Лана Роговская - По закону клумбы

В этом сказочном городе воздух был напоен любовью и сексом. Все вокруг целовались-обнимались, а по ночам вокруг гостиницы слышались вздохи и любовные стоны. Сергей и в Париже умудрялся оставаться одесситом, во всем находя смешное. Наталья старалась соответствовать.

– А шубу купишь? – отвечала она, как в известном анекдоте.

– Куплю-куплю!

Они много смеялись и знали, что могут позволить себе многое из того, о чем раньше и не мечтали. Чесноков делал ей дорогие подарки, водил по модным бутикам и милым ресторанчикам. Наталья была так влюблена, что, казалось, жить не могла без Чеснокова. Она тонула в его глазах, дышала им… Иногда они сутками не вылезали из гостиницы, так им было хорошо вместе. Наталье казалось, что такая огромная любовь может быть только у нее, у них. Что это дар Божий, что не все люди могут такое чувствовать и переживать. Она уже мечтала о ребенке, ждала, когда Чесноков захочет узаконить их любовь.

Однако ее женское счастье длилось недолго. Сергей Николаевич как-то ненавязчиво и не обидно прекратил их отношения, сказал, что у него другие интересы, что женщины его вообще мало интересуют. И стал уезжать путешествовать с друзьями без нее, его привлекали рыбалка, охота. С другими женщинами она его больше не видела. Поговаривали, что он поменял половую ориентацию.

«Разве такое бывает? – спрашивала она себя. – А может, это просто сплетни? Не спросишь ведь впрямую. Да и зачем?»

Чесноков отдалился, у него была своя жизнь. С одной стороны, Наталья его ненавидела, с другой – продолжала чувствовать зависимость.

Проплакав положенное время, Наталья Григорьевна смирилась, даже вышла замуж, но детей у нее не было. Она продолжала преданно любить Сергея Николаевича. Работать с ним было по-прежнему интересно. Чесноков, будучи легким в общении, всегда умел шуткой сгладить любую ситуацию.

Менять государственную службу на частный бизнес было страшновато. Шорина долго сомневалась, однако в конце концов решилась. Теперь в клинике Чеснокова она была почти полноправной хозяйкой и даже входила в состав учредителей. Сергей Николаевич сказал, что это для нее гарантия, что он ее не обманет, что будущее может сложиться по-разному, и у нее должны быть акции их компании.

– Надо четко понимать, ради чего работаешь. А работать надо за хорошие деньги, – говорил он.

Наталья Григорьевна выполняла роль ночного директора, была главной медсестрой клиники, главным администратором, по необходимости – даже охранником у входа. Она преданно служила клинике и Чеснокову. И не забывала ежедневно менять воду в хрустальном графине в его кабинете, на дне которого лежали пять тибетских камней. Сергей Николаевич не так давно был в Тибете и после этого стал постоянно пить воду, настоенную на минералах. Один из камней был сердоликом, названия других Наталья не помнила, но мыла их исправно и ежедневно заливала свежей водой.

– Наталья Григорьевна, начинаем подсадки, поднимайтесь в операционную, – доктор Оловянникова показалась на экране видеотелефона. Тамара Борисовна, как и Чесноков, работала в НИИРе, а здесь, в клинике, подрабатывала.

– Иду-иду! – Наталья Григорьевна положила трубку. – Саша, не отходите и посидите у телефона, пожалуйста! – попросила она регистратора Пирогову и поднялась на второй этаж.

Чеснокова ожидали позже. Обычно в день переносов он старался быть в клинике и сам контролировал процесс. Про него говорили, что он делает чудеса с эмбрионами. У него они почему-то приживаются лучше, чем у других эмбриологов. Его личный успех составлял шестьдесят процентов от всех попыток, в то время как у других специалистов – в среднем сорок. Сегодня серию переносов контролировал второй эмбриолог – Самойлов. Он всех поприветствовал и пошутил:

– Больной должен быть доволен независимо от качества обслуживания!

– И от результатов! – улыбнувшись, добавила Наталья и встала к операционному столу.

Перенос первых двух эмбрионов делала доктор Оловянникова. Она была серьезна и сосредоточена:

– Корнцанг, пожалуйста, тампон, зонд, катетер…

– Александр Петрович, давайте материал!

– Вставляем, снимаем, убираем…

– Беременная!!! – привычно объявила Тамара Борисовна пациентке. – Полежать пятнадцать минут в кресле и затем – в палату! Всем спасибо!

Через полчаса перенос сделали еще двум пациенткам. Все прошло штатно.

Наталья Григорьевна убрала операционную, поставила стерилизационную лампу и вернулась в регистратуру.

Сергей Николаевич появился после четырех часов. Чернявый-кучерявый, почти без седины в волосах в свои пятьдесят три. Небольшие усики, как всегда, аккуратно подстрижены. Одет с иголочки. За модными затемненными очками угадывались веселые глаза.

– Как дела? – поинтересовался Чесноков.

Наталья Григорьевна коротко отчиталась.

Он прошел к себе в кабинет. У него были назначены две встречи.

Чесноков любил свою клинику, свое детище. Здесь он чувствовал себя настоящим хозяином, здесь каждая деталь интерьера соответствовала его вкусу. С каждым сотрудником перед приемом на работу он скрупулезно и долго беседовал. Сергей Николаевич очень внимательно следил за тем, чтобы среди сотрудников не было конфликтов. Умел быстро гасить неприятные ситуации между людьми и любил дружественную атмосферу. В «Фетус-Вита» теперь проходила большая часть его жизни.

Казалось, ничего не предвещало беду. Однако мрачные тучи уже начали сгущаться над клиникой.

В тот же субботний вечер еще одна мать из многих других волновалась и переживала по поводу компьютерной привязанности своего ребенка. Марина Андреевна Биденко закончила варить любимый супчик своей дочери и начала собирать по квартире вещи для стирки. Она всегда старалась в субботу закончить все домашние дела и в воскресенье полноценно отдыхать. Раньше они с дочкой Дашенькой и мужем Николаем именно по воскресеньям регулярно посещали музеи и всякие там культурные места, каких в Москве было множество.

Однако в последние годы дочь стала отвергать воскресные культпоходы и больше внимания уделять своему планшету, который ей подарил отец два года назад. В то время знаменитый айпэд был одним из самых «крутых» на рынке компьютерных устройств или, как теперь принято говорить, гаджетов. У дочери появилось много поводов для радости и гордости среди одноклассников. В то время такого гаджета не было ни у кого в классе.

– Дашенька, ты где? Как дела? – спросила Марина Андреевна по мобильному телефону.

– Все хорошо, мамуля, я на курсах в университете, потом погуляю с девочками. И с Ником.

– Только долго не задерживайся и одна по Москве поздно не гуляй, очень прошу.

– Конечно, мама, не волнуйся! Чмоки! – дочь отключилась.

«У них, у молодых, нынче жизнь больше виртуальная, – вздохнула про себя Марина. – Социальные сети теперь их семья».

Она и сама, чтобы не отставать от дочки, приобрела по совету друзей недорогой ноутбук, стала посещать сайт «Одноклассники» и даже нашла через него своих друзей по детству. Вот и на завтра у нее была назначена встреча в парке с Витькой, ее любовью в первом классе. Интересно встретиться, но боязно немного. Однако Марине теперь надо было строить свою жизнь по-новому. Дочь стала взрослой, заканчивает школу и готовится в университет, Николай три года назад ушел к другой женщине. Марина проплакала положенный срок, но дочкины проблемы и проблемки отвлекли ее от горя, и она стала привыкать жить без мужа.

«Какой же он гад оказался. И что он в ней нашел? – привычно подумала она про мужа. – Ведь у нас Дашенька, ей нужно еще образование дать и замуж выдать…»

Марина критически взглянула в зеркало ванной. Там отразилась блондинка средних лет. Взбитые волосы оформлены в высокую прическу с помощью шикарной заколки со стразами. Вполне приличное лицо, не старое – результат кропотливой работы косметологов из салона красоты ЛВ, который располагался недалеко от дома. Нашли правильное место на лице диспорт и ювидерм. Умеренно пухлые губки, подправленные гиалуронкой опытными руками докторов. Вполне еще…

Память вернула Марину в далекий девяносто шестой год, когда только благодаря новым технологиям в медицине она наконец забеременела. Страшный приговор им с Николаем врачи вынесли после почти семилетнего обследования и лечения по поводу бесплодия. Они обращались ко многим докторам – сначала в то время еще закрытом наукограде, где муж отрабатывал после института, а потом уже в Москве. Оказалось, что у нее по гормональным причинам не созревали в яичниках свои полноценные яйцеклетки и к тому же была опухоль матки. У Николая после его работы в экспериментальных лабораториях оказались бесплодными и пустыми сперматозоиды.

Николай в то время начал успешный бизнес с компьютерами, поэтому деньги у них водились. Вообще-то Коля был физиком, ему светила диссертация и научная карьера. Но тогда наука была никому не нужна. Многие его сокурсники, одаренные и талантливые молодые ученые, пытались как-то заработать на жизнь. Уходили кто куда. На стройки. За прилавки. Кто-то попался в Фонд Сороса и свои знания дешево продавал там. Другим повезло больше – они смогли устроиться за рубежом по специальности. А Николаю Биденко тогда понравилось заниматься добычей денег. Бизнесом. Он закончил модные американские курсы и стал менеджером. Потом организовал свое дело. Помогло знание английского языка. Получилось наладить торговлю компьютерами с американцами.