Светлана Алешина - Фуршет с трагическим финалом

О самом Бортникове говорили, что жил он тихо, ни с кем из жильцов не общался, даже не здоровался, никто не видел, чтобы к нему приходили какие-нибудь гости. Женщин, навещавших Бортникова, тоже вроде бы не было.

Лариса вернулась в квартиру. Группа уже заканчивала свою работу, Карташов собирался возвращаться в отделение. Трупа в комнате уже не было, вместо него на паласе виднелся очерченный мелом контур. Посмотрев на Ларису, на ее удрученное лицо, Карташов смягчился и проговорил, положив руку ей на плечо:

— Езжай домой, отдохни. Как только появятся хоть какие-то результаты, я тебе сообщу.

— Хорошо, — покорно кивнула Лариса и вышла из квартиры.

Она приехала домой и сразу же прошла к себе в комнату. Ни Котова, ни Насти дома не оказалось, и это было Ларисе только на руку, ей сейчас совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Даже думать не хотелось, только лечь и уснуть.

Вчерашняя встреча с Бычарой, два перелета, после которых она даже не успела толком отдохнуть, труп Бортникова… Все это не лучшим образом отразилось на самочувствии, и Лариса, не став даже обедать, рухнула на постель, сбросив платье, и сразу же уснула.

Проснулась она, когда за окном уже начинало темнеть. Натянув шорты и футболку, она вышла из своей комнаты. Из Настиной доносились звуки музыки и шумные голоса. Лариса заглянула туда.

Настя весело смеялась в компании своих друзей.

Увидев мать, попросила:

— Мама, нам бы перекусить чего-нибудь…

— Сейчас, — кивнула Лариса и спустилась в кухню.

В ожидании звонка от Карташова ей хотелось немного развеяться и занять себя чем-нибудь, так что просьба дочери оказалась весьма кстати. Лариса занялась еще одним своим любимым делом — кулинарией.

Достав из холодильника все необходимое, она стала готовить горячие бутерброды — блюдо, не требующее особых хлопот и долгого приготовления.

Через пятнадцать минут она уже вносила большой поднос с закуской в комнату дочери, сказала, что, возможно, ей придется уехать вечером по делу и чтобы в случае ее долгого отсутствия Настя не волновалась и ложилась спать.

Такие отлучки стали привычными для девочки, поэтому она спокойно кивнула и продолжала разговор с друзьями, а Лариса вернулась к себе. Котов же наверняка усиленно поправлял утраченное здоровье проверенным способом, но это ее перестало волновать — без мужа было гораздо спокойнее, а его помощь в расследовании, похоже, была исчерпана. Теперь оставалось только дождаться звонка от Карташова.

Звонок вскоре последовал, однако совсем не от Карташова: звонили опять представители «серьезных организаций».

— Вы, похоже, не вняли нашим советам, — все в той же неэмоциональной манере заявили в трубке.

И Ларисе даже показалось, что говорят как-то неестественно — может быть, через платок, а может быть, нарочито меняя голос.

— Вы наехали на наши интересы, теперь пеняйте на себя, — отрезал кагэбэшник и повесил трубку.

«Этого еще только не хватало! — подумала Лариса. Главное же — абсолютно непонятно, откуда ветер дует!»

Она не успела хорошенько поразмышлять над этим звонком, как телефон затрезвонил снова. На сей раз это был Олег Валерьянович. Лариса мельком бросила взгляд на часы — было около десяти вечера.

Голос у майора был тусклый, и Лариса поняла, что ничего, что могло бы прояснить хоть как-то ситуацию, эксперты ему не сообщили. Тем не менее она сказала, что сейчас приедет, и стала переодеваться.

Карташов и в самом деле не сообщил ей ничего интересного.

— Убили действительно пепельницей, — монотонно бубнил он, не глядя на Ларису. — Сегодня утром, около десяти часов. Смерть наступила мгновенно.

Свидетелей никаких. В крови обнаружены следы транквилизатора. На кухне — две тщательно вымытые рюмки.

— Мне вот что пришло в голову, — задумчиво сказала Лариса. — Ведь его убили не сразу после происшествия в «Соколе», а именно сейчас. Почти сразу после того, как я встретилась с Бычарой. Понимаешь, что это должно означать?

— Что убил человек, связанный с криминальным миром? — подхватил майор. — Которому стало известно, что ты ищешь выходы на Бортникова?

— Именно так, — согласилась Лариса.

— Но таких людей, милая моя, знаешь сколько!

И потом, с чего ты взяла, что его убил именно человек, имеющий отношение к убийствам в «Соколе»? Не забывай, кем был по профессии этот Бортников, его могли убить совсем по другому делу.

— А что, за это время произошли какие-то другие заказные убийства? — серьезно спросила Лариса.

Карташов задумался.

— В Самаре было совершено покушение на одного кренделя, — наконец сказал он. — Но неудачное — киллер попал в телохранителя.

— Так это, наверное, и был заказ Бычары! — воскликнула Лариса. — А больше ничего?

— Ничего, Мне, во всяком случае, неизвестно.

— Вот видишь! То, что его убил не человек Бычары, однозначно. Значит, скорее всего это был заказчик по делу «Сокола».

— Из «серьезной организации»? — спросил Карташов.

— Я очень сомневаюсь, что эта организация серьезная, — ответила Лариса. — И вообще сомневаюсь, что это организация. А вот что мне самой нужно теперь опасаться в первую очередь, так это факт.

— Ну, сейчас ты здесь, под надежной защитой, — сказал Олег.

— И тем не менее у меня есть еще муж и дочь. А судя по действиям преступника, он весьма жестокий и циничный тип.

— Можно подумать, что ты уже знаешь, кто он.

— Я догадываюсь, но… В общем, у меня нет ни доказательств, ни полной уверенности.

— Поделись хотя бы предположениями.

Лариса, помедлив и закурив сигарету, уже открыла было рот, чтобы начать говорить, как зазвенел телефон на столе Карташова.

— Да, — громко и почти раздраженно выкрикнул Карташов, которому показалось, что этот звонок отрывает его от самого интересного в этом деле — предположений Ларисы Котовой.

Некоторое время на его лице еще были скука и скепсис, переходящие в откровенную тоску. Однако по мере разговора лицо прояснялось, а потом и оживилось.

— А вы не могли бы подъехать прямо сейчас? — спросил он и, выслушав ответ, положил трубку.

— Обозначилась старушка, которая видела какого-то мужчину, приходившего накануне к нашему киллеру, — сообщил Карташов. — Она будет здесь через двадцать минут. Нужно готовиться составлять фоторобот.

— Может быть… Хотя, может быть, он и не понадобится.

— Что ты имеешь в виду?

— Давай лучше подождем бабку.

Старушка оказалась весьма бойкой особой лет шестидесяти, помешанной, как и многие люди этого возраста, на огородничестве. Минут пять Ларисе и Карташову пришлось выслушать историю ее существования, которое подразумевает обязательное посещение дачи и подробное объяснение того, что на этой даче растет. Потом наконец она перешла к делу и начала путано обрисовывать внешность незнакомого ей мужчины, который звонил в дверь Бортникова.

— Он у нас тихо так жил, и я подумала — кто это к нему, да еще на ночь глядя, — рассказывала Антонина Гавриловна. — А этот, который пришел, еще так нехорошо на меня посмотрел… Я уж и подумала — бандит какой-то, что ли? Хотела остановиться и спросить — вы, мол, к кому, молодой человек, но не стала — на электричку опаздывала. А то пришлось бы на автобусе — а на нем, милые мои, знаете, это денежки, в два раза дороже.

— Так как же он выглядел? — теряя терпение, спросил Карташов. — Молодой, говорите?

— Да, молодой, вот, как вы, может, даже помоложе, — посерьезнела соседка. — Лицо такое неприятное, — она сморщилась, как от кислого лимона. — Прямо вот как в телевизоре показывают этих… заключенных. Глаза такие исподлобья так и зыркают.

— А нос, рот, волосы?

— Все неприятное! — махнула рукой Антонина Гавриловна.

— Вот такой нос? — спросила женщина-сержант, которая на компьютере пыталась составить фоторобот.

— Не-ет, — замахала руками старушка.

— Может, такой?

— Нет.

— Длиннее, крупнее?

— Да я… — совсем растерялась Антонина Гавриловна. — Я так не могу. Вроде он, а вроде нет. В общем, неприятный до ужаса!

— Но вы же понимаете, что неприятный — это не характеристика, — воскликнул Карташов. — Мы не можем составить фоторобот на основе этого. Нам нужен рот, нос, волосы, в общем, черты лица.

— Ну, давайте еще попробуем, — вздохнула единственная пока что имевшаяся в наличии свидетельница.

Увы, десять дальнейших минут ни к какому результату не привели: старушка путалась в показаниях, беспрестанно меняла предлагавшиеся ей носы, рты, уши и волосы. Лариса не выдержала и сказала Карташову:

— Олег, достань, пожалуйста, дело Полубейцева.

Если это возможно.

— Какого еще Полубейцева?

— Того самого, судимого за грабеж. Приятеля Ростовцева и Аверьянова.

— Ты думаешь? — скептически вопросил Карташов.