Алексей Макеев - Проказы разума

Я открыл еще один ящик – опять неудача, а вот когда открыл следующий, то от удивления чуть не присвистнул. В нем находились минометы. Ничего себе! Вот это фрукт Асланов! Моя находка военного предназначения будет похлеще сбыта наркотиков. Прикрыв ящик, я выбрался из грузовика, зашнуровал край брезента, затем выскользнул из ворот, постоял немного, вглядываясь в окна комнаты охранника, но там никого видно не было. Я, мысленно перекрестившись, дай бог, чтобы никто из сторожки не выглянул и не увидел меня, рванул через двор к забору и в обратном порядке перелез через него.

Добравшись до «Лендкрузера», сел за руль и выбрался из лесу. По дороге в Москву остановил автомобиль, «распаковал» охранника Асланова, снял с него наручники и высадил на дорогу.

– Эй, эй, мужик, ты чего? – пробормотал он, потирая затекшие от наручников запястья. – Как же я до дому доберусь?

– Это твои проблемы, приятель! – Я помахал охраннику рукой. – Радуйся, что жив остался.

Парень с ненавистью взглянул на меня, но ничего не сказал, а я двинулся дальше. Уже под утро был в районе больницы. Припарковывать автомобиль рядом с больницей не стал, наверняка охранник уже добрался до особняка Асланова, рассказал ему о случившемся и тот, возможно, уже созвонился с водителями грузовиков, перевозивших оружие, чтобы те поскорее убрали автомобили из боксов, дабы я не пустил по их следу полицию, ну и не направили людей за «Лендкрузером», который наверняка люди Асланова будут искать либо возле моего дома, либо на стоянке возле больницы. А потому припарковал автомобиль между домами.

Я уж собрался было покинуть машину, как вдруг по какому-то наитию опустил у автомобиля солнцезащитный козырек, и оттуда прямо мне на колени выпали документы. Я взял их, включил в машине освещение. Это были документы на автомобиль и права. Когда я увидел в них фамилию владельца прав и фотографию, мне тотчас стало ясно, кто убийца Леонида Шутова, Георгия Сухарева, Виктора Протасова, Петра Горелова и, возможно, Сергея Васнецова и кто напал на меня и попытался убить.

Прихватив документы, я вышел из машины и двинулся к больнице. По дороге заскочил на стоянку, влез в свой автомобиль и достал лежавшую в куртке визитную карточку Михаила Александровича Кристального. Набрав на телефоне номер следователя, позвонил.

– Михаил Александрович, – бодрым тоном проговорил я в трубку, хотя с ног валился от усталости. – Гладышев Игорь беспокоит вас.

– Да, Игорь Степанович, – неприветливо ответил Кристальный.

– У меня для вас очень много информации.

– Я вас слушаю.

– Нет, нет, Михаил Александрович, – категорично сказал я. – Приезжайте в больницу. Я лично при встрече расскажу вам, что мне стало известно об убийствах, произошедших в больнице.

Больше не впадая в дискуссию со следователем, я отключил телефон, вылез из автомобиля и двинулся в больницу.

Было восемь часов утра, когда я вошел в свою палату.

– Ты где был? – удивленно воззрился на меня сидевший на своей кровати Александр Посылаев.

– Дела, – ответил я коротко тоном, исключающим какие-либо дальнейшие расспросы на эту тему.

– Бя-те мед-ра-сест ла-иска, – сказал Миклухо, в его глазах светилось любопытство, ему тоже хотелось знать, где я пропадал.

– И не только медсестра тебя искала, – перевел уже научившийся понимать Миклуху с его афазией Посылаев. – Фролов тоже тебя разыскивал. Дежурная медсестра бучу подняла, мол, куда больной пропал, всю ночь не было.

– Меня кто-то сдал? – Я поочередно посмотрел на своих соседей по палате.

– Никто тебя не сдавал, – буркнул Посылаев. – Дежурная медсестра сама заглядывала вчера вечером и ночью. А тебя не было. Вот она Фролову и настучала.

– Ладно, пусть разыскивает, – отмахнулся я. – Если я им уж очень нужен буду, найдут.

Я завалился на свою кровать и принялся ждать Кристального.

Примерно полчаса спустя в комнату заглянула Люба.

– Гладышев! – напустилась она на меня. – Где ты был?! Тебя все с ног сбились, разыскивая.

– Да здесь я, – ответил я вяло.

– Не ври, тебя всю ночь не было! – сказала медсестра. – Я сейчас доктора позову, пускай сам решает, что с тобой делать.

Она ушла, а через пару минут появилась с Фроловым и заведующей отделением Авериной.

– Игорь Степанович, – официальным тоном начал врач. – О том, что вы сегодня не ночевали в палате, стало известно заведующей отделением Валентине Петровне. Извините, прикрывать я вас не могу, а потому за нарушение больничного режима я сегодня вас выпишу из стационара.

Я улыбнулся обоим медицинским работникам самой очаровательной из своих улыбок.

– Даже если я назову вам имя убийцы Леонида Шутова, Георгия Сухарева, Виктора Протасова, Петра Горелова и, возможно, Сергея Васнецова и тем самым восстановлю запятнанную репутацию вашего отделения неврологии, в котором за последнее время образовалось очень много трупов?

– Вам что-то стало известно о причине смерти вышеназванных вами людей? – блеснув очками, подозрительно спросила заведующая отделением.

– Известно.

– И кто же он? – полюбопытствовал Фролов.

– А это вы сейчас узнаете, – сказал я, увидев, как за спинами заведующей отделением, врача и медсестры выросла ромбовидная мешковатая фигура Кристального. – А вот и следователь пожаловал. Доброе утро Михаил Александрович.

– Доброе, – не очень-то ласково, очевидно, из-за того, что, на взгляд следователя, я понапрасну его потревожил, пригласив в больницу, ответил Кристальный и протиснулся в палату. – Ну, что случилось, Гладышев?

– Хочу представить вам преступника, совершившего в неврологическом отделении 1020-й городской клинической больницы несколько убийств, – объявил я торжественно.

– Вот как? – недоверчиво произнес Кристальный, развел в стороны руки и чуть ли не присел в шутовском полупоклоне, насмехаясь надо мной, словно желая сказать: «Поглядите, каков фрукт». – И кто же он?

– А пойдемте, я вам его покажу, – предложил я, вскочил со своего места и двинулся к выходу из палаты через проход, который организовали, расступившись в стороны, медсестра Люба, врач Фролов, заведующая отделением Аверина и следователь Кристальный.

Всем было интересно, куда я пошел и кого именно хочу показать, потому следом за мною двинулись не только вышеперечисленные люди, но и подскочившие со своих мест Александр Посылаев и Дмитрий Миклухо. Я зашел в соседний бокс. Кровать слева была пуста, очевидно, лежавшего здесь благообразного вида мужчину по установившейся в неврологическом отделении практике перевели к ходячим больным, поскольку сам он был ходячим. На кровати справа – Исмаил Рахимов. Взгляд у парня, как обычно, был отсутствующим. Когда я вошел, он лишь скользнул по мне безучастными глазами и вновь уставился вверх. Я решительно приблизился к Исмаилу и откинул на нем одеяло. За те несколько дней, что парализованный лежал в больнице, он, надо сказать хорошо сохранился; учитывая его тяжелое состояние, он должен был похудеть, однако он, наоборот, был упитан, крепок, жилист.

– Привет, Абдурахман! – сказал я ласково, скинул ноги парня с кровати, не мешкая, схватил одной ладонью больного за правую руку, а другой за шею, рывком поднял его на ноги и со всей силы толкнул в сторону глухой стены.

Не ожидавший от меня такой эскапады «парализованный» пробежал пару метров, но в стену не ударился. Он довольно-таки проворно выставил перед собой руки, поддавшись инстинкту самосохранения, довольно ловко оттолкнулся от стены, но потом, поняв, что выдал себя, мешком рухнул на пол. Однако было поздно, я уже понял, что на правильном пути и поступил совершенно верно.

Толпившиеся в дверях сотрудники больницы, пациенты отделения и следователь были шокированы моим поступком.

– Что вы себе позволяете, Гладышев! – вскричал Кристальный. – Я вас за решетку засажу за издевательства над тяжелобольным человеком.

– Он не тяжелобольной, – произнес я, напряженно смеясь, поскольку действительно выглядел в глазах непосвященных людей садистом. – Он симулянт. Позвольте представить вам убийцу Виктора Протасова, Леонида Шутова, Георгия Сухарева, Петра Горелова и, возможно, Сергея Васнецова Абдурахмана Каримова.

– Абдурахмана Каримова? – переспросила медсестра Люба и недоверчиво взглянула на табличку с данными парня и сказала: – Он же Исмаил Рахимов.

– Врет он все. Это поддельные его фамилия и имя. Вы же никто его документов не видели.

– Это правда, – признал Фролов. – Попал он к нам без документов с улицы и еле смог назвать свои имя и фамилию. Но мы вынуждены были его взять, поскольку поступил он по линии «Скорой помощи».

– Давай, Абдурахман, вставай, вставай, – проговорил я, подошел к парню, схватил его под мышки и попытался поднять на ноги, но тот упорно не хотел стоять. Тогда я потащил его к кровати.