многие удивляются.

Мальтрейверс ощутил некоторую неловкость.

— Извините, но я бы скорее предположил…

— Что она моя дочь, — не дал ему закончить Каррингтон. — Не извиняйтесь, я привык. Так или иначе, нет необходимости звонить Малькольму в такую ночь. Я доставлю вас в Брук-коттедж.

— Но это такое беспокойство… — запротестовал Мальтрейверс.

— Ничего подобного, — стоял на своем Каррингтон. — Подождите здесь, пока я не подгоню «лендровер». Мы могли бы предложить вам выпить, но боюсь, что вы предпочтете поскорее добраться до коттеджа и переодеться.

Он скрылся в дверях, ведущих в дальнюю часть дома, оставив Мальтрейверса с миссис Каррингтон номер два. Гас оглядел покрытые деревянными панелями стены зала, массивную лестницу, ведущую наверх. Из-за перил черного дерева выглядывали семейные портреты. Лимонного цвета обои в стиле периода Регентства и белый потолок подчеркивали темно-коричневую фактуру дерева. Электрическое освещение было вполне современным, но бронзовые светильники, подобранные с большим вкусом, не выпадали из общего антуража.

— У вас прекрасный дом, — заметил Мальтрейверс. — Вы давно здесь живете?

— О, семья Чарльза обитает в нем целую вечность, — ответила она. — Но моим домом это прекрасное здание стало лишь после нашей женитьбы — восемнадцать месяцев тому назад. Жаль, что вы не видели дома до моего появления. Я получила огромное удовольствие от работы, стараясь придать ему более радостный вид.

— Наверное, он весьма походил на те сооружения, где вас за каждым углом поджидают привидения, — со всей серьезностью заметил Мальтрейверс.

Дженнифер Каррингтон рассмеялась:

— Не совсем так, скорее он походил на склеп. Мне всего-навсего хотелось сделать так, чтобы в него вернулось немного жизни.

— Вот как. Почему же жизнь оставила это место?

— Здесь было слишком много смертей. — Она посмотрела на гостя извиняющимся взглядом. — Боже, как это мелодраматично звучит. Но вам вряд ли интересны все эти семейные истории. Вы приехали сюда на отдых?

— Отчасти. Во-первых, я подрядился взять интервью для «Индепендент» у бывшей актрисы, которая теперь живет в Баунессе, а это означает, что мой проезд оплачен, — ответил он. — Во-вторых, я должен закончить новую пьесу, чтобы уложиться в договорные сроки. Все остальное — отдых.

— Чарльз очень ждал встречи с вами. Он был просто счастлив, когда Малькольм сказал о том, что вы друзья.

— Мне всегда лестно встретить своих поклонников. В наше время ощущается их дефицит и… — Мальтрейверса прервал шум подъезжающей по гравию машины.

Дженнифер Каррингтон открыла дверь. У подножия лестницы ждал «лендровер», мокрая брезентовая крыша которого поблескивала в полосе света, падающей из дверей,

— Я позвоню в Брук-коттедж и скажу, что вы в пути, — пообещала Дженнифер. — Уверена, что завтра вы появитесь у нас не в столь промокшем виде.

— Это будет совсем несложно. — Мальтрейверс посмотрел на небольшое озеро, образовавшееся вокруг его ног на паркетном полу. — Прощу прощения. Большое спасибо, я с нетерпением буду ждать новой встречи завтра.

Он забросил чемодан и зонт на заднее сиденье машины и взобрался на место рядом с Каррингтоном.

— Где вы бросили свой автомобиль? — спросил тот, выруливая на дорогу через другие ворота мимо гаража для двух машин.

— Примерно в миле отсюда по направлению к шоссе, — сказал Мальтрейверс. — Утром я вызову механика. Надеюсь, ничего серьезного. Но мои познания в автомобилях ограничиваются тем, что с одного конца машины заливается бензин, а с другого — вставляется ключ зажигания.

Через несколько минут Каррингтон, протерев запотевшее изнутри лобовое стекло машины, принялся сквозь дождь и тьму выискивать взглядом дорожный знак, указывающий поворот на Брук-коттедж. Заметив его, он повернул руль, и «лендровер» запрыгал по неровному полю в направлении узкой, ничем не обозначенной аллеи, которую не местный житель ни за что не смог бы обнаружить. Ветви мокрого кустарника, свисающие из-за невысокой каменной ограды, царапали борта машины, пока та взбиралась по склону к скоплению домов, расположившихся в лощине между вершинами холмов. Каррингтон затормозил у круглой зеленой лужайки, в центре которой росла пампасная трава, окруженная аккуратно подстриженной кустарниковой изгородью. С другой стороны виднелась сложенная из булыжников стена Брук-коттеджа. Перед его фасадом пролегала узкая зеленая полоска растительности, ограничивающая проезжую часть аллеи. У фронтона дома было небольшое крыльцо, над входной дверью светился фонарь.

— Кстати, завтра вечером я хочу вам кое-что показать, — сказал Каррингтон в тот момент, когда Мальтрейверс, поблагодарив его, стал вылезать из машины. — Малькольм сказал, что вы великий любитель детективной литературы. Наверняка вас заинтересует рассказ Конан Дойла о приключениях Шерлока Холмса, который вы не читали.

Мальтрейверс протянул руку, чтобы извлечь чемодан и зонт, но, услыхав слова Каррингтона, замер и с удивлением посмотрел на него.

— Я буду не только заинтересован, но и безмерно изумлен. Я прочитал их все.

— Но не этот, — уверенно произнес Каррингтон. — У этого рассказа очень необычная история. А вот и Малькольм. До завтра.

Мальтрейверс отошел в сторону и остановился, наблюдая, как «лендровер» исчезал в темной аллее. Два рубиновых огонька сверкнули на мгновение. Это Каррингтон притормозил на повороте. Неизвестный Шерлок Холмс?..

— Раз уж ты сумел добраться до этого места, преодолеть оставшиеся пять ярдов для тебя не составит труда, — сказал Малькольм, оставаясь в освещенном дверном проеме. — Я же говорил, что тебе давно пора сменить этот рыдван, который ты называешь машиной.

Мальтрейверс двинулся, тщательно стараясь обходить лужи — упражнение, которое в его состоянии представляло чисто академический интерес. Позади мужа возникла Люсинда, она протянула путешественнику стакан.

— Горячий пунш, и мы стали наполнять ванну сразу же после звонка Дженнифер.

Мальтрейверс взял напиток и, осторожно нагнувшись, чтобы с его промокшей одежды не накапало на хозяйку, поцеловал ее.

— Да благословит вас Господь, леди, — сказал он. — Вы сейчас спасли жизнь мелкого литературного дарования, что очень кстати, так как оно еще не успело завершить полного собрания своих сочинений.

Через три четверти часа, приняв ванну и переодевшись, Мальтрейверс, спустился в гостиную — квадратное помещение с довольно низким потолком. Снаружи ветер вновь набрал силу, но теперь ливень бессильно колотил по гранитным стенам трехфутовой толщины, способным без труда выдержать напор урагана. Двойные бронзовые под красными абажурами бра на грубо оштукатуренных стенах давали теплый ровный свет. В камине трещали и брызгали огнем поленья, время от времени особенно мощные порывы ветра загоняли обратно дым и серые клубы беспорядочно крутились у устья дымохода из кованой стали. Меблировка состояла из кабинетного рояля, на открытой крышке которого отражался свет, длинной пухлой софы и пары кресел в тон ей, на креслах были покрывала с изображением листьев. Имелось там и хозяйское кресло из полированного дуба, которое Мальтрейверс тайно вознамерился оккупировать. Ковры казались островками темного мха в море пола из рыжевато-серого плитняка. Малькольм взял пустой стакан и направился к хорошо укомплектованному бару, встроенному в стену.

— Первый был в чисто медицинских целях, — сказал он, передавая Мальтрейверсу широкий стакан. — Этот же для облегчения общения. Рад тебя видеть.

Мальтрейверса в хозяевах этого дома не устраивало лишь одно — они обитали слишком далеко от Лондона, и он не имел возможности достаточно часто пользоваться их приглашением приезжать, когда захочется. Мальтрейверс впервые встретил Малькольма Стэплтона во время журналистской деятельности последнего в качестве репортера манчестерского отделения «Дейли мейл». Малькольму не раз предлагали работу на Флит-стрит, но тот предпочел остаться на своем родном севере, став редактором еженедельника «Камбриан кроникл», издающемся в Кендале. Плотно скроенный, с гривой густых, жестких, как на новой щетке, волос, он обожал пешие прогулки в горах, и его квадратное добродушное лицо постоянно носило на себе следы долгого пребывания на свежем воздухе. Мальтрейверс знал, что его друг в то же время был одним из самых одаренных пианистов-непрофессионалов. У него с Люсиндой было двое взрослых сыновей: подающий надежды умелец Адриан изучал в колледже проблемы конструирования мебели, а Саймон готовился стать менеджером в строительном деле.

— Я рад снова оказаться у вас. — Мальтрейверс пригубил напиток и встал у камина. — Хотя у меня были и более приятные путешествия.