Марина Серова - Никаких следов

Офис, находящийся на Немецкой, центральной улице города, был отделан по последнему слову дизайнерского искусства, что придавало ему вид помещения с рекламной картинки какого-то дорогого модного журнала. Не обращая внимания на охранника, я прошла в кабинет босса. Амбал, сидевший у входа, попытался было задержать, но был остановлен гневным взглядом своего начальника, вышедшего встречать меня.

Хозяин офиса, он же мой клиент, был человеком маленьким и толстым. При разговоре он брызгал слюной и размахивал руками, что, признаться, изрядно меня раздражало. «Наверняка какой-нибудь бывший заведующий столовой или что-то в этом роде», — подумала я, в очередной раз пытаясь увернуться от брызг, на которые был щедр мой собеседник.

— Здравствуйте, Таня! Проходите. Проходите, садитесь, — торопливо проговорил он, пропуская меня в кабинет.

— Здравствуйте, Федор Михайлович! — Я протиснулась между дверью и косяком в щель, которую оставил мне довольно обширный хозяин.

Задевая за все тяжелой сумкой, я прошла в кабинет и устало опустилась на стул. Сумка грохнулась о полированную поверхность стола. Я от души порадовалась, увидев, как болезненно искривилось при этом лицо моего клиента. Он уселся в высокое кожаное кресло и, сцепив пальцы, положил свои толстые руки на дорогой итальянский стол. Я еще немного повозила сумкой по столу, раздавшийся при этом скрип едва не поверг впечатлительного бизнесмена в состояние глубокого шока.

Поиздевавшись над ним еще пару минут, не в силах отказать себе в таком удовольствии, я наконец открыла сумку и вывалила на порядком истерзанный стол кипу папок.

— Вот ваши документы, милый Федор Михайлович.

— Что случилось? — Он сразу обрел душевное равновесие после того, как я перестала издеваться над его дорогим столом. — Они вам больше не нужны?

— Нет! Они мне больше не нужны! — Я достала сигареты и закурила, несмотря на то что хозяин кабинета на дух не переносил табачного дыма.

— Почему?! — Он аж повизгивал, произнося эти слова.

— Все просто, дорогой Федор Михайлович. — Я как бы случайно уронила пепел на полированную поверхность стола. — Дело завершено.

— Как! Мое дело завершено?! — Он даже со стула привстал при этих словах, навалившись огромным животом на свой обожаемый стол.

— Да, завершено, и завершено успешно.

— Что же вы раскопали?

Я вынула из сумки тонкую пластиковую папку и подтолкнула ее в сторону Федора Михайловича.

— Это мой отчет о проделанной работе. Тут все написано.

— Все?

— Все, до чего мне удалось докопаться. Все факты проверены и бесспорны, — я открыла папку и разложила на столе листы с моим отчетом, — здесь также находится мое письменное согласие быть свидетелем в суде, если вы, конечно, захотите начать судебное разбирательство.

— Вы считаете, что с этим можно идти в суд?

— Конечно, можно. Я частный детектив, и добытые мной факты безусловно примет любой суд. Весь отчет подписан мной и заверен личной печатью, так что это официальные бумаги, опираясь на которые вы можете подать иск.

— Спасибо, Таня! Я вам очень признателен! — Федор Михайлович, глядя на мою порядком истлевшую сигарету, извлек откуда-то пепельницу и пододвинул ко мне.

— Благодарю, но давайте поговорим об оплате.

— Конечно! Мы не договорились заранее, но я выплачу вам все сполна. В разумных пределах, естественно. — Он премерзко захихикал. — Сколько вы желаете получить?

— Обычно я беру двести долларов в день плюс накладные расходы. Так что с вас шесть тысяч двести долларов США и ни цента больше, как говорят в вестернах. Если же мне еще придется свидетельствовать в суде, это будет стоить отдельно. О цене можно договориться позже.

Федор Михайлович надул щеки, и я поняла, что он решил торговаться, но это было абсолютно бесполезно, поскольку я решительно была намерена не уступать ни копейки, точнее, ни цента.

Спор с Федором Михайловичем длился долго и закончился моей абсолютной победой. Я получила сполна свой гонорар, все, что причиталось. Выйдя на улицу, почувствовала огромное облегчение, видимо, потому, что здоровенная тяжелая сумка осталась у моего теперь уже бывшего клиента. Мне вдруг захотелось чего-нибудь выпить, и, недолго думая, я отправилась в ближайшее летнее кафе. По дороге купила свежую газету и уселась за пустующий столик. Водка с лимонадом пузырилась в стакане, а я с чувством полного удовлетворения упивалась сознанием того, что в очередной раз с успехом завершила дело.

На улице стояла страшная жара, и люди шли практически раздетые, многие в одних пляжных костюмах. Мне страшно захотелось скинуть свой душный деловой костюм. Но вместо этого я велела принести себе еще один стакан пойла и, скинув пиджак, повесила его на спинку пластикового стула.

Прихлебывая из стакана, я смотрела по сторонам и отмечала про себя, что жара довела весьма консервативных жителей нашего сравнительно небольшого городка до крайностей, особенно в одежде, и если так пойдет и дальше, то городской пляж можно будет объявить нудистским.

Да, люди всего лишь люди. Они, несмотря на свои убеждения и привычки, которые обычно с жаром отстаивают, бессильны перед стихией. Стоит ужасному зною продержаться чуть-чуть подольше обычного, как те, кто еще недавно с негодованием осуждал распоясавшуюся молодежь, обнаглевшую до того, что стала ходить по городу в одних трусах, сами снимают с себя максимум одежды и изобретают способы снять и оставшееся. Так устроены люди.

Особенно тарасовцы — это очень странный народ. Они привыкли жить с оглядкой на Москву и хаять свой город по всем статьям, но стоит чего-либо коснуться поближе, то оказывается, что они пылкие патриоты. Спросите любого из миллиона жителей, где в России делают самое лучшее мороженое, и вы получите единодушный ответ, что лучше тарасовского пломбира нет и быть не может. А водка или дешевые сигареты типа «Прима» или «Астра»? Попробуйте продать в Тарасове хоть одну пачку московской «Астры» — ничего не получится. Все, кто курит у нас этот сорт сигарет, покупают исключительно местную «Астру», даже если она будет дороже.

Тарасовцы большие патриоты, но как-то по-своему, от большой любви. Прилюдно они могут хаять город за все, начиная от плохих дорог до градоначальника, но, выбирая, к примеру, майонез, опять-таки никогда не возьмут московский. Все мужчины-тарасовцы уверены, и не без основания, что самые красивые женщины живут именно у нас в городе. Один мой знакомый торговец, отправившись однажды в Москву на машине, утверждал, что исколесил полстолицы в поисках красивых женщин, но не обнаружил ни одного более или менее удовлетворительного экземпляра, зато, вернувшись в Тарасов, ходил полдня с открытым ртом.

Это, конечно, лестно для нашего города, но все же я глубоко убеждена, что и в Москве есть красивые женщины, нужно только захотеть их увидеть. Но если тебе мешает патриотизм, то это уж твоя забота…

Мне самой много раз предлагали уехать в Москву, но я отказывалась. Что мне там делать, ведь в этом огромном городе таких, как я, больше чем надо. А в провинциальном Тарасове я единственная и незаменимая, ну или почти единственная. Мне нравится мой город с его провинциальной непосредственностью, порой больше смахивающей на непроходимую глупость. Я очень люблю его за всю ту несуетливую жизнь, которая больше похожа на апатию.

Обожаю тарасовцев, которые любят все то же, что любит и любой россиянин, хотя порой кажется, что в Тарасове живет общество маньяков. Ведь стоит одному надеть какую-нибудь шмотку, и через неделю весь город ходит так же. Тарасовцы любят говорить так: «Тарасов — большая деревня», и это тоже верно, как тогда иначе объяснить, что в миллионном городе все всех знают, а половина первых всех — родственники половины всех вторых.

Был случай, когда парень познакомился с девушкой на улице, случайно. Он торговал книгами, она шла мимо. Через месяц выясняется, что ее брат был у него учителем языка и литературы и поставил ему в свое время «банан» по русскому за год, из-за чего его выгнали из математической школы. А его бабушка, будучи известным педиатром, по рекомендации своего мужа, который работал вместе с бабушкой девушки, осмотрела этого самого брата и спасла ему жизнь, когда другие врачи уже опустили руки. Ну как вам?

И это только один-единственный пример. Кстати, подлинный. Ведь я лично знаю этих людей. Как после всего этого не любить такой город?!

Я отхлебнула от очередной порции коктейля и решила, что, наверное, уже хватит рассуждать о городе и его людях. Да, как жаль, что я не могу сейчас пойти искупаться на Волгу. А что, если быстро сходить домой, переодеться и бегом на пляж? Наверное, до темноты успею, хотя и темнота не помеха, даже наоборот — народу меньше. Не знаю, стоит ли, ведь поздно уже… Ой, да и черт с ним, пойду!