Анна Данилова - Парик для дамы пик

– Зоя Пресецкая. Ты ее знала?

– Нет…

Они вошли в спальню, где на постели, слегка прикрытая простыней, лежала обнаженная красивая молодая женщина. Русые кудри ее рассыпались по подушке. Красные губы делали ее похожей на живую.

– Сказка, а не девушка, – вздохнул Корнилов, словно забыв, кто он и зачем он здесь. – Извини… Так ты ее знаешь?

– Нет, не знаю.

– Тебе кто-то позвонил? – Они разговаривали шепотом. – Как ты узнала?

«Начинается», – подумала Юля.

– Мне позвонила ее подруга, мы с ней едва знакомы. Ехали в одном купе однажды… Но, судя по тому, что я знаю об этой женщине…

– Так ты ее все-таки знаешь? Косвенно? – продолжал допытываться Корнилов.

– Да нет же, – тихо взорвалась Юля. – Я про подругу из поезда… Так вот. У нее нет денег, чтобы нанимать нас.

И тут же пожалела, что сказала «нас». Ведь она-то имела в виду себя и Шубина. А что, если Корнилов поймет все по-другому? Что, если он подумает, будто ничего в его жизни не изменилось и ему по-прежнему будут отстегивать доллары за его же обычную работу?

От этих мыслей ей стало жарко. Но она тут же одернула себя. «Боже, какой цинизм думать сейчас о деньгах, когда убита женщина. Молодая, красивая».

– Ну все?

– Увидела? Теперь выйдем… Разговор есть.

Юля вышла вслед за Корниловым из квартиры. Виктор Львович закурил.

– Ее удушили. Никто из соседей никого не видел. Говорили, что Зоя жила одна, была разведена и вела довольно спокойный образ жизни.

– Чем занималась? Где работала?

– Долгое время была без работы, потом устроилась в какую-то фирму готовить обеды. Но, насколько я понял, ее взяли без трудовой и платили из кармана…

Она понимала, о чем речь. Людей сейчас берут на работу без документов, платили им «черным налом», чтобы не проводить эти деньги в бухгалтерии и не платить налогов. Хозяевам таких фирм (а их большинство) плевать на то, что у работника не идет стаж и прочее…

– Никто из родственников еще не подъехал?

– Должен приехать бывший муж, но пока мы видели лишь ее знакомую, которая все тут залила слезами.

– Это Ира Званцева, которая и позвонила мне. Но я ее что-то не вижу.

– Земцова, у меня к тебе разговор, – Корнилов глубоко затянулся сигаретой и сощурил глаза. – Крымов бросил меня… Нет-нет, он мне уже ничего не должен, мы с ним квиты… Но мне без него будет трудновато. Хоть он и бездельник, но голова у него светлая. Я вот что хотел тебе предложить…

Юля напряглась, ожидая самого худшего. Неужели ее независимости конец? Тогда она уедет из города, купит дом в деревне и займется выращиванием земляники и откармливанием гусей…

– Пусть будет все как прежде.

– Не поняла.

– Параллельные дела. Ты будешь помогать мне, а я – тебе. Я же тебя знаю, у тебя все получится. Вы с Шубиным делали за Крымова всю черную работу… Ну как, ты согласна?

– Я не уверена, что смогу зарабатывать деньги, как Крымов. Думаю, у меня не получится.

– Я не про деньги. Про взаимопомощь. Если нароешь что – приходи, я тебе, как и прежде, помогать буду…

– Значит, вы не будете с меня брать никаких денег? – Юля набралась решимости и задала этот самый трудный вопрос.

– Земцова, а я-то считал тебя умной… – обиделся Корнилов. – Какие к чертям собачьим деньги, когда я предлагаю тебе сотрудничать?!

– Тогда без вопросов, – успокоилась Юля. – Вы слышите, там какой-то шум… Пойдемте. Может, кто-то пришел?

Из квартиры, куда пару минут тому назад понесли носилки, послышались громкие голоса. Там явно что-то случилось.

Они почти вбежали в ту же спальню и увидели жуткую картину. Теперь тело мертвой девушки лежало не на постели, а наполовину сползло на пол. Но самым невероятным и страшным было то, что девушка была совсем без волос. У нее был голый череп.

– Хотели положить ее на носилки, подняли, а с головы свалился парик… – объяснил кто-то Корнилову. – Санитар испугался и уронил носилки. Его рвет в ванной…

Юля выбежала из квартиры. Ей надо было во что бы то ни стало найти Ирину Званцеву.

Уже на улице, оказавшись среди толпы зевак, она крикнула в ночь: «Ирина!»

И тут ей навстречу вышла худенькая женщина в длинном распахнутом пальто. На голове – съехавший набок черный берет, из-под которого выбиваются рыжеватые волосы. Глаза безумные, полные слез.

– Это ты, Ирина? – Она с трудом узнавала знакомые черты.

– Да, это я. Я не узнала вас.

– Да не «выкай» ты, поехали ко мне… Ты ужасно выглядишь.

И тут Ирина закричала. Мимо несли носилки, на которых лежала Зоя Пресецкая. Остриженная. Белая. Неживая. Простыня коконом лишь от груди оборачивала ее длинное вытянутое тело.

– Она была в парике, – сказала Юля Званцевой. – Твоя подруга носила его постоянно?

Но Ира уже не слышала ее. Она мягко опустилась на землю…

Дома Юля налила ей водки, усадила на диван и укрыла одеялом. Сейчас, глядя на это испуганное насмерть существо с почти черными кругами под глазами, заострившимся носом и растрепанными волосами, трудно было представить себе, что видишь перед собой женщину-вамп, покорившую или даже разбившую столько мужских сердец. Хотя, как подозревала Юля, это ее сердце, Ирины Званцевой, скорее всего было разбито вдребезги и осквернено ложью, предательством и мужским цинизмом. И сейчас оно изнывало от боли за свою подружку, удушенную неизвестным извергом, который, по мнению Ирины, останется безнаказанным.

– Тебя еще не допрашивали?

– Буду я с ними разговаривать. Нет, не допрашивали. И с какой стати я буду что-то рассказывать о Зое?

– Но мне-то тебе придется рассказать. Или тебе уже не хочется?..

– Да я готова любые деньги заплатить, чтобы только узнать, кто эта сволочь. Ты возьмешься за это? Скажи, возьмешься?

– А у тебя есть деньги? Дело в том, что если я и возьмусь, то буду работать, как ты понимаешь, не одна. У нас агентство, люди… Скажу прямо – это дорого. И гарантий – никаких. Единственно, что я могу тебе гарантировать, это хорошую и качественную работу. То есть сделаю все, что в наших силах, чтобы вычислить и схватить убийцу. Но ты сначала хорошенько подумай, тебе это надо? Ведь Зою все равно не вернуть. А убийца может дышать нам в затылок. Это может быть самый близкий Зоин друг. Любовник. Бывший муж. Жених. Сестра. Подруга. Словом, человек, которого меньше всего подозреваешь.

Юля перевела дух. Ну вот, она все и сказала.

– Деньги… Вообще-то я надеялась попросить их у ее бывшего мужа, Сашки. Он хороший парень, и деньги у него есть. Я почему-то уверена, что он оплатит все твои расходы.

– Он еще ничего не знает?

– Нет. Я пыталась ему дозвониться, но у него никто не берет трубку.

– Попробуй еще раз… – Юля протянула ей трубку. – Звони. Пусть приедет.

Но Александра Пресецкого, а именно его фамилию носила убитая, дома не оказалось и на этот раз.

– Холодно… И страшно, – прошептала, кутаясь в одеяло, Ирина. Она закусила водку холодной грушей, которую Юля достала из холодильника, и от этого Ирину аж передернуло. – Мне кажется, это сон. Так не бывает.

– Когда ты видела Зою в последний раз?

– Вчера. Мы виделись с ней часто. Почти каждый день. Я знаю о ней все. Даже какого цвета она носила колготки и сколько ложек сахара сыпала в кофе.

– Расскажи мне о ней.

– Зоя… – по щекам Ирины покатились слезы. – Да она была самая красивая и нежная из нас троих.

– Из троих?

– Нас три подруги. Я, Зоя и Женька. Мы всегда вместе. И если Женька бывала с нами не так уж и часто, потому что вечно занята и в бегах, то с Зоей мы практически не расставались.

– Чем занимается Женя и как ее фамилия?

– Евгения Холодкова. Кусочек льда и рассудка. Вот так я бы ее охарактеризовала. Если мы с Зоей вечно в долгах, как в шелках, у нас нет постоянной работы, то у Женьки деньги есть всегда. Пусть небольшие, но верные. Она делает их из воздуха благодаря своим идеям. То газету какую-нибудь издаст по недвижимости, то займется рекламой, то откроет справочное агентство… Даже кинотеатр свой организовала, привозила из Москвы редкие фильмы. А однажды занялась издательским бизнесом, выпустила тиражом около миллиона экземпляров книги по кулинарии и диете и заработала такую кучу денег, что купила сразу несколько квартир в городе. И теперь, когда она начинает какое-нибудь новое дело, ей уже не страшно, что она все потеряет, потому что эти квартиры дают ей постоянный доход. Это, говорит, мои тылы и верный кусок хлеба. Вот такая она, Женька. И если бы не она, нам с Зоей пришлось бы совсем худо.

– Но почему же вы с Зоей не работали вместе с вашей Женькой?

– Как же… не работали. Мы пытались, но у нас ничего не выходило. Зоя-то вообще не от мира сего. Рассеянная очень, постоянно о чем-то думает… Мне не верится, что ее уже нет.

– Ира, что значит «рассеянная» и «постоянно о чем-то думает»? Это в буквальном смысле или же ее поведению есть конкретное объяснение? Какая она была, твоя подруга Зоя?