Ольга Баскова - Раб всех моих желаний

– Немножко.

– Отлично. Куда пойдем?

– В «Дары моря»

«А у девочки губа не дура, – усмехнулся мужчина. – Первый раз встретились – и она меня сразу раскручивает на приличную сумму».

Этот ресторан находился в потрясающе красивом месте – на вершине небольшой скалы. Его хозяин, богатый татарин Махмуд, создал в Черноморске кулинарный и архитектурный шедевр. Где и каких он выписал строителей – никто не распространялся, однако в весьма короткие сроки они соорудили чудо – небольшую копию «Ласточкиного гнезда». Отсюда открывался поразительный вид на открытое море. Кормили здесь тоже потрясающе, однако дорого. Богатые и знаменитые считали: это стоит того, и являлись завсегдатаями заведения. Владимир же не мог похвастаться большой зарплатой и с тревогой ждал, когда им принесут меню. Его принесли довольно скоро. В таких заведениях не принято тянуть. Лариса вырвала прейскурант из рук официанта в ослепительно белой рубашке.

– Значит, так…

Она даже не поинтересовалась, какой суммой располагает ее кавалер, и это не понравилось заместителю главного редактора. Наращенный ноготь с красивой росписью скользил по листку.

– Хочу это и это!

Официант стоял в сторонке, наблюдая за девушкой. У Гоголева мелькнуло неприятное чувство: она здесь не первый раз, и этот молокосос знает ее привычки и вкусы. Сколько мужиков побывало здесь с его спутницей?

Лариса оторвала Владимира от мрачных мыслей:

– А ты-то будешь есть?

– Конечно.

– Тогда выбирай да не задерживайся. Я ужасно проголодалась.

Она щелкнула пальцами, и парень подбежал к их столику. Щелчок показался Гоголеву профессиональным. От его чуткого уха не ускользнуло тихо сказанное официантом:

– Спиртное – как всегда?

Значит, чутье его не подвело. Лариса не раз тусовалась в этом дорогом заведении.

– Почему ты ничего не заказываешь? – осведомилась она.

– Интересно, на какую сумму заказала ты.

– Это не секрет. – Парень быстро сосчитал на калькуляторе и объявил такие цифры, что у Гоголева пересохло во рту. Пожалуй, ей ужин он оплатит, однако сам уйдет несолоно хлебавши.

– Принесите мне кофе.

– Просто кофе – и все?

– Просто кофе, – он начинал закипать. Галя никогда не тащила его в дорогущие забегаловки. И вообще, она заботилась о его бюджете. А эта…

Стол был накрыт через пару минут. Лариса накинулась на закуски – салат из морепродуктов, причмокивая и нахваливая блюдо, а Гоголев глотал слюну. Между сменой блюд официант вежливо спросил, сейчас ли подавать кофе, и Владимир кивнул. Ему шутя удалось отнять у девушки кусок белой хрустящей булочки, и мужчина с наслаждением жевал ее. Это только раздразнило его аппетит. А Лариса, словно издеваясь, со смаком поедала горячее и жадно смотрела на десерт.

«Скорее бы все кончилось», – вертелось в голове заместителя главного редактора. Он уже не представлял, что они будут делать дальше. Вести ее к себе домой не хотелось, не хотелось даже просить ее об этом, потому что мужчина знал: эта – пойдет. Наконец Лариса допила коктейль и откинулась на спинку стула:

– Ох, как я наелась!

Он выдавил из себя улыбку:

– Прекрасно. Пойдем?

Прибавив к указанной сумме стоимость кофе, мужчина положил на поднос несколько бумажек. В этот раз он впервые оставил официанта без чаевых. Ну и черт с ним! Пусть скажет спасибо его даме! Впрочем, если она местный завсегдатай, то еще не раз раскрутит здесь какого-нибудь простака.

Они спустились с выложенных разноцветной плиткой ступенек. Девушка не предложила пойти на площадку, чтобы полюбоваться закатом, и Гоголев тоже промолчал. Стоял теплый летний вечер, воздух был напоен ароматом кипарисов и можжевельника. Его спутница вдруг поежилась:

– Прохладно.

– Разве? А я-то порадовался, что не взял пиджак.

– Может, ты любишь прохладу, а я такая мерзлячка, – при этом Лариса бросила на него удивленный взгляд. Владимир понял: это был намек. Девушка настаивала на продолжении знакомства.

– Ты живешь один?

– Почему ты спрашиваешь?

Она хихикнула:

– Вдруг ты женат?

– А для тебя есть разница?

– Разумеется, – спутница прильнула к нему. – Тогда слушаю ваши предложения.

С его губ сорвалось, словно само собой:

– Пойдем ко мне.

Интерес к этой девушке у него постепенно проходил. Гоголев надеялся: она возмутится и откажет. Но мужчина ошибался.

– Пойдем. Далеко?

– Нет, мой дом можно увидеть уже отсюда.

Гоголев снимал однокомнатную квартиру в старом двухэтажном доме на набережной. Из окна кухни открывался потрясающий вид на бухту и скалы, окна комнаты выходили на гору, поросшую крымским лесом, в любую погоду выглядевшим свежо и празднично. Маленькие сосны с кривыми стволами, не похожие на сибирские красавицы, скромно жмутся друг к другу на фоне яркой молодой зелени весной и летом, а потом, когда она опадает, они будто высвечиваются в сумраке. Осенью обилие красок порадовало бы глаз любого художника. В этих стенах Владимир отдыхал душой и телом, любуясь тем, чем не устаешь любоваться никогда. Вот почему купить это жилье было его самой заветной мечтой. И она могла сбыться, сбыться хоть сегодня, если бы у него набралась достаточная сумма. Хозяйка квартиры, Наталья Григорьевна, практически переехала к сыну – предпринимателю, имеющему три дома, и все – на побережье, один краше другого. Она была готова продать жилье Володе, напоминавшему ей ее младшего сына, служившего на Дальнем Востоке и редко видевшегося с матерью, и они заключили с Гоголевым устное соглашение.

– Я никому не продам квартиру, кроме тебя, – заверила его Наталья Григорьевна. – Мне не к спеху. И деньги пока что мне не нужны. А ты копи. Когда деньги появятся, тогда и отдашь. Только, разумеется, не затягивай! Младшенькому до демобилизации осталась пара лет, вот я и хочу присмотреть ему что-нибудь. Правда, он сам еще не решил, где будет жить, но денежки лишние не помешают.

С этого дня Владимир медленно, но верно собирал на жилье. Сегодняшний ужин ударил по его накоплениям артиллерийским снарядом.

– Ты живешь в этом доме? – Лариса критически осмотрела старый сталинский особнячок.

– Тебе не нравится?

Она замолчала. Он открыл деревянную, давно крашенную коричневую дверь.

– Проходи.

– Это твоя хата?

– Я ее снимаю, поэтому евроремонта не жди.

– А свою имеешь?

– Я приезжий. А ты?

Лариса замялась:

– Говорят, в женщине должна быть загадка. Меньше будешь знать – спокойней будешь спать. – Девушка быстро скинула босоножки, и Володю замутило при виде ее грязных пяток. – Кстати, о спальне. Где у нас кровать?

– Мы не выпьем чаю?

Он поражался сам себе. Ведь, как маленький мальчик, он до последнего надеялся, что она откажется от постели. Однако Лариса уже раздевалась, с профессиональными ужимками.

– Иди ко мне!

Брезгливость к случайной спутнице переполнила всю его душу. Гоголев больше не мог выносить ее присутствие. К черту все правила приличия, иначе он рискует подцепить венерическую болезнь! Опять ему невольно вспомнилась Галя. Как она сопротивлялась более близким отношениям и как бережно хранила свою девственность!

– Ты не ответила, где живешь, – обратился мужчина к гостье. – Если далеко, я дам тебе денег на такси.

– Не поняла… Завтра суббота. Ты сказал, у тебя выходной.

– Это прощание, Лариса.

Ее лицо исказилось и как-то сразу постарело. Владимир удивился, как он мог счесть ее привлекательной. Очарование исчезло. Перед ним стояла немолодая, повидавшая виды женщина.

– Ты импотент?

– А ты – проститутка?

Она грязно выругалась. Гоголев швырнул ей на руки ее одежду и потащил девушку в прихожую.

– Две минуты – и чтобы тебя здесь не было!

Владимир сильно хлопнул дверью, давая ей понять: дальнейший разговор не состоится. Дама еще долго бранилась, прежде чем хлопнуть дверью подъезда в ответ.

Владимир долго не мог заснуть, ворочался в постели. Он слышал, как прошелестел короткий летний дождь, возвещая о том, что завтра погода будет еще жарче. Мысли крутились в его голове и постоянно напоминали о Галине и недавнем неприятном инциденте с Ларисой. Мужчина старался прогнать их, как назойливых мух, называемых осенними жигалками, которые досаждают людям в конце лета и начале осени. Они очень верткие, казалось, видят то, что происходит сзади, третьим глазом, и поэтому их трудно убить. Вот и его мысли походили на этих противных насекомых. Наконец ему удалось уснуть, однако ни свет ни заря он вскочил на ноги и принялся бесцельно бродить по комнате, потом взял пульт телевизора и стал переключать каналы. Одна передача привлекла его внимание. В общем речь шла о молодых папах и мамах, многим из которых едва исполнилось четырнадцать лет. Немолодая врач с усталыми глазами просила родителей как можно раньше знакомить своих деток с противозачаточными средствами.