Светлана Алешина - Сквозь розовые очки

— Что это? — спросила обомлевшая Лариса.

— Компресс, — коротко ответил Евгений. — Проходи, Лара, и давай поговорим.

Лариса прошла в зал и села на диван. Она обратила внимание, что на столике расставлены какие-то флакончики, тюбики с мазями, а также тарелка с какой-то жидкостью. Евгений остался стоять, прижимая лед к глазу. Потом он заглянул в какую-то бумажку, лежащую на столе, после чего выбрал один из тюбиков и, выдавив из него мазь, стал втирать в синяк. Закончив эту процедуру, он потянулся за каким-то аэрозолем, из которого пшикнул на пострадавшее место. После всех этих манипуляций он скрестил руки на груди и стал расхаживать по комнате взад-вперед. Наконец с надменностью и торжественностью в голосе произнес:

— Так вот, Лара, я намерен подать в суд на твоего сумасшедшего администратора. Мало того, что…

— Но…

— Подожди, Лара! — повысил голос Котов. — Мало того, что этот холуй живет за наш счет, он еще осмеливается оскорблять меня публично и даже распускать руки! Я намерен — не перебивай, Лара! — добиться для этого психопата самых строгих мер наказания.

И Котов с гордым и высокомерным видом уставился на Ларису, ожидая ее реакции.

— Но, подожди… — Лариса пыталась понять, насколько серьезно настроен супруг. — Что значит самых строгих? Чего ты конкретно хочешь?

— Я хочу, чтобы его отправили на исправительно-трудовые работы, а кроме того, заставили выплатить мне компенсацию за физический и моральный ущерб.

— И какую же сумму ты намерен указать в исковом заявлении? — чуть улыбнулась Лариса, представив себе реакцию своего администратора, которого обяжут выплатить деньги Котову — если, конечно, иск будет удовлетворен.

Хотя, если Котов не шутит — а кажется, что это именно так, — у него есть все шансы добиться наказания Степаныча. Городов ударил его первым и при куче свидетелей, особенно персонала, а многие терпеть не могли зловредного администратора и, естественно, встали бы на сторону мужа своей начальницы. Но для чего нужен этот скандал? Котова, конечно, нужно как-то урезонивать, успокаивать, хотя сделать это будет трудно — шанс поквитаться со Степанычем он постарается не упустить. Что ж, пусть разруливает это с ним лично, не примешивая сюда правоохранительные органы.

— Вот, я тут все подсчитал, — Евгений сунул Ларисе какой-то листок, испещренный цифрами. — Я подсчитал его заработок за все годы работы в «Чайке» — черт дернул тебя принять этого дурака на работу. Вот какая сумма получилась. — Котов ткнул пальцем в число, обведенное в красный кружок и помеченное тремя восклицательными знаками.

Сумма и впрямь была довольно внушительной.

«И как только этот прохиндей успел с меня столько стянуть?» — невольно ужаснулась Лариса. Котов, заметивший ее реакцию, поспешил добавить:

— Это еще не учитывая всяких премий и выплат, о которых я не знаю. Теперь ты видишь? Вот пускай все это и отдает обратно — мне! Кроме того, после сегодняшнего безобразного инцидента я был вынужден вызвать Стаса Асташевского, чтобы он меня осмотрел. Он сделал это и прописал лекарства — вон, весь стол завален. Стас мне оставил подробную инструкцию, каким средством когда пользоваться, по порядку. Сумму, потраченную на лекарства, я также намерен включить в иск.

Закончив свою речь, Евгений с победоносным видом взял у Ларисы листок и сложил его пополам.

— Господи, Женя, — устало сказала Лариса. — Ну разве нельзя как-то иначе? Ты что, действительно намерен подавать на него в суд? Зачем нам этот скандал?

— А что мне делать? Морду ему в ответ бить? Я цивилизованный человек! — гордо заявил Котов и со вздохом добавил: — Хотя ни в какой суд, конечно, я на него подавать не стану. Но отомщу ему обязательно! Просто нужно придумать как.

— Ну, ты знаешь его слабые места, — улыбнулась Лариса, поднимаясь с дивана. — Вот и подумай.

Она прошла на кухню и надела фартук. Раз уж ей пришлось вернуться домой, Лариса решила приготовить что-нибудь вкусное для своих домочадцев, чтобы хоть как-то скрасить Евгению жизнь, подпорченную драчуном-администратором, а заодно и поддерживать себя в хорошей кулинарной форме. Скоро должна была вернуться Настя, и Лариса рассчитала все так, чтобы ужин был готов к приходу дочери.

Когда Настя пришла, по квартире уже разнесся аппетитный запах телячьих зраз с грибами и воздушного пирога. И Котов, почуявший его, уже просочился в кухню, оставив в покое свои примочки. Минут через пять семья сидела за столом, наслаждаясь вкусом свежеприготовленных зраз и салата из свежих помидоров.

После ужина Лариса прошла в свою комнату. Котов, которому, видимо, Степаныч помешал пообедать в ресторане, теперь взял реванш и после ужина, посмотрев на Ларису несколько затуманенными от сытости глазами, заявил, что пойдет приляжет перед телевизором. А Лариса вернулась к своим размышлениям. Видимо, не стоит, решила она, менять свои планы. Ведь она хотела навестить Тамару Николаевну Шестакову, вот к ней и нужно. Правда, время было уже довольно позднее — стрелки часов подходили к десяти.

«В конце концов, она не работает, рано ей не вставать, — уговаривала себя Лариса, натягивая водолазку. — Может уделить мне один вечер. К тому же речь идет об убийстве. Ничего, ничего…»

Лариса прошла к комнате Котова и даже из-за двери услышала богатырский храп.

«Вот и славно! — подумала она. — Не нужно придумывать причину, по которой я так поздно ухожу из дома».

Она предупредила Настю, чтобы та не будила папу, а если его все-таки угораздит проснуться, то сказать, что она поехала к Эвелине Горской по ее просьбе, просто поболтать. После этого Лариса вывела из гаража свою «Ауди» и отправилась к Шестаковой. Она специально не стала ей звонить, хотела нагрянуть неожиданно.

Однако доехать до дома Тамары Николаевны ей не удалось. Когда Лариса свернула на улицу, ведущую к нужному ей дому, она вдруг увидела саму Тамару Николаевну, торопливо идущую по улице. Повинуясь выработанному за несколько лет расследований чутью, Лариса не стала окликать ее, а поехала следом. Вот Тамара Николаевна приблизилась к автобусной остановке, ускорила шаг и, добежав, успела вскочить в отходящий автобус. Лариса, пожав плечами, последовала по его маршруту.

«Интересно, куда это она собралась на ночь глядя, — думала она, крутя руль. — К Головановым этот автобус не идет, к подруге поздновато уже… Ладно, сейчас постараюсь выяснить. Надеюсь, что все будет ясно с конечным пунктом ее маршрута».

Тамара Николаевна вышла из автобуса на пятой остановке и прошла в арку, образованную двумя пятиэтажными домами. Больше на машине преследовать ее было нельзя. Лариса быстро припарковала свою «Ауди» и поспешила следом. Она видела, как Тамара Николаевна идет через двор и входит в предпоследний подъезд одного из домов. Лариса последовала за ней. Входя в подъезд, она слышала стук каблуков по лестнице. Наконец женщина остановилась, и до Ларисы донеслась трель дверного звонка. Как показалось Котовой, Шестакова звонила в квартиру на четвертом этаже. Остановившись и предельно напрягая слух и зрение, Лариса притихла и подняла голову, осторожно заглядывая в проем между перилами. Ей удалось рассмотреть, что Тамара Николаевна стоит перед дверью с левой стороны на четвертом этаже. Дверь открылась скоро, но что сказали Тамаре Николаевне, Лариса не смогла разобрать. Поняла она только, что голос был мужской.

Когда дверь захлопнулась, перед Ларисой встал вопрос, что делать дальше. Она решилась даже подняться к нужной квартире и приложила ухо к двери. Однако из-за нее не доносилось ни звука. Понимая, что стоять так небезопасно, Лариса отошла от двери и задумалась. Ей просто не терпелось что-то предпринять.

«Стоп, стоп… Что можно сделать реально? — остановила она себя. — Чтобы не наломать дров и не выдать себя раньше времени?»

Очень велик был соблазн позвонить в дверь, и Лариса размышляла, стоит ли это делать. Рискованно, конечно, но все же скорее всего дверь откроет не Тамара Николаевна. И все же… Лариса открыла свою сумочку, достала из нее темные очки, которые уже давно научилась носить с собой на всякий случай, надела их, сняла с шеи тонкий, но широкий шарфик и обмотала его вокруг головы наподобие тюрбана, спрятав волосы. После этого она накрасила губы густо-фиолетовой помадой и позвонила в дверь.

Спонтанная ее маскировка оказалась, однако, напрасной. Дверь ей открыл мужчина лет двадцати восьми, невысокого роста, щупленький. Он, слегка прищурившись, посмотрел на Ларису, и той показалось, что в глазах его зажегся профессиональный интерес. Однако он не задал ей вопроса первым, а молча смотрел и ждал, что скажет гостья.

— Простите, я ищу свою подругу, давно не была у нее, — начала Лариса, понизив голос. — Мне казалось, что она живет в этой квартире.

— Видимо, вы ошибаетесь, — высоким тенорком возразил ей хозяин квартиры.