Светлана Алешина - Африканские страсти

Карташов сухо кивнул.

— Так вот… Роман не мог этого сделать, — эти слова депутат произнес с напором в голосе.

Зайдя в кабинет, он продолжил свою речь уже в более сентиментальном духе:

— Он всегда был чудесным ребенком. Всегда послушным. Зачем портить мальчику жизнь? Ведь эта девушка… она жива и скоро выздоровеет. Я сам с ней договорюсь.

— Вам придется договариваться прежде всего с ее женихом, — вступила в разговор Лариса. — А он жаждет крови.

— Вы не понимаете, — чуть склонил голову набок Клубнев. — Я привлеку к этому делу очень влиятельных людей. И вы очень пожалеете, что не хотите мне помочь.

— Вы хотите, чтобы Романа выпустили? — спросила Лариса.

— Конечно, — повернулся Клубнев в ее сторону. — Наконец-то хоть кто-то меня услышал. Конечно, не просто так, а под залог. К тому же я смог бы что-нибудь сделать для вашего отделения.

— Но это не могу решить только я один, — ответил Карташов. — Мне надо поговорить с начальством…

— Молодой человек, — снисходительно посмотрел на него Иван Сергеевич, — с вашим начальством я могу поговорить и сам.

— Тогда что вы делаете у меня? — спросил Олег.

— Я пытаюсь вам доказать, что мой сын невиновен.

— Но я не определяю степень вины, я лишь расследую дела. Я не могу отпустить вашего сына, потому что он находится под следствием.

— Я думаю, ваше начальство будет очень недовольно вами, молодой человек.

— Это еще почему? — искренне удивился тот.

— Потому что им придется выполнять вашу работу. Вы не можете разобраться с таким простым вопросом. В нашем департаменте вас не потерпели бы и несколько часов.

— Хорошо, что я нахожусь в своем департаменте, — вздохнул Олег.

Клубнев смерил Олега уничтожающим взглядом и, слегка покосившись на Ларису, выскочил из кабинета, хлопнув дверью.

— Господи, — обхватив голову руками, буквально закричал Олег, — ну почему обязательно надо так хлопать дверью?

— А где же Горецкая? — спросила Лариса.

— По-видимому, уехала домой, — устало ответил Карташов. — У нас по-прежнему нет достаточных оснований для того, чтобы допросить ее по всем правилам…

— Пока что нет, — возразила Лариса. — Я надеюсь, что они появятся…

Она взглянула на часы. С момента ее прибытия в Тарасов прошло уже почти четыре часа. А она все еще не успела отдохнуть с дороги.

И она сказала:

— Олег Валерьянович, я, наверное, поеду домой, пораскину еще мозгами и, скорее всего, буду у тебя завтра.

— Если ты принесешь новости, будет еще лучше…

Не успел он произнести эти слова, как дверь в кабинет распахнулась, и на пороге показался горячий кавказский парень по имени Гога Иванов.

«Боже мой, — мысленно чертыхнулась Лариса, — только не это!»

Однако Гога, увидев ее в кабинете следователя, улыбнулся и тут же спросил Карташова:

— Ну что, вы его нашли?

Тот в ответ кивнул.

— И что вы собираетесь с ним делать?

— Мы? — удивился Олег. — Да ничего. Мы ничего не решаем, это компетенция суда.

— Не надо никакого суда, — вдруг заявил Гога и уселся на стул.

— Что значит не надо? — не понял Олег.

— Я сам с ним разберусь. Где он находится? Я буду жаловаться на вас на всех. Мне не надо никаких мифических судов. Он должен заплатить, и он это сделает.

— Подождите, — поднял Олег обе руки вверх, — вы знаете, что ваша девушка уже поправляется?

— Да я знаю, но ее лицо и тело еще долго будут в ссадинах и синяках, — упрямо заявил Иванов.

— Я советую вам догнать вон того господина, — Лариса подозвала Иванова к окну и указала ему на Клубнева, который в этот момент выходил из отделения. — Это отец подозреваемого. Он очень влиятельный человек, может быть, он поможет вам чем-нибудь…

Иванов сверкнул глазами и опрометью выскочил из кабинета.

— Зачем ты это сделала? — спросил Карташов.

— Пускай поговорят. Один, может быть, перестанет быть таким высокомерным, а другой, возможно, охладит свой пыл… Кстати, мне тоже пора.

И Лариса, с жалостью посмотрев на Карташова, которому, по-видимому, еще предстояло объясняться с начальством по поводу разговора с семейством Клубневых-Горецких, вышла из кабинета.

— Золотце мое! — неожиданно радостно встретил Ларису на пороге ее дома Котов. — Я очень рад, что ты приехала.

Возможно, в иное время Лариса и порадовалась такому к себе отношению, но когда Котов приблизил к ней свое небритое лицо и дохнул на нее перегаром, она поняла, чем вызвано подобное радушие.

Муж снова был пьян. Она уклонилась от поцелуя в губы и поспешила в спальню за халатом. Ей не терпелось смыть с себя дорожную грязь. Тем более что надо было появиться в ресторане, чтобы решить несколько деловых проблем.

— Могла бы, между прочим, и меня с собой взять в командировку, — обиженно продолжал Котов. — Слушай, Лара, а может быть, нам вообще взять отпуск и устроить себе медовый месяц?

Лариса покосилась на мужа и молча шмыгнула в ванную. «Что-то с ним явно происходит ненормальное», — подумала она. Впрочем, конечно, про медовый месяц стоило бы подумать. Только вряд ли вместе с Евгением.

Через полчаса она уже на своей серебристой «Вольво» спешила по направлению к «Чайке».

Поздоровавшись с обслуживающим персоналом, она прошла в кабинет и сразу позвала к себе администратора Степаныча.

Машинально включив монитор, она стала рассеянно смотреть на посетителей. Их было не очень много, она быстро всех рассмотрела, и один привлек ее внимание.

Это был толстенький мужичок, одиноко сидевший за угловым столиком. Лариса с усмешкой отметила про себя, что ему давно пора заняться спортом. И он показался ей явно знакомым.

Она уже не чувствовала вкуса пищи и машинально проглатывала кусочки. Она мучительно вспоминала, где могла его видеть раньше. И как только он потянулся за своим бокалом, Лариса вспомнила — это был тот самый толстячок, который на банкете по поводу избрания Клубнева депутатом пытался оказывать Горецкой знаки внимания. И она, помнится, была от них не в восторге. А как его звали?.. Кажется, Влад… Ну что ж, если он вхож в компанию Горецкой и Клубнева, вполне может быть, что он присутствовал и на том пикнике в четверг двадцать четвертого.

Так и не притронувшись к консоме, Лариса встала и направилась в зал, прихватив с собой бутылку мартини. Она подошла к столику, где сидел Влад, и, поздоровавшись, попросила разрешения присесть. Влад сначала недоуменно поднял глаза, но потом вмиг лицо его просветлело. Он окинул Ларису взглядом, и в тот момент, когда осмотр ее фигуры закончился в районе ног, он был сама любезность.

— Конечно, конечно, очень приятно, — засуетился он.

— Меня зовут Лариса, я владелица этого ресторана. Я как-то видела вас здесь в компании друзей, — попыталась объяснить она свое появление за его столом. — С вами была одна актриса… Мне она очень нравится… Ее фамилия Горецкая… Может быть, вы нас познакомите? Как-нибудь?..

— О да, конечно. Буду весьма признателен, — залепетал «колобок». — Да, кстати, я не представился — Влад.

— Очень приятно, — ответила Лариса. — Вы давно знакомы с Анастасией Николаевной?

— Да я, в общем-то, больше знаком с ее мужем, — несколько смущенно ответил Влад. — Знаете ли, добрейшей души человек. А с Настей мы познакомились лет пять назад. Замечательная женщина.

— А вы не могли бы мне рассказать о ней? Я большая поклонница ее таланта, — стараясь не краснеть от того, что говорит явную неправду, попросила Лариса.

— У нее хорошая семья, прекрасные дети… Я даже и не знаю, что сказать, — толстячок несколько растерялся. — Вы спрашивайте.

По поводу детей Лариса сама все знала. Ее, по правде сказать, интересовал только тот день, когда Горецкая ездила к кому-то на дачу. Но как покорректнее подойти к этому вопросу, она не представляла. Подумав немного, она решила, что действовать надо напрямик. К тому же рассиживаться с этим толстячком у нее не было ни времени, ни желания.

— Вы знаете, Горецкая такая творческая личность. Она, наверное, и отдыхает как-нибудь экзотически, — высказала она предположение.

— Ну, это вы загнули, — сложил толстые губы в трубочку Влад. — Недавно у нашего друга был день рождения, так мы на весь день ездили к нему на дачу. Настя была просто в восторге от такого отдыха и радовалась как ребенок. Так что все как у людей, обычно…

— Было весело?

— Да, мы чудесно провели время.

— А Анастасия Николаевна всегда была с компанией?

Влад покосился в сторону Ларисы, и она поспешила объяснить:

— Я имею в виду, ей не было скучно?

— Кстати, вы правы, — засмеялся Влад каким-то скрипучим смехом. — Она действительно куда-то уезжала. Это было днем, но в любом случае мне неудобно было спрашивать, куда она едет и вернется ли вообще.