Диана Бош - Забытый грех

– Ну да. Хотела публику удивить. Решила, когда все соберутся, я появлюсь в роли собственной бабушки, разведу народ на эмоции. Но потом передумала. Лучше в Европу на свой день рождения слетаю.

Александра толкнула дверь, ведущую из торгового зала в коридор, и пропустила Фаину вперед. Там пахло свежим деревом, патиной и лаком.

– Как тебе мой ремонт под старину? Нравится? Мастер специальную морилку использовал, чтобы патинировать, искусственно состарить поверхности. Он раньше реставратором работал, а сейчас увлекся созданием нового.

Фаина легко коснулась пальцами искусно выполненных панелей и восхищенно заметила:

– Идеально гармонирует со светло-зеленым цветом стен. Надумаю делать ремонт – подскажешь телефон мастера.

Александра согласно кивнула и толкнула дверь приемной.

– Александра Ильинична, – вскочила из-за стола навстречу ей секретарь Зина, – я здесь прайсы распечатала, как вы просили. И еще Иванов звонил, просил встречу перенести. Он застрял в стокгольмском аэропорту, прилетит на сутки позже.

– Спасибо, Зина. Приготовь нам две чашечки кофе. Покрепче, пожалуйста.

Зинаида только сейчас обратила внимание на странный наряд начальницы и стояла с открытым ртом, изумленно ее разглядывая.

– А, это… Модно сейчас так, – серьезно пояснила Александра, стараясь не расхохотаться, до того ошарашенное выражение застыло на Зининой мордашке. – Весь Париж с ума сошел, буквально все так ходят. «Ретростайл» называется.

И она, едва сдерживая смех, вошла в кабинет. Вдруг дверь в приемную с грохотом распахнулась, и в нее со всех ног влетела Ася.

– Александра Ильинична! – закричала она. – Умоляю, простите меня!!!

Продавщица, не обращая внимания на попытки Зины остановить ее, бросилась к Александре и вцепилась в ее рукав. От волнения ноги девушки подкосились, и она непременно упала бы, если б только Александра не успела ее подхватить.

– Держите себя в руках, Ася. Что за странное поведение? – гневно выговорила ей Александра.

– Простите меня, – с отчаянием прошептала девушка.

– С какой стати я должна прощать? Никто ведь не заставлял тебя грубить старушке. Вы на пару с Лерой развлекаетесь, повышая за счет покупателей свою самооценку, а я теряю клиентов.

– Пожалуйста. Я вас очень прошу… – Из глаз Аси закапали слезы.

Горе ее было искренним и глубоким. Александра даже не сразу нашлась, что ответить. Она удивленно посмотрела на ее бледное лицо, отметила, что Ася сильно исхудала за последнее время и у нее вокруг глаз залегли нездоровые круги. Ася выглядела очень несчастной и замученной. Александра почувствовала острый укол жалости.

– У тебя что-то случилось, Ася? А ну-ка, садись сюда, расскажи.

Фаина, расположившаяся на кожаном диване, из деликатности делала вид, будто увлечена чтением глянцевого журнала. Она листала его, вряд ли замечая, о чем там написано, и мысли ее были далеко.

– На, выпей и давай выкладывай, что с тобой происходит. – Александра усадила Асю на стул и села рядом. – Исхудала так отчего? Недоедаешь, что ли?

Ася неопределенно качнула головой. От волнения и необходимости говорить о своих проблемах она пила так жадно, будто не видела воды три дня. Оторвавшись наконец от стакана, она вытерла губы дрожащей рукой и жалобно спросила:

– Вы простите меня?

– А можешь ты мне все-таки объяснить, что это было? Вот конкретно тебе зачем так себя вести? Если бы мне так нагрубили на рынке или в магазине, я бы к такому продавцу в жизни снова не пришла. Слава богу, конкуренция сейчас большая, выбор есть. Как можно позволять себе дерзить, находясь на рабочем месте?

– Да, я виновата, знаю, – понурилась Ася. – С Лерой не ссорилась, честно говоря, боялась работу потерять. Она все время повторяла, что если я только пикну или пожалуюсь, то она сделает так, чтобы меня уволили. А я верила ей, думала, она и правда ваша приятельница. Она так говорила. И в итоге я все равно работу потеряла. А мне без нее никак нельзя! Сын на руках маленький, три годика всего. Уволите – голодать будем.

Она всхлипнула, и слезы градом покатились по ее щекам.

– Куда ж ты деньги тратишь, я же вам хорошо плачу? – опешила Александра. – И ты мне не ответила, чего худая-то такая? Недоедаешь?

Ася отрицательно затрясла головой.

– Нет. Я просто не всегда поесть успеваю. С работы – сразу на занятия: на вечернем учусь. Сына только и успеваю из детсада забрать и соседке по лестничной клетке оставить, – она вздохнула, – да кредит по дурости год назад взяла, а теперь никак расплатиться не могу. То штрафы, то пени. И все время остаюсь должна. Нет, мне без зарплаты никак нельзя, голодать будем.

Она пригорюнилась, явно собираясь снова зарыдать.

– Ладно. – Александра встала, и Ася вскочила вслед за ней. – Иди работай. Но запомни – это в последний раз! И то только потому, что какое-никакое, а сострадание к бабуле ты проявила. Хотя должна была просто колье показать. Пусть в руки не отдавая, но показать покупательнице! Понимаешь?

Ася кивнула.

– И еще запомни: никогда не суди людей по внешнему виду. Бабушка вполне могла оказаться обеспеченной особой, а вот разодетый франт часто бывает нищим аферистом. В общем, иди. Марии скажешь, что я тебе разрешила приступить к работе. А завтра подойдешь ко мне в конце рабочего дня, посмотрим, чем могу помочь с кредитом.

Ася расцвела, и на щеках ее выступил легкий румянец. Она часто-часто закивала, глядя с преданностью неожиданно обласканной бродячей собаки, и кинулась бежать.

– И не забывай есть, – крикнула ей вслед Александра, – а то в обмороки голодные падать будешь.

Когда за девушкой закрылась дверь и топот каблучков стих вдали, Фаина отложила журнал и спросила:

– Что случилось-то, к чему весь этот спектакль с переодеванием? Не проще было кого-нибудь с контрольной закупкой подослать?

– Не проще. – Александра вздохнула. – Поверь, я уже все испробовала. С мужчинами они кокетничали, Лера особенно. Маргиналов я и сама боюсь – себе дороже выйдет в магазин их приглашать. Нищие студенты роль не выдерживают, сразу комплиментами сыпать начинают, и все снова заканчивается кокетством и флиртом. И вот результатов никаких, а продажи неуклонно снижаются. Да что там – стремительно падают! Я пыталась кого-нибудь из подруг сюда подослать, так никто связываться не захотел. Видно, интуитивно чуют, что жареным пахнет, и отказываются. И я после сегодняшнего демарша их понимаю – кому ж приятно потом с испорченным настроением ходить?! – Она замолчала, вспоминая, как разговаривала с ней Лера, и стукнула по столу ладонью: – Ведь учила их, не судите по внешнему виду! Человек, может, намеренно не хочет к себе внимания привлекать, одевается попроще да поскромнее. А если к нему отнестись с пренебрежением да с высокомерием барским, он спорить и ссориться не станет. Он просто в другой магазин уйдет, и все. В тот, где с ним приветливо поговорят.

– Ты, конечно, правильно рассуждаешь, но профессиональную пригодность лучше все-таки на этапе приема на работу тестировать…

– Фай, ну вот что ты говоришь, а?! Кому, если не тебе, знать, как люди порой умеют маскироваться. Приходит на работу проситься – такая овечка, воды не замутит. И при мне всегда лапочка, сама вежливость. А чуть с глаз уйдет – там такой оскал, что люди в страхе шарахаться начинают. И где взять тесты, чтоб со стопроцентным успехом работников отбирать?

Фаина пожала плечами и улыбнулась:

– Нигде. Я бы сама с удовольствием на подобные хотя бы посмотрела. – Она достала электронную сигарету и вопросительно взглянула на Александру. – Будешь?

– Не хочу, кури сама. – Александра вдруг подумала, что рука у Фаины сильно дрожит, наверное, у подруги совсем плохо с нервами. Она накрыла своей ладонью ее пальцы и поразилась, насколько они холодны. – Ты замерзла?

Фаина отрицательно качнула головой и как-то неловко спрятала руку под стол.

– У меня часто последнее время такое бывает.

– Наверное, сердце барахлит. Ты же нервничаешь все время. Надо показаться хорошему врачу, хочешь, я…

– Ой, да что ты говоришь. – Фаина вдруг всхлипнула от смеха и, всплеснув рукой, закрыла ею лицо. – Да нет у меня ничего, понимаешь? Ни эмоций, ни сердечных болей. А может, и сердца нет.

– Синдром эмоционального выгорания? – растерянно спросила Александра.

Она, напротив, чувствовала себя полной жизненных сил и не понимала, как можно совсем и надолго потерять вкус к жизни. А потому не знала, чем можно помочь подруге.

– Пожалуй, так. Надоело все. – И заметив, что Александра открыла рот, чтобы возразить, торопливо закончила: – Но я с собой борюсь.

Кондиционер работал на полную мощность, и от него ощутимо веяло холодом. Фаина села боком, словно ей было не слишком комфортно и уютно, и Александра опять забеспокоилась:

– Я сделаю теплее, мне кажется, ты замерзла.

– Как хочешь. И не волнуйся ты, со мной все в порядке, – вдруг добавила она, поймав на себе ее обеспокоенный взгляд.