Ирина Волк - Враги моих друзей

Ей повезло: все «если» сложились в зеленый цвет, и на стихийный митинг Наталья все же успела.

Толпу Наташа не любила: массовое скопление орущих людей ассоциировалось у нее с физической опасностью. Еще в школе она вместе с друзьями случайно попала на уличный рок-концерт. Не успела оглянуться, как толпа завертела, закрутила и засосала в гибельную воронку, и Наташа страшно испугалась, чувствуя, как легкие сжимаются от нехватки воздуха. Еле выбравшись из потока разгоряченных тел, она неделю приходила в себя.

Отец, узнав о том эпизоде, пошутил:

– Просто ты, Натка, не терпишь, когда нарушают твое личное пространство, – как ежик колючки выпускаешь. А здесь твои колючки даже не заметили – смяли. Запомни: если кругом люди, никогда не стой в центре и впереди. Держись с краю. Иначе затопчут.

Совет отца, бывшего дипломата, а ныне удачливого бизнесмена, Наталья осмыслила по-своему: решила не попадать ни на край, ни в середину толпы.

Но сегодня особый случай – в стороне остаться не получится. Машину она оставила на безопасном расстоянии и бочком-бочком начала огибать митингующих. Телевизионщики уже складывали аппаратуру. Корреспондент устало курил возле «газели» с эмблемой частного телеканала. Наташа без лишних рефлексий подошла прямо к нему:

– Вы Петр Касимов?

Несколько секунд тот откровенно разглядывал девушку, а затем, пытаясь выразить равнодушие, кивнул – ну Петр, что с того? Сделал глубокую затяжку и выдохнул колечко дыма. Хорошо хоть в сторону…

Почему-то вид раскормленного журналиста вызывал гадливость. Так, перевернув в лесу камень, обнаруживаешь под ним мокриц, и сразу пропадает все очарование природы – остается только первобытное желание разорить гнездо полупрозрачных ракообразных.

– Петр, вы в курсе, что за клевету судят? Что за бред вы несли в эфире, вас же люди слушают!

– Быстро, однако… Вы адвокат Хомутова? – Журналист сразу подобрался. Теперь перед Натальей стоял боец, закаленный боями без правил.

– Знакомая.

Глаза Касимова забегали. Михаил Хомутов был одной из самых заметных фигур российского бизнес-сообщества. Чего только о нем ни писали, высчитывая стоимость виллы, длину яхты и общее количество ноликов на банковских счетах. Пытались отыскать его любовниц, но обнаружить грязного белья в личной жизни бизнесмена не смогли. И вдруг – вот так удача! – объявляется его знакомая… Молодая, красивая, ровесница жены.

Касимов задал вполне ожидаемый вопрос:

– А насколько близкая знакомая?…

– Вам процент вывести? – ядовито поинтересовалась Наташа. – Или рассказать подробности нашего знакомства?

– Почему бы и нет? – Касимов инстинктивно оглянулся на оператора: какой сюжет пропадает… К счастью для Натальи, тот был занят разговором с водителем.

– Подробности нашего знакомства с господином Хомутовым подождут, вы мне вот что скажите… Кто организовал этот митинг? Разрешение на него есть?

– Мы-то откуда знаем?! – оскорбился журналист. – Нам за десять минут до эфира позвонили, мы и рванули… Стихийное мероприятие. Просто гиря до полу у народа дошла, вот и собрались.

– Ближе к делу, – потребовала Наташа.

– А я уже все сказал! – Касимов прикурил новую сигарету.

В том, что Касимов лгал, Наталья ни минуты не сомневалась. От Останкино до Пушкинской площади расстояние не маленькое, да еще в час пик? За десять минут телевизионщики вряд ли добрались бы и сориентировались. Так что чаша народного гнева переполнилась по чьему-то сценарию и, вероятно, если нужно, ждала бы приезда телегруппы столько, сколько нужно. Текст у Касимова был явно заготовлен: слишком уж заученно он рапортовал о воре и негодяе Хомутове. И глазки у милейшего Петра, как у несчастной «пострадавшей», выступившей в прямом эфире, так же беспокойно шарили по сторонам.

– Мне пора. Еще два сюжета снять надо. Вот моя визитка. Если захотите поговорить о господине Хомутове поподробнее, звоните. Буду ждать.

Наташа брезгливо взяла визитку с логотипом частного телеканала и посмотрела на редеющую толпу. Какие-то люди аккуратно сворачивали плакаты – видимо, сегодняшний митинг был не последним. Митингующие нестройным ручейком потекли к хорошо одетому мужчине. Тот вручал каждому по тысячной купюре. В очереди на премирование была и несчастная «многодетная мать»: ей (видимо, за особые заслуги) дали на купюру больше, и женщина поспешно спрятала деньги в потертый кошелек. Потом вынула дешевенький телефон, торопливо набрала номер.

«Забавно, – подумала Наташа, направляясь к кликуше. – Вот он, готовый скандальный сюжет – на блюдечке с голубой каемочкой». Но телевизионщиков уже и след простыл.

– Да, все закончилось, – говорила тем временем женщина. – Деньги сразу дали, как и договаривались. Куда мне теперь? Есть еще заказы? Тогда я домой, если что-то нужно, звони.

– Извините, – обратилась к ней Наташа, – вы действительно вложили деньги в комплекс «Ваши мечты»?

– Чего? – Она неприязненно уставилась на Наталью, по-женски цепко отметив дорогие джинсы, изящные замшевые сапожки, замшевую же куртку с кожаными вставками, оригинальную сумочку Prada и бриллиантовые сережки. – Ты кто вообще такая?!

Странные люди встречаются на Пушкинской! Всех интересует, кто она такая, будто именно из-за нее они собрались на этот митинг. Не успела Наташа и слова вымолвить, как «многодетную мать» понесло:

– Что, вынюхиваешь?! Пришла вся такая надушенная, напомаженная, расфуфыренная! Вот из-за таких, как ты, нормальные люди и жить-то по-человечески не могут. На вас, буржуев, работают! И я работаю!.. Полюбуйтесь! Наши денежки ее интересуют. Я, между прочим, в эту двухкомнатную квартиру всю свою жизнь вложила!

Дамочка блажила профессионально и очень громко, явно работая на публику. Вокруг них стали собираться люди.

– Зря вы так, – тихо сказала Наташа. – И никаких денег вы никуда не вкладывали.

– Это почему? – осеклась «многодетная мать».

– Потому что в жилом комплексе «Ваши мечты» двухкомнатные квартиры не проектируются. Самые маленькие – трехкомнатные. Тем более, если у вас четверо детей…

– У меня четверо? – искренне удивилась кликуша, но вовремя спохватилась и заблажила: – Да, четверо! Да где ж деньги взять на такие хоромы? Ни копеечки не осталось! И вообще, – перешла она на сугубо деловой тон, – это мой долг – вывести мошенника на чистую воду.

Женщина что-то кричала ей вслед, но Наташа не слушала. Мало ли на свете дураков и убогих…

Она скользнула на кожаное сиденье своей красной малышки, достала телефон и набрала домашний номер Хомутовых.

Длинные гудки. Странно… Допустим, хозяев нет дома, но дворецкий-то должен быть на месте. Не мог же и он исчезнуть?

Надо позвонить в офис. Наташа спешно набрала знакомые цифры.

– Строительный концерн «Хом-инвест». – Кажется, впервые Наталья слышала голос секретарши Хомутова таким нервным.

– Это Наталья Ипатова. Я бы хотела поговорить с Михал Михалычем…

Голос в трубке сразу потеплел, Люба наконец-то узнала Наташу.

– Богатой будете, Наталья Николаевна, не узнала! Михаил Михайлович только появился, у него сейчас толпа народу, и он попросил отменить все встречи и пока не соединять. У нас сейчас такое творится! Телефон не смолкает! Все как с ума посходили из-за этого митинга… Еще милиция приехала…

Наташа прервала этот сумбурный поток:

– А когда он освободится?

– Попробуйте после четырех.

«Милиция? Совсем весело…»

Последняя попытка – дозвониться на мобильник Ксении. Но и тут тишина. Что ж, если гора не идет к Магомету… Придется самой ехать на Новорижское шоссе. Если Ксении не окажется дома, получится полная глупость. Но Наталья просто не могла сейчас сидеть сложа руки, нужно было что-то делать. Может, пока доедет – начнут отвечать на телефонные звонки.

Ошибается тот, кто говорит, что жизнь полосатая: полоска белая, полоска черная… Жизнь похожа на яркий, переливающийся калейдоскоп, в который можно смотреть до бесконечности. Кто виноват, что люди сами превращают себя в дальтоников?

Наташе повезло. Отец сделал успешную карьеру в политике и бизнесе; мать – умница и красавица, надежная хранительница семейного очага. Элитная школа, безупречное знание нескольких языков. Факультет искусствоведения в Сорбонне. Сколько девочек плачут в подушки, мечтая о такой прекрасной сказке?…

Впрочем, не все было так гладко. Для начала Наташа была студенческой дочкой. Ее родители обходились двумя скудными стипендиями и комнатой в семейном общежитии. Вещи покупались исходя из двух принципов: «нам это по карману» и «не совсем жутко». Увы, но среди того, что по карману, «не совсем жутко» было маловато. А уж как косились на Наталью в элитной школе – сказка про гадкого утенка, а именно та часть, когда утенок был нелюбим и презираем – вполне могла быть списана с взаимоотношений Натальи и ее класса.