Джеймс Паттерсон - Спасатель (в сокращении)

— Пап, мы достанем этого типа, — пообещал я.

— Да, сынок, вы уж устройте ему сладкую жизнь!

Наши взгляды встретились — это было как безмолвное объятие. Сол оказался прав. В этот момент я простил его.

— Пап, мне пора. Боюсь, мы не скоро увидимся.

— Надеюсь, сынок, — усмехнулся он. — Учитывая то, куда я отправляюсь.

Я пошел по коридору, на прощание обернулся и в последний раз улыбнулся отцу.

Агент ФБР обматывал меня тонюсенькими проводами.

— Микрофон будет включен постоянно, — сказала Элли. Мы сидели у Сола — там мы устроили нечто вроде базы. — Везде наши люди. Тебе достаточно будет сказать слово, и мы схватим Страттона.

Здесь собралась целая куча агентов. Место Моретти теперь занимал тонкогубый тип в роговых очках. Старший агент Фик.

— Запомните, — сказал Фик. — Во-первых, ни шагу без Страттона. Никаких посредников. Имени Моретти не упоминайте. Пусть Страттон и не подозревает, что Моретти кое-что нам рассказал. Попросите его показать чек. Чека достаточно, чтобы предъявить ему обвинения. Вы справитесь?

— Справлюсь. Как будем передавать картину?

— Вот она, глядите.

Девушка-агент принесла упакованную и перевязанную веревкой картину.

— Что там? — спросил я.

— Если он ее развернет, вы попадете в неприятное положение, — ответил Фик. — Так что сначала попросите показать чек. Если станет жарко, мы придем вам на помощь.

— Ты там будешь? — обернулся я к Элли.

— Конечно.

— Вас будут подстраховывать на каждом этапе, — сказал Фик. — Как только вы получите то, что нужно, мы взломаем дверь. С вами все будет в порядке.

Со мной все будет в порядке. Все присутствующие понимали: Страттон не выпустит меня из номера живым.

— Мне надо поговорить с Элли, — сказал я.

— Она эту операцию не ведет, — довольно резко ответил Фик. — Все вопросы ко мне.

— У меня нет вопросов. Я хочу поговорить с Элли. Наедине.

Мы вышли к бассейну. Я заметил, что Фик наблюдает за нами из окна, поэтому мы отправились к берегу. Солнце уже садилось.

Я взял Элли за руку.

— Правда, здесь здорово? — Я поправил прядь волос, упавшую ей на глаза. — Элли, ты мне доверяешь?

— Тебе не кажется, что поздно об этом спрашивать?

Я прижал ее к себе.

— Элли, я прошу только об одном — чтобы ты доверяла мне и дальше.

Она пристально посмотрела мне в глаза:

— Нед, ты меня пугаешь. Умоляю тебя, хоть теперь сыграй по правилам, ладно?

— Элли, а ты будешь рядом? — улыбнулся я.

— Я буду совсем рядом. Я тебя одного не оставлю.

Я в этом не сомневался.

Когда выезжаешь на дорогу, что ведет к «Брикерз», ты словно оказываешься в другом мире.

Две башни самого роскошного в Палм-Бич отеля купаются в потоках света. Некогда сюда съезжались Флаглеры, Меллоны и Рокфеллеры. Сегодня вечером сюда предстояло заглянуть и мне.

Я поставил «краун-вик» Элли во дворе, между «мерседесом» и «роллс-ройсом». По террасе расхаживали мужчины во фраках и дамы в вечерних платьях. На мне были джинсы и зеленая тенниска «Лакост».

Эти приемы были центральным событием здешней светской жизни. Считалось, что это благотворительный прием. На самом деле он устраивался для того, чтобы дамы могли блеснуть драгоценностями и роскошными нарядами. Чтобы местные богачи могли поесть икры и попить шампанского в компании себе подобных.

Я сунул под мышку громоздкий сверток, который мне вручили агенты ФБР, и вошел в вестибюль. Тут было полно народу — публика в вечерней одежде и обслуга в красной униформе.

Восемь сорок. Я явился на двадцать минут раньше. Я подошел к конторке портье, показал свои водительские права.

— Мне должны были оставить записку, — сказал я, — от Страттона.

Девушка за конторкой подала мне запечатанный конверт. Внутри лежала карточка, где было написано: «Номер 601».

Ну что ж, Нед! За дело!

Прием для благотворительного фонда «Загадай желание» устроили в Круглом зале. Я пошел вслед за двумя парами, которые, судя по всему, направлялись именно туда.

И вдруг у меня в ухе раздался голос.

— Келли, что вы делаете? — прошипел Фик. — Вы пришли на двадцать минут раньше, чем намечено по плану.

— Извините, Фик. План поменялся.

А вот наконец и Круглый зал.

У дверей толпились мужчины во фраках и дамы в вечерних платьях. Они предъявляли на входе свои приглашения. Седая женщина взглянула на меня так, словно я был не человек, а Губка-Боб-Квадратные-Штаны. В ушах у нее покачивались бриллиантовые серьги, напоминавшие скорее елочные игрушки. Я прошмыгнул мимо нее и оказался внутри.

Не подкачай, Недди!

Зал был украшен гирляндами и букетами свежих цветов. Оркестр играл ча-ча-ча.

Я принялся искать глазами Страттона. Выглядел я здесь как туземец из племени майори на чаепитии у английской королевы.

И тут вдруг кто-то взял меня под руку и повел в сторону.

— Доставка — через заднюю дверь, мистер Келли, — шепнули мне на ухо.

Я обернулся и увидел усмехающегося Джефа.

— Ну что, старичок, здорово я тебя разыграл?

Он был в форме официанта, с подносом блинов и икрой. Если не считать огненно-рыжей шевелюры, он отлично вписался в интерьер.

— Где Страттон? — спросил я.

— За спинами остальных, где же еще… — Джеф пихнул меня в бок. — Он — тот тип во фраке… Ладно, старичок, расслабься. Я просто хотел поднять тебе настроение.

Я огляделся, ища глазами громил Страттона.

— Нед, — сказал Джеф, — все сработает. Наши друзья на местах. Я обеспечиваю тыл.

— Нед! — зазвенело у меня в ухе. Это была Элли. — Нед, что ты делаешь! Прошу тебя…

— Извини Элли, — сказал я. Я понимал, как она сейчас нервничает. — Просто будь на связи. Прошу тебя.

В толпе я заметил знакомые лица — Солли Рота, который болтал с парой каких-то бизнесменов, Лоусона.

И тут поодаль я увидел Страттона. Он, прихлебывая шампанское, весело болтал с декольтированной блондинкой и какими-то двумя типами.

Увидев меня, Страттон не сдержал удивления, но тут же взял себя в руки. Его друзья, видимо, приняли меня за посыльного, принесшего почту.

— Что-то вы рано, мистер Келли. Мы, кажется, договорились встретиться в номере?

— План изменился, Страттон. Я не захотел пропускать такой чудесный прием. Думаю, вашим друзьям будет интересно услышать, как мы обсуждаем наши дела прямо здесь.

Элли, сидевшая в одном из номеров наверху, кричала в микрофон, но Нед не отвечал.

— Прекращайте, — сказал Фик. — Будем считать, что операция сорвалась.

— Нет, мы не можем так поступить, — сказала Элли. — Нед разбирается со всем именно сейчас.

— Если мы туда и спустимся, специальный агент Шертлеф, — заявил Фик, — то только для того, чтобы его задержать. Концерт окончен. — Он снял наушники. — ФБР не будет опекать этого свихнувшегося ковбоя.

— Нет, — сказала Элли, — мы не можем его бросить. Мы обещали ему. Ему нужна подстраховка. Иначе его убьют.

— Это ваш контакт, специальный агент Шертлеф, — холодно ответил Фик. — И проблемы тоже ваши.

— Вы предлагаете обсуждать дела здесь? — сказал Страттон с обворожительной улыбкой. Он судорожно пытался понять, что я задумал.

Я улыбнулся ему в ответ — тоже обворожительно.

— Вы убили моего брата. Думали, я вам это прощу?

Страттон озирался кругом. Он был растерян.

— Понятия не имею, о чем это вы, мистер Келли, но человек, которого выпустили под залог, не может так вот нагло разбрасываться обвинениями.

— Он и Лиз убил, — громко сказал я. — Он сочинил историю про адюльтер, потому что она собиралась рассказать обо всем полиции. Он сам у себя украл картины и перепродал их, а потом приказал убить тех людей на озере Уорт, чтобы все выглядело так, будто их замочили сообщники. Но он кое-что искал. Так ведь, Страттон?

Я показал на свой сверток.

— Мистер Келли, что это там у вас? — с наигранным удивлением сказал Страттон.

И все-таки я загнал его в угол. Я заметил, как на лбу у него выступила испарина. Он явно не владел собой.

Я видел, что к нам пробирается Лоусон. И любимый громила Страттона — Конский Хвост.

— Вас выпустили под залог. У вас нет никаких доказательств! — сказал Страттон.

— Доказательства… — сказал я и улыбнулся. — Доказательства — они на картине. — Я показал на сверток. — На картине Гома.

Страттон, выпучив глаза, нервно облизнул губы.

Люди вокруг возбужденно перешептывались. Все подходили поближе, пытаясь понять, что происходит.

— Это… это чушь какая-то, — пробормотал он.

Я был почти что счастлив. Он повернулся ко мне спиной. Самообладание снова вернулось к нему.

— Эта жалкая угроза сработала бы, мистер Келли, — сказал он, просияв, — если бы у вас действительно была картина.