Эрл Гарднер - Дело о длинноногих блондинках

- Ваша очередь, - сказал Гамильтон Бюргер, обращаясь к адвокату.

- Миссис Гарвин, вы весь вечер были дома седьмого октября? - спросил Мейсон.

- Да.

- Вам известно, что ваш муж два раза звонил домой и не получил ответа?

- Он говорил мне об этом.

- И вы надеетесь, что присяжные поверят в то, что вы решили не отвечать на звонки мужа?

- Я крепко спала в это время, мистер Мейсон.

Вы ничего не сказали мужу?

- Нет.

- Почему?

- Как-никак у нас медовый месяц, а муж все время носится по делам, он даже не приехал обедать. Я хотела дать ему понять, что мне это не нравится... я даже рассердилась. Если бы он узнал, что я заснула, поджидая его, он не стал бы так беспокоиться. А я хотела, чтобы он беспокоился, и поэтому не сказала ему, что просто-напросто заснула. Мне кажется, что я убедила его в том, что он не правильно набрал наш номер.

Телефон звонил дважды?

- Да.

- Вероятно, вам пришлось его долго убеждать?

- Не очень. Мне кажется, в первые дни замужества жене легче убедить мужа, чем впоследствии.

- Вы солгали?

- Господи, конечно нет! Я просто предположила, что он ошибся номером. Он же не спросил, спала я или не спала. Ну я и не стала его переубеждать.

- Вернемся к револьверу, миссис Гарвин. В сущности, в нем могло недоставать одного патрона, когда вы отвезли его мужу.

Она мило улыбнулась и ответила:

- В сущности, мистер Мейсон, после того как вы произвели из него выстрел, в нем могло недоставать двух патронов.

- Если учесть, - заметил Мейсон, - что это был один и тот же револьвер.

- Новобрачная всегда должна учитывать, что ее муж честен и правдив.

- У меня все, - закончил Мейсон.

Следующим свидетелем обвинения оказалась Лорейн Кетлл, тощая вдова пятидесяти шести лет, проживающая на первом этаже жилого комплекса "Эмброуз", которая показала, что около десяти часов вечера седьмого октября она видела женщину, спускавшуюся по служебной лестнице от квартиры Джорджа Кассельмана. Приняв ее за воровку, она пошла за ней следом на отдаленном расстоянии.

Вы разглядели ее и можете опознать?

- Да.

- Кто это был?

- Женщина, которая находится здесь, обвиняемая Стефани Фолкнер.

- Что она сделала?

- Подошла к тротуару, потом рядом с ней остановилась машина. Ее окликнул мужчина, сидевший за рулем. Она села в машину, и они уехали.

- Кто был этот мужчина? Вы можете его опознать?

- Мистер Перри Мейсон, адвокат, который находится здесь.

- Приступайте к перекрестному допросу, - отрывисто сказал Бюргер.

- Как получилось, что вы смотрели на черный ход, ведущий в квартиру Кассельмана? - спросил Мейсон.

- Я давно заметила, что к нему ходят молодые женщины. Мне это не понравилось, и я хотела пожаловаться.

- Вы видели обвиняемую раньше?

- Я не могу утверждать это под присягой.

Вы видели ее раньше? До седьмого октября?

- Нет.

- Вы последовали за той женщиной, которая вышла из вашего дома седьмого октября?

- Да, я пошла за обвиняемой.

- С какой целью?

- Хотела выяснить, кто она такая.

- Это была единственная причина?

- Да.

Вы хотели только разглядеть ее?

- Да.

- Л потом собирались повернуть обратно?

- Да.

- Вы продолжали следить за ней после того, как она села в машину?

- Да.

- Из ваших слов можно понять, что вы не успели ее хорошо разглядеть, это так?

- Я отлично разглядела ее.

- Но вы только что утверждали, что собирались повернуть назад после того, как рассмотрите ее, и не повернули.

- Ну... мне просто хотелось взглянуть на нее вблизи, и я совершенно уверена в том, что говорю.

Совершенно уверены?

- Да.

- А если бы она не села в машину, вы бы пошли и дальше?

- Думаю, что да.

- У меня все, - улыбнулся Мейсон.

- На этом, ваша честь, обвинение прекращает допрос свидетелей, объявил Гамильтон Бюргер.

Судья Даккер нахмурился и промолчал.

- Защита ходатайствует перед судом рекомендовать присяжным вынести оправдательный приговор, - сказал Мейсон, - так как все доказательства и улики - сплошные домыслы и подозрения.

- Суд не намерен, - постановил судья Даккер, - комментировать представленные показания и пока отклоняет ходатайство защиты. После того как защита изложит свою точку зрения по данному делу, вопрос факта будет определен присяжными. В настоящее время, учитывая ходатайство защиты, суд самым тщательным образом рассмотрит доказательства обвинения. Суд не собирается комментировать эти доказательства; вместе с тем он отклоняет предложение защиты. Суд объявляет о перерыве в его работе. Заседание суда возобновится в четырнадцать часов, на нем защита представит свои доводы. Тем временем суд напоминает присяжным, что они не вправе обсуждать данное дело и допускать его обсуждение в их присутствии, а также формировать или выражать свое собственное мнение до тех пор, пока им окончательно не будет представлено на рассмотрение это дело. Итак, - закончил свое выступление судья, - объявляется перерыв.

- Стефани, - быстро повернулся адвокат к обвиняемой, - вы должны начать давать показания. Вы должны отрицать убийство Джорджа Кассельмана.

Она энергично замотала головой:

- Я не стану это делать.

- Но вы должны сделать это, иначе вас обвинят в убийстве. В свете показаний, касающихся убийства вашего отца, присяжные не вынесут смертный приговор, а признают вас всего лишь виновной. Тот факт, что на вашей туфле оказался след крови, и тот факт, что след от набойки на ней оказался аналогичен...

- Извините меня, мистер Мейсон, я не стану давать показаний.

- Почему? - продолжал настаивать Мейсон. - В вашем прошлом есть что-то такое, чего вы боитесь? Вас не привлекали раньше к судебной ответственности?

Она опять покачала головой и ответила:

- Я не стану вам ничего говорить, мистер Мейсон. Пусть со мной делают что угодно, но я не стану давать показаний.

- Стефани, но это совершенно невозможно. Я собираюсь вызвать вас как свидетеля.

- Если вы это сделаете, я просто откажусь идти.

- Хорошо, это уже лучше, чем ничего. По крайней мере, у меня появится зацепка.

- Мисс Фолкнер, нам пора, - сказал помощник шерифа.

Глава 19

Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк заканчивали свой завтрак, сидя в отдельном кабинете уютного ресторанчика, неподалеку от зала суда, когда раздался быстрый стук в дверь и в следующую секунду на пороге возникла возбужденная Герти, которая принимала посетителей в конторе адвоката.

- Мистер Мейсон, мистер Мейсон! - воскликнула она. - Мэри Барлоу сидит у нас в конторе... Господи, как ее разнесло... Наверняка будет тройня! Ей надо сидеть дома... Я говорила... Я предупреждала ее...

- Погоди, погоди, Герти, - остановил ее Мейсон. - Успокойся. Давай все по порядку.

- Мэри решила навести порядок в делах Гарвина. Так вот, она стала просматривать старые папки... ну те, которые в шкафу....

- Понятно. Что же она там нашла?

- Испачканные кровью полотенца, - почти шепотом произнесла Герти, которые мистер Гарвин оставил там в день убийства.

- Что?!

- Да, да. На них засохшие пятна крови и штамп того дома, где жил Кассельман. Их кто-то спрятал там, и Мэри испугалась, что... в общем, она не хотела, чтобы кто-то узнал про это, и велела мне разыскать вас и спросить, что ей делать. Вы знаете, как она относится к мистеру Гарвину, но она не может вот так просто сидеть и ждать, что Стефани посадят в тюрьму. Она не знает, что же делать... бедняжка... она совершенно расстроена и...

- Ладно, Герти, успокойся. Садись и выпей кофе...

- О Боже! Я так переживаю, мистер Мейсон. Выходит, Гомер Гарвин на самом деле убил Джорджа Кассельмана и Стефани Фолкнер знает это. Она его любит и потому отказывается давать показания.

- Постой, постой! - воскликнул адвокат. - Твоя сумасшедшая идея натолкнула меня на одну мысль.

Делла Стрит бросила на Перри Мейсона предостерегающий взгляд.

- У нее ведь всегда полно романтических идей! Дай ей пуговицу - тут же пришьет к ней романтический костюм.

Перри Мейсон встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате.

- Черт побери! Это, конечно, старомодно... рассчитано на дешевый эффект, но должно сбить с толку окружного прокурора... Ничего другого у меня больше нет...

Герти повернулась к Полу Дрейку.

- Да... еще звонили из вашей конторы. Вы там страшно нужны.

Пол Дрейк попросил официанта принести к нему аппарат. Мейсон продолжал взволнованно расхаживать по комнате.

- Что вы задумали? - спросила Делла.

- Я вызову Стефани Фолкнер как свидетеля. Она откажется. Я стану настаивать. В суде разыграется сцена. Я прикажу ей занять свидетельское место. Она опять откажется. Тогда я обращусь к присяжным с проникновенной речью... скажу, что Стефани Фолкнер знает, что человек, которого она любит, убил Джорджа Кассельмана и... Хотя... нет... нет... Делла! Я знаю, что делать. Знаю!

- Что?

- Полиция так и не нашла пулю, которая попала не без моей помощи в стол младшего, - рассмеялся Мейсон. - Так вот, мы используем эти полотенца.