Алекс Норк - Четыре с половиной

Гость неожиданно встал и обратился к нему:

— Будь любезен, выполни одно поручение.

Проговаривая эти слова, он сделал несколько шагов от стола, а когда они оказались вне поля зрения, за деревцем с красноватыми листьями, показал, что хочет говорить на ухо.

— Принеси ключи от их номеров. Встретимся у центральной лестницы.

Он увидел по ответному выраженью, что понят, и направился быстро назад к своему креслу.

— Так, следующий вопрос: кому Елена говорила, что собирается пойти в бассейн?..

Никому не говорила?

Аркадий, не поднимая голову, полез в пачку за сигаретой.

Сигареты «Парламент», с белым фильтром.

Такая же, впрочем, пачка лежит недалеко от Владимира.

— Мне сказала. Ей купальник из города привезли.

— Хорошо, теперь уточним. Вы, Олег, из своей комнаты в бассейн пошли?

— Нет, я здесь был. Выпил немного сухого, — он кивнул на соседа, — Владимир как раз спустился. И Аркадий пришел.

Скудные сведения показались отчего-то спросившему интересными — он подавил в себе легкий порывчик встать.

— Так-так...

Взгляд ушел от людей, человек взял чашку, начал пить небольшими глотками, остальные сидели молча.

Аркадий курил в прежней опущенной позе, иногда протягивая руку, чтобы стряхнуть сигаретный пепел.

Допив кофе и, видимо, закончив с какими-то мыслями, человек поднялся.

— Я отойду ненадолго, а всех прошу непременно оставаться на месте.

К лестнице оба подошли почти что одновременно.

И когда поднимались, старший коротко сообщил:

— Вместе в баре они сошлись, когда Елена уже была мертва, а до этого какое-то время каждый был сам по себе, понимаешь?

— Любой мог?

— Фактически, да.

В коридоре Алексей извлек из кармана связку и вопросительно поглядел:

— Что искать будем?

— Мокрое. Любые следы воды. Эта комната, чья?

— Олега.

— Открывай и иди в следующую.

— Та, Владимира.

— Действуй.

Комната с открытой балконной дверью, с порога сразу видно — на перилах сохнут трусы.

Что там еще?..

Человек прошел, высунул голову... больше не было ничего.

В этих номерах не очень что-нибудь спрячешь, мест удобных почти что нет.

Для проверки — шкаф, постель, тумбочка... сумка дорожная.

То, что попадало под руки, — смещалось и двигалось, возвращалось потом на место без особой аккуратности и внимания — действия походили на атаку, нацеленную на все сразу, на какой-то прорыв.

Он вернулся в комнату, осмотрев без результата санблок; как последний объект оставалась средних размеров сумка.

Что в ней?..

Курточка легкая от дождя, свитер — тоже на плохую погоду, носки... и рубашка сменная.

В карманах сумки лекарства, ключи городские и перочинный нож.

Нехитрое барахло полетело назад.

Человек повернулся и двинулся к двери, но через два шага замер, остановленный какой-то мыслью.

Голова приподнялась кверху, рот слегка приоткрылся...

Молодой напарник, заглянув в номер, не заметил этого состояния и быстро проговорил:

— Сергей Петрович, у меня есть кое-что.

Его старший коллега, однако, в своих мыслях вроде уже разобрался и поспешил, приглашаемый жестом, пойти посмотреть.

В комнате рядом Алексей показал рукой на балкон:

— Приглядитесь, там следы от воды на полу, вода высохла, но пятна различить можно.

Он остался ожидать в комнате, и скоро услышал от балкона с корточек:

— Факт.

Человек поднялся и шагнул внутрь.

— Солнце давно ушло на другую сторону?

— Больше часа назад. Поэтому пятна и остались. По времени сходится.

— Сходится. Пошли последний номер осмотрим.

— Вот что, Алексей... да не приводи ты в особый порядок, не надо. Я вспомнил, в кабинете в столе лупа есть, чтоб коллекцию марок рассматривать. Найди, и давай ко мне в номер.

— Отпечатки пальцев на окурке?

Но ответ был уклончивым:

— Ты найди, там посмотрим.

В коридоре шеф придержал его за руку:

— Как по-твоему, по реакции людей на той жеребьевке — знал о ней кто-то заранее?.. Сосредоточься.

— Вряд ли. Елена, правда, быстро отреагировала. Остальные замешкались. — Он немного подумал. — Прикидываться, конечно, тоже могли. Аркадий с Владимиром ведь чаще стали наведываться к нам за последние полгода — не исключено, что хозяин мог намеки какие-то сделать.

— А Олег?

— Вообще ни разу здесь не был. Но письма приходили. И хозяин деньги высылал регулярно, жалел его, говорил, что больной.

— Больной?

— Ну, язва у него, еще что-то, и от алкоголизма лечился.

— Так-так. Ладно, гони за лупой.

У себя в номере человек первым делом открыл бутылку воды с надписью про какой-то источник и, налив полный стакан, выпил сразу более половины. Потом сел в кресло и извлек из кармана мобильник.

Алексей, обернувшийся минуты за три, застал его разговаривающего и услышал обрывок фразы:

—... задействуйте как можно скорее. — И затем на прощанье: — Голубя моего не забывайте кормить.

— Какого голубя, Сергей Петрович?

— Прилетает ко мне один. В офис, садится на подоконник.

Крупный серый уличный голубь повадился вдруг ворковать и разгуливать вдоль окна. Как-то он его покормил кусочками хлеба, а потом стал сыпать немного гречки на подоконник. Гречка серому дураку очень понравилась, и процесс, сам собою, превратился в обязательный ежедневный. Птица знала, что завтра у нее будет пища, он знал, что завтра даст ей поесть — «завтра» объединяло их, делалось понятнее и реальней.

— Лупу нашел?

— Вот она.

Бумажный кулечек уже лежал на полированном столике.

Алексей вдруг стукнул себя ладонью по лбу.

— Фу, от этих событий мозги совсем не работают.

— Что такое? — человек вытряхнул окурок на стол.

— Макар, деревенщина наша, он же любопытный.

— Ну и? — очки укрепились на положенном месте для исследования окурка.

— Вечером вчера пошел с картой для ужина, в баре активный там разговор. Макар затих и прислушался.

— Затих и прислушался, — повторили за ним.

— Да. Владимир с Олегом. И Владимир агитировал Олега в том смысле, что надавить слегка на Елену надо, чтобы подбросила им еще.

Он замолчал, не уверенный, что на его слова обращают внимание — все оно, казалось сейчас, сосредоточено на черном конце сигареты, который был приподнят и подставлен под лупу.

— Я слушаю тебя, Алексей, внимательно слушаю.

— То есть Владимир подначивал Олега спилить еще денег, дескать, мужу она все равно больше отвалит.

Пальцы начали осторожно разминать черноватый конец.

— Интересно, — прозвучало неизвестно к чему.

— Макар там долго таиться не мог, но услышал, что Олег на подначки не соглашался, говорил — она и так поступила по совести.

Человек на секунду отвлекся.

— Мужу больше отвалит? Что-то я встретил сегодня утром нерадостным этого мужа.

Изучение продолжилось.

Выглядело все-таки так, что информация не вызвала особенного интереса.

И вопрос прозвучал совсем о другом:

— На балконе у Владимира следы воды, но в вещах ничего мокрого нет? Под кроватью, матрацем?

— Ничего.

Кончик сигареты был уже хорошо размят, и на полировку высыпались табачные крошки. Лупа, неизвестно зачем, направилась теперь прямо на них.

Однако разговор к теме вернулся:

— А сколько именно выдавить из Елены, Владимир не произносил?

— Я спрашивал, про цифры Макар не слышал.

Через пару минут работа за столиком прекратилась — окурок отправился обратно в кулек, туда же, сдвинутые к краю стола, ссыпались табачные крошки.

— Ждем-с! — было объявлено на всю комнату.

— Чего именно, Сергей Петрович?

— Ну, не вечерней звезды, конечно. Звонка, Леша, звонка.

На молодом лице написано восхищение, застыло и не уходит.

— Как вы на это предположение вышли, Сергей Петрович? Фантастика просто!

— Не фантастика, Леша, а опыт. Нюх, может быть какой-то, с ним развивается. Даже наверное развивается. Тут, знаешь, как врач угадывает больного.

— Мне где находиться?

— За креслом моим прогуливайся, у бара постой.

— Может быть, взять второго для подстраховки? На крайний случай?

— Ну а я на что? Я, брат, каждый день тридцать отжиманий на кулачках делаю.

Приближающиеся шаги услышали, и все трое повернули к ним головы.

Владимир сразу же сообщил:

— Нотариус прибудет минут через двадцать.

— Успеем, — проговорил человек, усаживаясь в свое кресло.

Ответ прозвучал индифферентно и безобидно, Алексей, заложив руки за спину, с видом ожидающего каких-то могущих быть указаний, отошел на несколько шагов к зелени сада.

Спокойная, в общем, расслабленная атмосфера. Аркадий сидит уже в кресле прямо, с уставшим и безразличным в лице выраженьем. Все что-то тут пили, но явно в меру.