Норвежские каникулы - Фьорд Марина

– Правильно, – одобрила Марте. – А я проверю, какое оборудование осталось в гараже. Идем, я покажу, где лежат домкраты.

Они вошли в боковую дверь гаража. Марте по-хозяйски огляделась.

– Какой же беспорядок папа здесь развел, – вздохнула она.

Микал перетащил домкраты на площадку и начал устанавливать их под Мерседес. Он сам никогда раньше не снимал колеса, но это оказалось нетрудно. Он перенес колеса в сторону и накрыл их непромокаемой тканью, так, чтобы Татьяна не смогла их сразу обнаружить. В автошколе экзамен по устройству автомобиля Микал провалил трижды. Он убедился, что Мерседес прочно закреплен на домкратах, и решил использовать возможность и осмотреть агрегаты автомобиля снизу, лежа под днищем.

Микал постелил под Мерседес кусок ткани, залез под автомобиль и сообразил, что не взял инструменты, чтобы открутить защиту картера. Мерседес надежно опирался на домкраты, но, вылезать из-под машины и залезать обратно, было неудобно. Площадка оказалась пыльной, пачкаться не хотелось. Ящик с инструментами стоял в стороне. Микал попытался дотянуться до него, но не смог. К автомобилю кто-то подошел. Микал увидел обутые в кроссовки ноги и длинную тень, вытянувшуюся на земле рядом с машиной.

– Марте, это ты? Подай ключ или пассатижи, – попросил он. Стоявший у автомобиля человек вытащил из ящика ключ и положил его рядом с Микалом.

– Спасибо. – Микал начал откручивать болты.

Отец учил Марте управлять экскаватором. Получалось еще не очень, но результат придет с практикой. Марте всегда нравилось возиться с машинами, а теперь она твердо знала, что хочет заниматься фермой. Хорошо, что техника находилась в рабочем состоянии. Для начала надо провести инвентаризацию и привести все в порядок. Ферма была запущена. Отец не отличался аккуратностью, а эта русская совсем не интересовалась хозяйством. Чего она притащилась из Москвы на остров? Жила бы себе в неумытой России, ползала бы по московскому бездорожью. Конечно, отцу после развода было одиноко на ферме, и, кажется, новую жену он действительно любил. Но с другой стороны, нельзя же быть таким эгоистом и официально жениться на старости лет. Теперь надо изворачиваться с наследством. Оставалась надежда на то, что Татьяну все-таки посадят. Тетя Сага, одна из сестер мамы, – юрист. Она сказала, что русской будет трудно выкрутиться. Но если все-таки ее не посадят, тетя обещала помочь лишить новоиспеченную вдову наследства. Вчера вечером у них был семейный совет. Мама сказала, что Сага поможет однозначно.

Марте заметила старый мотоцикл в углу гаража. Сначала они с Микалом катались по очереди, установив график. Микал всегда старался нарушить договоренность и ездил, когда ему этого хотелось, а не когда была его очередь. Марте быстро наскучило катание, но она из принципа требовала соблюдение установленного порядка, даже если Кавасаки стоял без дела. Потом у мотоцикла оказались испорчены шины, ездить на них стало небезопасно. Видимо, Микал ездил слишком много, несмотря на то, что у него еще не было прав. Чтобы прекратить ссоры из-за байка, папа купил для Микала второй мотоцикл – кросс КТМ. Марте не стала говорить отцу, что не хочет больше ездить, и старого байка Микалу вполне хватило бы. Она решила, что лучше папа потратит деньги на ненужный байк, чем на свою молодую жену.

Марте подошла к пилораме, единственному станку, который содержался в чистоте. Пилорамой часто пользовался Ойстен, а он всегда держал технику в идеальном состоянии.

Марте присела около станка и с интересом начала изучать его устройство. Дверь гаража бесшумно открылась. От солнечного света в помещении стало светлее.

– Не закрывай дверь, а то слишком темно, – попросила, не оборачиваясь, Марте. Она склонилась над мелкой надписью на корпусе пилорамы, пытаясь прочитать ее технические характеристики. Вошедший подошел сзади, его рука схватила Марте за волосы и с силой потянула голову девушки назад. Марте не успела вывернуться, голова запрокинулась, и она с удивлением увидела, как кровь струей брызнула на блестящую поверхность корпуса станка. В умирающем мозгу девушки замелькали картинки, на последней яркие пятна алели на белой шерстке ягнят.

Заниматься физическим трудом в выходные было не принято на острове. Но Ойстен не мог сидеть без дела. Он почти достроил сруб для овец. Осталось обработать всего пару коротких бревен и уложить их на крышу. Пилорама Бьёрна работала почти бесшумно. Никто и не заметит, если он закончит жилище для скота сегодня. Ойстен прикрепил прицеп с бревнами к квадроциклу и через несколько минут был у гаража Кнутсена. Он грустно посмотрел на опустевшую ферму. Бьёрн и Ойстен были не только хорошими соседями, но и друзьями. Они помогали друг другу по хозяйству и разрешали пользоваться рабочей техникой, если она была свободна. Когда Ойстен работал в гараже, Бьёрн всегда приносил кофе. Ойстен делал перерыв, чтобы обменяться с другом новостями или обсудить домашние дела.

Скартвейт поднял ворота и перетащил внутрь бревна. Он подошел к пилораме и замер. У станка на животе лежала Марте. Из-под нее по бетонному полу растекалась красная лужа. Ойстен бросился к девушке, перевернул ее на спину и в ужасе отпрянул, упав назад себя на пол. Голова Марте откинулась к плечу, обнажив на шее глубокую рану, из которой еще сочилась кровь. Рядом валялась окровавленная ножовка. Ойстен выскочил наружу, успел сделать несколько шагов в сторону и согнулся пополам в приступах рвоты. Остатки обильного завтрака оказались на траве. Придя немного в себя, он дрожащими пальцами стал набирать на мобильнике телефонный номер полиции. Язык Ойстена не слушался, мысли путались. Прошло несколько минут, прежде чем дежурный офицер смог понять смысл слов Скартвейта.

Ойстен обессилено прислонился к прицепу.

– Боже праведный, Марте! – шептал он. И тут он увидел Марие. Девушка лежала у обочины дороги. Как он мог проехать мимо и не заметить ее! Ойстен подошел к телу, боясь увидеть, что Марие постигла та же участь, что и сестру. Марие лежала на спине с закрытыми глазами. Из ее правого плеча торчала рукоятка ножа. Ойстен наклонился и нащупал на ее шее пульс. Марие была жива.

– Слава, Богу! – выдохнул он, набирая телефон службы спасения.

Марие приоткрыла глаза.

– Мне больно, – прошептала она. – Вытащи нож.

– Нельзя, Марие. Может начаться кровотечение. Потерпи, скоро прибудет помощь. Кто это сделал?

– Татьяна, – выдохнула Марие и закрыла глаза.

Татьяна заглянула в спальню Алинуси. Комната была пуста. Алина еще не вернулась с прогулки.

– Видимо увлеклась общением с Евгением, – подумала Татьяна. Она спустилась вниз и открыла холодильник. Аппетита не было, но надо заставить себя проглотить что-нибудь съедобное, иначе можно совсем потерять силы. Татьяна постояла перед открытой камерой, а потом закрыла дверцу, так и не решив, что лучше съесть.

Зазвонил мобильник.

– Привет, это Ярл, по поводу летнего дома родителей, – услышала Татьяна взволнованный голос сына владельцев дома в бухте. – Я дозвонился до риэлтора. В последнее время показов не было. Не знаю, надо ли сообщать в полицию, ведь в доме нет ничего ценного. Я в следующие выходные постараюсь заскочить на остров проверить дом. Спасибо, что сообщили.

Татьяна набрала номер Алины. Алинусин мобильный был недоступен. Татьяна позвонила Евгению.

– Женя, Алина у тебя? Можешь передать ей трубку? Ее мобильник выключен.

– Ее здесь нет.

– А где она? – Татьяна напряглась.

– Понятия не имею. Я не видел ее сегодня.

– Она утром сказала, что зайдет к тебе. – Татьяна заволновалась. – Я боюсь, что она пошла к южной бухте.

– И что из этого?

– Мне только что позвонил Ярл, сын владельцев летнего дома. Он сказал, что в доме давно никого не приезжал. Это значит, что на фото был посторонний.

– На каком фото? – переспросил Евгений.