Светлана Алешина - Хочешь жить — стреляй!

Однако все имеет свой конец, и тайное имеет свойство — несчастливое для обладателей тайн — становиться явным.

В ночном клубе Маша не была гарантирована от домогательств других клиентов. Особо досаждали ей противные наглые рожи криминальных мальчиков «на пальцах». И надо же, что на нее запал самый ненавистный из посетителей клуба, «шестерка» ее хозяина, некто Мячик.

Он несколько раз делал ей недвусмысленные предложения, сопровождаемые неприличными жестами и матом. И очень злился, когда Маша увиливала от них, скромно говоря, что она занята и что у нее вообще есть постоянный клиент.

На Мячика слова не действовали, он был абсолютно уверен в том, что все, кто танцует на подиуме, являются просто машинами для его, Мячика, сексуального удовлетворения.

— Ну смотри у меня, недотрога! — сказал он ей в тот самый вечер, после которого неожиданно исчез и из ночного клуба, и вообще из поля Машиного зрения.

И надо же, какая неожиданная встреча поджидала Машу в коридоре своей квартиры!

Она вышла на кухню поставить чайник, только что вернувшись из клуба. И ее заметил вышедший по нужде из комнаты соседа, Саши Каменного, не кто иной, как Мячик. Он прижал ее к стене в коридоре и, дыша прямо в лицо перегаром, спросил:

— Ну-с, воспитательница, будем ножки раздвигать или как?

Маша запылала от возмущения и унижения.

— А то ведь я тебе здесь весь твой этот, как его называют, имидж разнесу на куски…

И нагло полез щупать Машину грудь.

— Пусти, а то сейчас милицию позову!

— Зови, зови, только потом считай, в клубе не работаешь — раз! Это я уж постараюсь… И жильцы заклюют — два. А Санек мне еще говорил, что ты себе какого-то чудика завела. Так он тоже узнает. А он мальчик-чистюля, и с такой развратницей, как ты, побрезгует…

Мячик вбивал эти слова в бедные Машины уши, будто отбойным молотком. Все это сопровождалось совершенно гадким ощупыванием Машиного тела. Она почувствовала, как сквозь материю тренировочных штанов Мячика начинает пробиваться его возмущенная и одновременно разогретая неподатливостью Маши плоть.

Она собрала все силы и оттолкнула Мячика. Тот, еще полностью не пришедший в себя с похмелья, с трудом удержался на ногах.

— Что ты от меня хочешь? — яростно спросила Маша, зная заранее ответ.

— Чо, чо? — передразнил ее Мячик. — Отсос через плечо!

И снова плотоядно окинул ее взглядом.

— Хорошо. Одного раза тебе хватит?

— О, мы уже торгуемся. Это радует…

— Я тебя спрашиваю, одного раза хватит?

— А это я еще подумаю… — мечтательно закатил глаза Мячик.

— В общем, завтра вечером, когда тут все уляжется.

— Другой базар! — восторгу Мячика не было предела.

— Сегодня не могу… У меня это… Ну…

— Ну, понял я, понял, не мальчик, — скорчил рожу Мячик. — На прокладки денег дать?

Маша, оставив последний вопрос без ответа, вошла в свою комнату и закрыла дверь. Улегшись на кровать, она заплакала. Защиты просить ей было не у кого. Ее Миша способен был разрулить вопрос разве что с мухами или тараканами. На большее его не хватало. Но мысль о том, что она вынуждена будет подчиниться Мячику, приводила в бешеную ярость.

И, сжимая свои маленькие кулачки, она решила, что этому не бывать. Она должна что-то придумать, причем чем скорее, тем лучше.

Однако следующий день не принес для Маши ничего положительного. Она даже смирилась со своей участью. Когда вечером явился ее ухажер, она отвязалась от него раньше обычного, сославшись на головную боль и усталость.

В назначенный час в дверь постучался Мячик, весь сиявший в предвкушении плотских утех.

— Ну, ты хоть приоделась бы, что ли, — развязно произнес он, поигрывая пистолетом-воздушкой.

— А ты пушку-то брось, а то ненароком прострелишь себе чего…

— Я? Прострелю? Себе? — Мячик искренне возмутился.

— А что, мне подруга рассказывала, что один ее друг вот так игрался, игрался, а потом ногу себе попортил.

— Ну, это мне не грозит. Я стрелок меткий.

— Да неужели? — Маша изобразила на лице крайнюю степень недоверия к словам Мячика. — Покажи.

Мячик стал осматривать комнату Маши в поисках приемлемой мишени.

— Да не здесь! Пошли на чердак! А то тут мне обстановку попортишь.

— Да уж… — настала пора скривиться в скептической ухмылке Мячику, который брезгливо осмотрел Машин скарб, который больше приличествовал бы убранству скромного деревенского домишки. — Ну ладно, идем… Только портрет своего егеря не забудь! Я его на стену повешу и продырявлю. А потом и твоя очередь настанет.

И, заметив ужас на лице Маши, добавил:

— Да нет, не этим продырявлю, а этим, — указал дулом пистолета на свой пах.

— Пошли! — Маша сморщилась, стараясь казаться удрученной, но смиренной.

На самом деле в голове ее уже возник план избавления от Мячика.

Позднее она будет убеждать себя в том, что не хотела этого, просто так вышло, просто обстоятельства сложились так, что у нее не было иного выхода.

Но на самом деле, поймав Мячика на элементарный понт по поводу его умения стрелять, она заранее уже все рассчитала. Просто в глубине сознания она надеялась на это, хотя не верила до конца, что получится.

Никем не замеченные, они прошли через кухню на черную лестницу. Уже поднимаясь по ней на чердак, Маша краем глаза заметила, как открылась дверь со стороны соседа, бизнесмена Кирсанова. Бросив туда быстрый взгляд, она успокоилась. Вроде бы дверь открылась только наполовину, и тот, кто ее открыл, видеть их не мог.

На чердаке был фонарь, и зайдя туда, Маша сразу же включила его. Указав на столб посреди чердачного помещения, она сказала Мячику:

— Целься сюда. Сколько раз попадешь, столько раз и будешь со мной.

Мячик распалился, раздвинул ноги, нацелил воздушку на столб и стал стрелять. Из пяти пуль только три попали в цель.

— А теперь давай я, — предложила Маша. — Я берусь попасть все пять раз. Каждый мой промах увеличивает твое счастье на один раз.

Мячик, удивленный неожиданными изменениями в поведении Маши, прямо на глазах превращающейся в какую-то амазонку, тем не менее вручил ей пистолет. И это стало главной ошибкой его двадцатипятилетней жизни. Маша быстро отскочила в сторону и нацелила пистолет прямо в лицо Мячику.

— А теперь, если ты от меня не отстанешь, я продырявлю тебя. Вернее, сначала то, что у тебя там, — она кивнула головой на Мячиковы штаны, — а потом все остальное.

— Чего, тля? — вылупился на нее ошалевший Мячик. — А ну, отдай пистолет, быстро!

Однако Маша всего лишь отступила на шаг. Мячик осторожно двинулся вслед за ней. Потом он вспомнил, что перед ним всего лишь воздушный пистолет, и буквально бросился на Машу.

Маша Соколова произвела в своей жизни всего лишь один выстрел. Но он был точен и разителен, как точечный бомбовый удар по самому уязвимому объекту противника. Пуля угодила Мячику прямо в глаз. Тот схватился за лицо, издал что-то нечленораздельное и несколько секунд спустя свалился на пол.

Маша стояла, наверное, минут пять в молчаливом оцепенении. Она не выпустила пистолета из рук, просто стояла и наслаждалась тем, что лишилась общества Мячика. В ней бушевали смешанные чувства: ликование от того, что она свободна от его притязаний, и одновременно нарождавшийся страх ожидания, что же теперь будет.

Очнувшись от оцепенения, она прислушалась. Было тихо, явно никто ничего не знал о случившемся на чердаке. Маша опустилась на корточки, достала из кармана халата сигареты с зажигалкой и закурила.

Когда сигарета догорела, она приняла решение. Засунув бычок обратно в пачку (чтобы не нашли!), собрав все свои силы, она подтащила Мячика к чердачному окну и осторожно приоткрыла створки, которые изнутри запирались на засов.

Во дворе было пустынно, лишь доносились звуки проезжавших по улице машин и троллейбусов.

Маша открыла створки и ногами в несколько приемов послала тело мертвого Мячика вниз. Она не поинтересовалась даже, куда приземлилось тело. Упадет ли оно вниз или куда-нибудь еще, ей было все равно. Этот акт она совершила, скорее повинуясь эмоциям. Человека более противного ей, чем Мячик, она не встречала в своей жизни. По большому счету она могла даже назвать его своим врагом. А враг должен быть повержен. То, что Мячик совершил этот полет по ее, Машиной, воле, придало ей уверенности и, можно даже сказать, привело ее психику в комфортное состояние.

Она погасила свет на чердаке и, засунув пистолет в карман халата, спустилась вниз по лестнице. Прислушавшись к тому, что происходит за дверью кухни, она поняла, что там царит тишина, и быстро вошла внутрь своей квартиры. Никем не замеченная, она дошла до дверей комнаты, зашла внутрь и бросилась на кровать.

Она лежала около часа, потом спохватилась. Прихватив с собой пакетик с мусором, вышла на улицу и, подойдя к ближайшим бакам, куда постоянно выкидывала мусор, засунула пистолет в пакет и небрежно закинула его в глубь бака.