Джей Барбетт - Оглянись за спину

Воспоминания об этой старой маленькой булочной с уютным закутком и пыльными бумажными цветами буквально били из неё ключом. Я видел все это как наяву, - магазин на углу, где школьники тратят свои карманные деньги, пока в задней комнате мальчики и девочки - подростки флиртуют друг с другом за чашкой шоколада или чая. Знакомые и друзья губернатора никогда не заглядывали в этот квартал, не говоря уже о маленькой, невзрачной булочной. Лесли и Ги Кетлер могли там встречаться без всяких опасений. Конечно, это просто идеальное место!

Я отметил фамилию в справочнике ногтем, снял трубку и назвал телефонистке на коммутаторе этот номер. Ожидая соединения взглянул на Дженни, и с того момента часто спрашивал себя, что же прочитала она в моих глазах, если так внезапно отвернулась. Помню только, что молился про себя, чтобы там не оказалось Лесли.

Когда мне ответил женский голос, я попросил пригласить к телефону Лесли Брайнерд. Снова пришлось ждать, и телефонная трубка в моей руке стала влажной и горячей. Затем кто-то спросил:

- Да? Кто это? - Голос звучал смущенно, несколько озабоченно, но это несомненно был голос Лесли.

- Это Джон. Послушай, Лесли... Нет, не перебивай меня. Ты должна кое-что передать от меня Ги Кетлеру. - Я ощутил, как она в ужасе затаила дыхание. - Скажи ему, что я сегодня ночью в половине одиннадцатого буду у себя в конторе. Буду один и хотел бы побеседовать с ним о нашем с тобой разводе. Нет, объяснения излишни. Передай ему это. И все.

Я положил трубку, рухнул на ближайший стул и спрятал лицо в ладонях. Но спустя некоторое время выпрямился и глубоко вздохнул.

- Так, дело сделано. Если его нет сейчас там, у неё хватит времени, чтобы дозвониться и передать мое сообщение. Больше трех часов. Этого должно хватить.

Дженни кивнула.

- И тогда? - прошептала она.

- И тогда Ги Кетлер явится. Это его последний шанс.

17

Дженифер Тири была единственным известным мне человеком в Нью-Дейвене, который мог узнать Ги Кетлера по походке или внешнему виду. Поэтому через три часа мы с ней вместе отправились по темным улицам к нашей конторе.

- Нужно ещё раз все повторить пункт за пунктом, - сказал я, когда мы добрались до освещенного подъезда, и отвел её в тень. - Кетлер может быть где-то поблизости, а ему не следует видеть нас вместе. Вы войдете первой. Если попадется ночной сторож, чего я, впрочем, не ожидаю, скажете, что вы условились встретиться со мной. Обратите внимание, чтобы вас не было видно с улицы. Дверь стеклянная. С тротуара виден почти весь вестибюль. Что вы делаете потом?

- Я иду к газетному киоску и прячусь там. На полке позади меня телефон. Я должна его отыскать. Потом я жду, пока вы не войдете, и, если все чисто, подаю знак. И остаюсь в своем укрытии, пока не появится Ги. Как только он войдет в лифт, я звоню вам и сообщаю об этом. Все?

- Да. Я не хочу, чтобы он захватил меня врасплох. Вы уверены, что узнаете его, даже если он изменит внешность?

- Наверняка.

- Номер телефона в моем кабинете?

Она назвала его правильно.

- Хорошо. Я сниму трубку при первом же звонке. Можете не спешить. Моя контора на семнадцатом этаже и подъем наверх займет какое-то время. Вы должны быть уверены, что Кетлер вас не заметил. Если вы сядете на пол и поднимете голову, то сможете через прилавок очень удобно наблюдать за входной дверью. Все ясно?

- Ясно, - терпеливо повторила она.

В тусклом свете мне виден был только бледный овал её лица и спокойный блеск глаз.

- Спасибо, Дженни. Вы мне очень поможете.

- Желаю удачи, Джон, - прошептала она. - Я ухожу. Будьте осторожны.

- Вы тоже.

Она дошла до ближайшего угла, перешла улицу и прошла немного в обратном направлении, открыла тяжелую стеклянную дверь и исчезла в вестибюле. Дверь закрылась. Я нетерпеливо переступал с ноги на ногу и дрожал в своем темном углу от нервного озноба. Было только десять минут одиннадцатого, времени оставалось достаточно, но я не в силах был больше ждать. Сделав небольшой крюк, чтобы подойти к подъезду с противоположной стороны, я прошел через вестибюль к лифту, нажал на кнопку, повернулся и прислонился спиной к стене. Только теперь я решился украдкой бросить взгляд на газетный киоск. Тонкая рука показалась над прилавком и махнула мне. Дженни увидела меня и это было главное. Значит и Ги Кетлер не пройдет мимо незамеченным.

Ночью работал только один лифт, поздним посетителям приходилось обслуживать себя самим. Я медленно поднялся на семнадцатый этаж. Лифт с толчком остановился; дверь открылась и закрылась за мной с глухим стуком, от которого я нервно вздрогнул. Звук моих шагов гулко отдавался в пустом коридоре. Здание фирмы ночью всегда производило мрачное, неприятное впечатление. Оно пробуждалось к жизни лишь тогда, когда начинался новый рабочий день, и множество деловых людей своим присутствием оживляли его. Длинные темные коридоры, черные прямоугольники дверей действовали угнетающе. Нервы мои и без того были напряжены до предела, и от малейшего звука мурашки бегали по спине.

Добравшись до своего кабинета, я глубоко вздохнул, открыл дверь, прошел через приемную и включил все лампы. Дверь в свой кабинет я оставил раскрытой настежь и здесь тоже включил все лампы, которые залили помещение ярким светом.

Пора было заняться подготовкой. Прежде всего - включить магнитофон в верхнем ящике письменного стола. Я хотел по возможности выманить из Ги признание. Он относился именно к тому типу людей, кто любит похвастаться своими подвигами, а совершенные им мерзости заслуживали того, чтобы о них знали будущие поколения. Я включил магнитофон, но его слабое гудение доносилось из письменного ящика. Что делать?

Пришлось пройти в комнату мисс Харкорт и прикатить оттуда старый, дряхлый диктофон моего отца. Он должен был сыграть отвлекающую роль. Я придвинул его к окну, включил - и издаваемые им скрежещущие звуки заглушили куда более тихое гудение из ящика стола. Затем я задернул шторы и отступил на шаг назад. Довольно примитивное укрытие, ничего не скажешь. Но оно может выполнить свое предназначение. Я ещё раз проверил кабель и вилку. Этот кабель, уходящий за шторы, настолько явно и почти вызывающе указывал на стоявший под окном диктофон, что я даже улыбнулся.

На этом мои приготовления были закончены. Я огляделся вокруг. Оружия было более чем достаточно. В стенных шкафчиках висело по меньшей мере полсотни пистолетов. Правда только устаревших моделей, которые можно было использовать разве что в качестве дубинки. Ни для одного из них у меня не было подходящих патронов, но если бы даже и были, я не рискнул бы использовать по прямому назначению любую из этих древностей. Для стрелка это опаснее, чем для жертвы. Что мне было делать с таким оружием?

Я хотел встретить Кетлера, сидя за своим письменным столом. Но пока от Дженни не было сигнала, можно было свободно расшагивать по кабинету, пытаясь успокоить нервы. Я проверил содержимое шкафчика, где хранилось спиртное. Мисс Харкурт заново наполнила графины. Но великолепный выдержанный херес меня уже не прельщал: мой последний глоток неделю назад стал последним. Я, пожалуй, раздам остаток бутылок в погребе старым друзьям отца. И сам избавлюсь от неприятных воспоминаний, и доставлю им радость.

Как всегда в минуты тревоги и напряжения, я взялся за тряпку и принялся за пистолеты. Я протирал их, машинально отмечая пятна ржавчины, прочищал стволы и снова вешал на место. Одним из экземпляров, имевших определенную коллекционную ценность, был нескладный пистолет тридцать восьмого калибра, изготовленный на заказ, о котором мой отец всегда говорил, что это последняя капсульная модель. Во всяком случае, это был один из самых некрасивых образцов и опасный из-за своего ненадежного спуска. Прежде чем начать его полировать, я несколько раз спустил курок.

- Положите сейчас же! - сказал грубый голос позади меня.

Этот приказ показался мне таким нелепым, что я в первый миг не ощутил никакого страха. Зверь выполз из своей норы и стал охотником. До меня дошло, что мы поменялись ролями. Во всяком случае, охотник теперь представлял довольно жалкую фигуру.

Я отложил пистолет, медленно повернулся, стараясь не обнаружить свою растерянность. Как ему удалось подняться сюда незамеченным? Дженни мне не позвонила.

Да, я узнал бы его всегда и везде. Он и в самом деле был поразительно похож на меня. Правда, черты лица более резкие, несколько выше меня и шире в плечах. Взвешивая тайком свои шансы, я не слишком себя обнадеживал. Он очевидно не чувствовал ни малейшего опасения. Для него исход борьбы с самого начала не вызывал сомнения.

Его жесткое лицо растянулось в презрительной гримасе, когда я не двинулся с места. Пятясь, он подошел к окну, раздвинул шторы, нащупал шнур диктофона и выдернул вилку из розетки.

Ги ухмыльнулся, очевидно считая себя хитрецом. Гудение магнитофона в ящике моего письменного стола ему, к счастью, не было слышно. Мой отвлекающий маневр удался. Он присел на край письменного стола, опершись на колено рукой, в которой держал длинноствольный пистолет.