Станислав Родионов - Опасная любовь

Антонина Мамадышкина вышла из парадного.

Стройная и высокая, не меньше метра восьмидесяти. Сапожки крупноразмерные.

Шаг скорый и размашистый. Она вышла на проспект и встала рядком с автобусной очередью. Но стояла как-то неопределённо, словно маршрута не выбирала или ждала иного транспорта. Иной транспорт был… Палладьев знал, что мгновенное решение есть решение необдуманное, и он может лишь засветиться…

Капитан завёл двигатель и выкатился на проспект. Возле очереди он притормозил, открыл дверцу и спросил людей:

- Работаю в режиме такси. Кто желает?

Очередь не ответила. Лишь Антонина спросила издали:

- В пригород доставишь?

- Куда конкретно?

- Широконосовка.

- Ну, это уже город. Садитесь.

Капитан вышел и открыл даме дверцу. Она села, не спрашивая о цене. С пробками час езды. Чем дольше, тем лучше: Палладьев не был уверен, что выйдет полезный информационный разговор. В крайнем случае, он извинится, предъявит удостоверение и опросит её в открытую.

Проехав квартал, Палладьев спросил:

- Музыку включить?

- Нет.

- Не душно?

- Нет.

- Трясёт?

- Нет.

Капитан чуть было не усмехнулся: её и с предъявленным удостоверением не разговоришь. Скорыми взглядами он хотел выловить её взгляд, но в профиль это не получалось. Она сидела прямо, сложив руки на коленях и не сняв с плеча сумку, из которой торчали цветочки.

- Чего еле ползёшь? - заговорила она сама.

- Машина старая.

- По автомобилю судят о личности.

- А не по одёжке? - вспомнил капитан пословицу.

- В секонд-хенде дешёвого тряпья навалом.

- Ну а если у личности нет автомобиля?

- Тогда нет и личности.

Капитан повеселел. Разговор сразу пошёл наваристый, в смысле получения информации. Эта Антонина зубаста, что выгоднее, чем молчаливая нюня.

- Пардон, но похоже, что у тебя машины нет никакой.

- Женщине машина не нужна - её должен возить мужчина.

- Пардон вторично, но твой мужчина тебя не везёт.

- А разве ты не мужчина?

- Но ведь не твой? - искренне удивился оперативник.

- Все вы такие: сразу в кусты, - засмеялась она оригинальным смехом, в котором слышался лёгкий посвист.

Она что, женщина без комплексов? Или прикольная - почему бы не познакомиться со случайным попутчиком? Ему оставалось лишь поддержать этот свободный разговор.

- Почему же в кусты… Как тебя звать?

- Допустим, Антонина.

- А я, допустим, Игорь, - не стал он таиться по пустяку.

- Ну, а дальше?

- Что дальше?

- Краткую биографию.

- Зачем она тебе? - удивился капитан, теряя инициативу.

- Ты же ко мне клеишься?

- Я тебя везу, - буркнул он.

Во мраке салона её гладкие волосы блестели, будто покрытые чёрным лаком. Голова к макушке заметно сужалась и походила на гигантскую луковицу. Антонина вдруг хихикнула:

- А ко мне не приклеиться.

- Почему же? - спросил капитан с долей раздражения, что на оперативной работе глупо.

- Ищу мужчину, у которого есть недвижимость в Испании.

- У меня вот движимость, и бегает не в Испании, а в России.

Они уже въехали в Широконосовку, которая чётких границ не имела - место бывшей деревни. В центре шестнадцатиэтажки, а по краям, среди деревьев, нагловато краснели новенькие кирпичные коттеджи. Палладьев притушил скорость, ожидая команды. Она сказала почти задумчиво:

- Вообще-то машина штука удобная.

- Если не ломается, - согласился он.

- Мне вот надо в Выборг, а на электричке неудобно.

Капитан понял, что их хрупкий контакт может лопнуть, если она попросит везти её в Выборг. Он откажется: другие дела есть, майор ждёт, бензин кончается.

- А что в Выборге?

- Сходить в замок на турнир. В зале горит камин, рыцари в доспехах пьют водку, но в забралах…

- Только не сегодня. Мы приехали?

- Да.

Она вышла из машины. Капитан тоже выскочил, сообразив, что с нею уходит сплетённая им ниточка. Оборвётся - и вся эта поездка станет пустой. Он попробовал ухватить её, ниточку:

- Антонина, на чём же поедешь обратно?

Она засмеялась неприятно, с чуть заметным посвистом, словно кого-то подманивала. Капитан хотел рассмотреть её глаза, но не удавалось - она слишком мелко и часто моргала. Соринки?

- Говоришь, Игорь?

- Точно.

- Игорь, а ты не мент?

Он поёжился якобы от возмущения, но поёжился от недоумения. Где же он прокололся? Шло всё так гладко… Не слишком ли прямо он ломился? Поскольку уже ёжился, то теперь капитан поморщился:

- Антонина, тебя утрясло?

- А почему ты решил, что я должна возвращаться?

- Кошёлки с продуктами нет, в сумке цветочки… Значит, не домой, а в гости, - скоротечно выдумал Палладьев.

- Глаз у тебя намётанный…

- Работаю охранником. Сутки дежурю, трое дома.

- Сколько с меня?

Она распахнула сумку, из которой поникли цветы. Мысль капитана завертелась флюгером: сейчас она расплатится и уйдёт. Источник информации… Возможно, что никакой она не источник. Но Палладьев приучил себя начатое доделывать.

- Антонина, ты про Выборг говорила… Можно договориться.

- Лучше отвези мне чемодан и две сумки с тряпками.

- Когда, откуда и куда? - воспрял капитан.

- Давай в субботу. Часикам к десяти подъезжай к той остановке, где сегодня меня взял. Так сколько с меня?

- В субботу и расплатишься.

Есть люди, которым не спится, если на ночь не посмотрят телесериал. Я не усну, если перед сном не почитаю. Эдак часика полтора какую-нибудь газету, толстенную, как месячная подшивка. Сплетни, выдаваемые за новости, никому не нужные, кроме бездельников. Утром спроси меня, о чём читал, - не расскажу. Не потому, что не помню, а потому, что прочитанное при солнце исчезает, как лунный свет с наступлением дня.

И не высыпаюсь. Поэтому утром дома выпиваю чашку кофе, а в своём кабинете вторую, лишь переступив порог.

С утра мой порог переступил и Леденцов. Я насторожился. В такую рань майор без дела не заглядывал. Спросил я провокационно:

- Боря, кофейку?

- После трупа.

- Какого трупа?

- Свежего.

- У тебя в машине, что ли?

- Нет, рядышком, в парке.

Дальше спрашивать бессмысленно - происшествие. Свеженький труп, не свеженький… Надо ехать. Нищему собраться - только подпоясаться. Хочу сказать, что мне собраться - только взять следственный портфель. У входа в прокуратуру ждала полностью укомплектованная машина: судмедэксперт, криминалист, оперативник. Мы с майором её доукомплектовали.

В трёх кварталах от прокуратуры был парк районного масштаба. Значительную его часть занимал водоём. Купаться в нём запрещалось, но кто теперь следует запретам?

- Почему сам поехал? - спросил я майора, имея в виду, что он всё-таки начальник оперативно-розыскной части уголовного розыска.

- Мой отдел зовётся убойным.

- А тут убийство?

- Сейчас глянем…

Оттеснив толпу, мы подошли к воде. На месте происшествия много трудностей, и, прежде всего, боишься что-то упустить. Какой-нибудь след: отпечаток, окурок, мазок, спичку… Здесь, похоже, упускать было нечего.

Труп мужчины в плавках лежал на берегу, почти касаясь пятками кромки воды. Я начал составлять протокол осмотра. Поза тела, кожные покровы, зрачки, трупное окоченение… Никаких видимых телесных повреждений - это для следователя главное. Мне и писать нечего: не фиксировать же многочисленные фантики да картонные стаканчики от мороженого, которыми усыпан пляж. Зато я тщательнейшим образом расписал плавки: материал, цвет и качество синих полосок.

- Дора Мироновна, ваше мнение? - спросил я судмедэксперта.

- Захлебнулся. Видите, белая пена из носа и рта? Первый признак. Ну, и бледность кожных покровов, рот широко открыт… Акт вскрытия через неделю.

Торопиться она не станет, потому что не убийство. Да и мне это вскрытие не к спеху, поскольку сперва надо установить, кто утонул.

Майор подвёл парня из толпы:

- Вот он видел.

- Что видел?

- Как этот мужик лез в воду, - сообщил парень.

- Ну и как?

- Шатался во все стороны.

- Он был пьян? - обратился я к судмедэксперту. Она нагнулась и долго нюхала, почти касаясь носом губ покойника.

- Алкогольный запах отсутствует.

- Дора Мироновна, ну у вас и работка, - заметил Леденцов так, словно его работа была чище.

- Майор, Авиценна рекомендовал врачам пробовать на вкус мочу больных.

- Никогда бы не стал работать у этого Авиценны, - буркнул майор.

- До купания его видел? - спросил я парня.

- Авиценну? - удивился тот вопросу.

- Утопшего.

- Вот тут он сидел с девушкой, они что-то ели.

- Где же девушка?

- Смылась.

- Запомнил её?

- Нет, спиной ко мне сидела.

- Во что одета?

- Ну, во что, в одном купальнике.

- Блондинка, брюнетка?

- Мокрая она.