Валерия Леман - Проклятие Стравинского

Только представив себе все возможные последствия сегодняшней ночи с трупом на скамейке, комиссар горестно вздохнул.

– Дело в том, что год назад мы получили анонимное послание о том, что доктор Плис провел незаконную эвтаназию по заказу богатого клиента. Естественно, мы предприняли ряд мер, но в конце концов все завершилось ничем: мы так и не смогли обвинить доктора Плиса в том, что он отправил на небеса по крайней мере одного клиента. Пузырек опасного препарата, рассчитанный на пять смертельных доз, бесследно исчез, а сам доктор немедленно сошел с ума. Анонимщика раскрыть не удалось, свидетелей не было ни одного, так что и само «дело» пришлось закрыть, так и не открыв официально…

Он покачал головой, словно заново переживая события годовалой давности.

– Самое неприятное, что на руках у нас не было ни одной улики, равно как у экспертов – ни намека на примерный состав препарата. Но таинственный анонимщик очень подробно описал единственную жертву эвтаназии доктора Плиса. По его словам, старик умер очень быстро, в течение каких-то пятнадцати минут, ощущая при том ни с чем не сравнимое блаженство, что отразилось на его лице – он беспрерывно улыбался и даже негромко смеялся; единственный отрицательный момент: с первых же минут губы старика стали черного цвета.

Еще один горестный вздох.

– Блаженная улыбка на лице и почерневшие губы – вот и все признаки использования «Волшебного сна», известные нам и всему миру, потому как наш анонимщик не поленился дубликат своего послания отправить в редакцию крупнейшей кантональной газеты «Женевские новости». Вся общественность достаточно бурно обсуждала сумасшедшего доктора и его таинственный препарат; в течение долгого времени случай каждой смерти в кантоне тщательно проверялся…

Комиссар глубоко вздохнул, потянувшись.

– И вот спустя год у нас появилась жертва первой из пяти порций пропавшего препарата – молодой человек, танцор балета из России… Согласитесь, не совсем понятно, какую цель преследовал убийца, ведь жертву здесь никто не знал. Самое же неприятное: чует мое сердце, теперь пресса поднимет шум в духе: «Кто – следующие четыре жертвы блаженной смерти?»

Только он произнес свою фразу, как мне припомнились недавние рассуждения Сони о счастливой атмосфере Монтре. «Елки-палки, а ведь смерть Савелия с блаженной улыбкой на лице вполне вписывается в стиль «райского зонтика Монтре» – счастливая смерть в счастливом городе!» – подумал я.

Между тем наш допрос был благополучно завершен. Подписав все протоколы, мы с Соней выразили комиссару наше душевное сочувствие и поддержку, после чего простились, с легким сердцем бегом отправившись в дом Мари Венсе – рухнуть в объятия сна.

Весна – время коротких ночей; не успеешь опустить голову на подушку, как тебя уже ласково будят проникающие сквозь тонкий занавес лучи ослепительного солнца, а птичьи хоралы исполняют роль благозвучного будильника, пропевая волшебные ноты и пассажи. И лучшим примером волшебства счастливых пробуждений были наши с Соней утренники в светлой спальне на втором этаже крошечного домика в Монтре с окнами, выходящими на восток.

Следующим днем после наших ночных приключений была суббота – выходной день, а потому сама хозяйка и ее сын Паскаль терпеливо ожидали нашего появления на террасе перед кухней домика. Оба пили кофе и обсуждали новость, которую принесла «сорока на хвосте», точнее – соседка Милли, проживавшая через три дома от них, державшая двух козочек, а потому снабжавшая по средам и субботам семейство Венсе козьим молоком и домашним сыром.

Как мы узнали чуть позже, Милли не просто сообщила о загадочно убитом танцоре балета; из таинственных источников ей было совершенно точно известно, что обнаружили труп на скамейке набережной мы с Соней – гости Мари Венсе. Сами понимаете, именно потому Мари и Паскаль в этот день не спешили отправиться на зеленый базарчик за овощами и фермерскими колбасками, а терпеливо ожидали нашего пробуждения, сгорая от желания услышать рассказ от первого лица.

Дождались они только меня: Соня сладко спала, и я в одиночестве спустился по лестнице в столовую, вышел через кухню на террасу, услышав в ответ на свое приветствие энергичное восклицание Мари:

– Ну, наконец-то, Ален! Мы вас заждались – быстрее рассказывайте про все свои приключения!

Надо отметить, что Мари, несмотря на свой вполне солидный возраст «под шестьдесят», была на редкость привлекательной дамой: высокая и стройная блондинка с красивыми глазами серого цвета и никогда не исчезающей с лица улыбкой. Сразу после нашего прибытия она представилась лично мне следующим образом: «Приятно познакомиться, Ален! Соня меня неплохо знает, потому спешу поставить в известность лично вас: меня зовут Мари, просто Мари – без приставки «мадам» или «тетя». Прошу так меня и величать!»

Естественно, я так ее и величал, а потому уже открыл рот, чтобы произнести вполне классическое приветствие «Доброе утро, Мари и Паскаль!», когда меня неожиданно сбил с толку пылкий призыв хозяйки немедленно поведать обо «всех моих приключениях». Еще наполовину пребывая в блаженстве легкого сна, я не сразу сообразил, что речь идет не обо всех моих молодецких похождениях в целом, но конкретно о событиях минувшей ночи.

Пару секунд я стоял, озадаченно переводя взгляд с Мари на Паскаля и обратно. На помощь мне пришел Паскаль:

– Боюсь, мама, ты несколько озадачила Алена. Полагаю, нужно говорить конкретнее: мы с тобой в предвкушении волнующего рассказа о том, как Ален с Соней обнаружили труп русского танцора сегодня ночью на набережной. – Тут Паскаль с улыбкой развернулся ко мне. – Видите, Ален, благодаря нашей соседке тетушке Милли мы уже введены в общий курс дела, так что прошу рассказать нам, что случилось, честно и откровенно, ничего не утаивая!

Само собой, тут до меня все дошло, и я уселся за стол, а Мари в мгновенье ока приготовила для меня чашечку ароматного кофе.

– Собственно, я не могу сообщить вам ничего сенсационного, суть вы знаете: убит русский танцор, чрезвычайно одаренный парень, которого вчера после его дебюта на открытии фестиваля мгновенно окружили восторженные поклонники с просьбой дать автограф.

– Признаюсь вам, среди этих просителей автографа был даже я, – смущенно хмыкнул Паскаль, поправляя очки. – Я был просто потрясен его выступлением: парень исполнял совершенно потрясающие прыжки, он попросту парил над сценой, и это смотрелось восхитительно.

Мари кивнула.

– Да, Ален, мы с Паскалем – большие поклонники балета. Боюсь, если бы не любовь к точным наукам, приятель вполне мог уговорить Паскаля посещать балетную школу с ним на пару. К счастью, этого не произошло! – Она поспешила долить кофе в мою опустевшую чашку. – Но прошу прощенья за данное отступление. Рассказывайте, Ален, как вы обнаружили этого парня, как его узнали – словом, выкладывайте все, что вам известно. Это так интересно!

Пришлось подробно изложить историю нашего знакомства с Савелием в поезде, не умолчав и о дискуссии с Соней по поводу того, стоило ли нам просить Мари приютить бездомного танцора.

В этой части моего рассказа Мари, не выдержав, весело расхохоталась, захлопав в ладоши.

– О, боже мой, как жаль, что вы не попросили меня об этой пустяковой услуге! Ведь я имела шанс не только приютить талантливого юношу, но и, возможно, тем самым спасти его от смерти… Кстати, а каким образом он был убит?

Вот тут настала моя очередь получать информацию, произнеся в ответ лишь короткую фразу:

– Пока неизвестно, но вполне возможно, что парню ввели препарат под условным названием «Волшебный сон»…

Пару минут Мари и Паскаль пялились на меня, округлив глаза. Первым не выдержал Паскаль:

– Вот это действительно сенсация!

Он тут же развернулся к матери.

– Помнишь, как журналисты всех газет смаковали тему «блаженной смерти» от «Волшебного сна», достаточно подробно описанную в анонимке? А сколько было шума из-за пропажи последних пяти доз! Пресса по сто раз обмусоливала не столько конкретный случай незаконной эвтаназии Оскара Плиса, сколько блаженство умирающего человека и его жутковато-черные уста. Достаточно бурно обсуждалось также совершенно необъяснимое исчезновение зловещего изобретения. Заголовки пугали всех честных обывателей: «Черная улыбка блаженной смерти», «Кто станет новыми блаженными жертвами «Волшебного сна»?», «Незаконная эвтаназия будет продолжена»… И все в том же роде.

Войдя в азарт, Паскаль даже потер руки.

– Но никаких предсказанных преступлений не последовало – тела всех, кто умер за этот год, подтвергались тщательной экспертизе с общим выводом: все эти люди умерли сами по себе, без какой-либо помощи извне. Так что в конце концов о том деле позабыли, как о чем-то давнем, не совсем реальном и не имеющем предсказанного мрачного продолжения. И вот спустя год продолжение все-таки последовало! И странная жертва – русский танцор, которого здесь никто толком не знал…