Богумил Райнов - Утро - ещё не день

Элиминация - чудесный метод, которым пользуются миллионы. Объекты моих наблюдений сведены до минимума - десяток мест, разбросанных на четырех этажах магазина. Вот если б можно было раздробить и себя на десяток частей, чтоб одновременно быть везде, - тогда все было бы хорошо.

Так я размышляю, делая пробный обход этажей магазина. Потом снова стою у входа. Ведь попасть в "Кауфхоф" можно только через входную дверь, и значит, это надежнейший контрольный пункт.

Одна беда - тут два входа с двух разных улиц. Я стою около одного из них, куря сигарету и оглядывая толпу. Надо искать оптимальные решения проблемы, а не торчать перед этим входом, тогда как Петко может пройти вторым.

Две женщины, видимо, не найдя в магазине того, что искали, разговаривают, остановившись рядом со мной.

- Лучше заглянем к Херти, - говорит одна.

- Или в другой "Кауфхоф", - предлагает ее подруга.

Следовательно, существует еще и второй "Кауфхоф". Надо решить обходить их целый день по определенному графику или рискнуть и задержаться в одном из них. Короче говоря, попробовать самому найти Радева или дать ему возможность найти тебя.

Оба способа имеют свои плюсы и минусы. Первый, если посчастливится, скорее даст результаты, но может случиться и такое, что мы разминемся. Хотя, если двое ходят по одним и тем же местам, они не могут разминаться бесконечно. Конечно, остановиться на углу и торчать там до полного отупения - способ намного надежней. Но топтанье целый день на одном месте бросается в глаза. А мне никак не хочется привлекать внимание.

Мысль о том, что не стоит привлекать к себе внимание, возникает одновременно с тем, что я замечаю, как молодая женщина, остановившись около магазина напротив, мастерски распределяет свое внимание между дамскими сумочками и моей персоной. Если учесть, что в витрине сумочки самые модные, то сам факт, что мною интересуются в такой же степени, как и ими, должен был бы меня радовать.

Первый порыв в таких случаях общеизвестен: раствориться в толпе. Однако я давно уже перерос возраст первых порывов, так же как и возраст иллюзий.

Начинаю довольно нахально разглядывать даму. Внешне она не богиня, но заслуживает внимания: слегка скуластое округлое лицо, другие части тела еще округлей. Одним словом, породистая немка.

Мой нахальный взгляд сразу же замечен и расшифрован. Вместо приветливой улыбки, женщина поворачивается ко мне спиной и медленно удаляется. Она не из тех, кто занимается любовью.

Теперь как раз время скрыться в толпе. Надо оставить этот квартал хотя бы временно, чтоб заглянуть в другой "Кауфхоф".

Я должен быть благодарен той упитанной немке за то, что она перегнала меня из одного магазина в другой. Ибо как раз там я и обнаруживаю Петко. Уже под вечер, когда едва держусь на ногах от хождения туда-сюда. Конечно же, нахожу его около стенда с рыболовным снаряжением.

Я подошел к нему, когда он сосредоточенно проверял механизм спиннинговой катушки.

- Здравствуй, Земляк, - бормочу я. Не глядя на него, делаю вид, что прилип к стенду, и словно нечаянно касаюсь его. - Паспорт, деньги и инструкции - в кармане твоего плаща. Выезжай первым же поездом на Пассау.

- Эх, браток, бывай здоров... - тихо говорит Петко перед тем, как покинуть рыболовецкий рай.

А я захожу в какой-то "Винервальд". Говорю "какой-то", ибо "Винервальд", так же как и "Кюраско", не название конкретного ресторана, а сеть заведений.

Выбираю стол подальше от входа и витрины и заказываю официантке в тирольском наряде цыпленка. Если уж мне суждено попасть в западню, так пусть хоть не с пустым желудком.

Так что же это за женщина, что появилась утром перед "Кауфхофом"?.. Если это не какое-то приятное недоразумение, ее присутствие свидетельствует о внимании со стороны Сеймура к моей скромной персоне. В случае, если американец установил за мною наблюдение, мое прибытие в гостиницу заметили и одновременно засекли мой автомобиль - марку, цвет, номер. Отныне серенький незаметный БМВ становится моей ахиллесовой пятой.

Лучше было бы остановить его. Но, к сожалению, это невозможно. Автомобиль для меня - единственный способ незаметно пересечь границу в каком-то маленьком отдаленном приграничном пункте. Конечно, при условии, если Сеймур не определил наперед моей судьбы. Если же он это уже предусмотрел, мое положение одинаково безнадежно с автомобилем или без автомобиля.

Чем я рискую? По меньшей мере - засудят за умышленное убийство; это то, чего я едва избежал в Копенгагене. То обстоятельство, что я путешествую с фальшивым паспортом, немного добавит к моим грехам.

Что выиграет американец, воскресив давно забытую историю? Конечно, ничего. Даже если он по каким-то причинам хотел учинить надо мной расправу, почему он этого не сделал, когда я был в его руках? Зачем было отпускать меня, чтоб потом гоняться снова? Ведь я теперь мог быть уже за границей Федеративной республики, если бы не эта задержка в Мюнхене ради Петко.

Та женщина в самом деле была похожа на "хвост" - у меня на такие вещи глаз наметан, - но где гарантия, что она следила именно за мной? Даже если ее послал американец, это еще не означает, что он имеет намерение задержать меня.

Через пятнадцать минут я принимаюсь за кофе и прихожу к твердому выводу, что все выяснится, как только я возвращусь к своему БМВ. Очень рискованная проверка, но она неизбежна. Без автомобиля я ни на что не годен. И наконец, если существует какая-то опасность, лучше узнать об этом тут, около автомобиля, чем потом, на границе, в присутствии лиц в униформе. Рассчитываюсь с официанткой и выхожу.

Автомобиль стоит у дома "Дрезденер банк" и плотно зажат спереди и сзади двумя другими машинами. Это уже не случайность. Я мог бы возвратиться назад, пока меня не заметили, еще есть такая возможность, но будет ли от этого какая-то польза?

Уверенно приближаюсь к автомобилю. Что и говорить - его хорошо забаррикадировали. Если бы мне только удалось хоть на полметра подвинуть зеленый "мерседес" впереди...

- Это вам не удастся, - слышу спокойный женский голос именно в тот миг, когда пытаюсь воплотить в жизнь свой замысел.

Дама выходит из-под темной арки, где она нашла себе укрытие, и делает несколько шагов ко мне. Вряд ли надо понять, что это та самая.

- Так включите мотор и продвиньтесь немного вперед, - замечаю я, прекращая свои тщетные физические упражнения. - Надо как-то разойтись.

- Зачем расходиться? - так же спокойно спрашивает дама. - Вы лучше заходите!

Она открывает правую дверцу "мерседеса" и приглашает меня садиться на место рядом с водителем, которое называют местом покойником.

- Вот это да! - говорю я. - Мы поедем к вам?

- Может быть, когда-нибудь, - отвечает женщина. - Но не сейчас.

- Следовательно?

- Вас хочет видеть один ваш знакомый.

- Кто именно? У меня много знакомых.

- Могли бы догадаться, - говорит она.

2

Ресторан на первом этаже с видом на Карл-плац. Уютное заведение с модерновой мебелью, кельнеры в смокингах. Сеймур устроился за столиком около широкого окна. Он чуть заметно кивает нам и говорит:

- Прошу, Альбер. Я думал, что мы вместе поужинаем, но вы очень опоздали.

- Я не голодна, - замечает дама, когда мы садимся. - Разве что выпить бы чего-нибудь, а то немного замерзла.

- Я тоже поужинал, - заявляю я, в свою очередь.

Альбер... Следовательно, он уже знает мое новое имя - из тех, какими я уже пользовался. Альбер Каре - бельгиец по национальности, торговец по профессии. Почему бы не возвратиться к нему снова, если это лицо не скомпрометировало себя! Оформить новые документы не так просто.

- Я бы выпила скотч, - говорит дама.

- Я тоже.

- Три скотча, - заказывает Сеймур. И когда официант в смокинге отходит, добавляет: - Надеюсь, вы уже познакомились?

- Только что узнала от вас его имя, - ответила женщина. И, посмотрев на меня, отрекомендовалась: - Меня зовут Мод.

- Ее зовут Мод, Альбер, - подтверждает американец. - Запомните это имя. Думаю, вы станете если не друзьями, то по крайней мере добрыми знакомыми. Это будет только на пользу нашей совместной работе. Но не путайте работу с развлечениями.

Мы молча выпиваем принесенный напиток, после чего Мод, словно по невидимому знаку Сеймура, поднимается и уходит.

- Видимо, вы ждете объяснения? - говорит Сеймур, когда и мы оказываемся на улице. - Поэтому я начну с объяснения.

Однако он не торопится - то ли обдумывает, как начать, то ли потому, что нам надо спуститься эскалатором в подземный переход. И только после того, как мы выбираемся из-под Карл-плац и уже идем по почти безлюдной Нойхаузерштрассе, продолжает:

- Вчера вечером я говорил, что вам не надо меня бояться. Сказанное остается в силе, но при определенных условиях.

- Разумеется. И мне очень неудобно, что, сделав такой жест, я теперь вынужден запугивать вас. Но, Майкл, вы же знаете, какая у нас профессия: человек нечасто может действовать в согласии со своими личными желаниями.