Два убийства на вилле «Нескучная жизнь» - Олег Агранянц

Я ее остановил:

— Нет, нет, останьтесь. У меня нет секретов. Я хочу попросить Веру Петровну рассказать о ее школьной подруге Вильме Аксель.

— Вильма! — обрадовалась Вера Петровна. — Мы с ней дружили.

— Вы знаете, где она теперь?

— Мне рассказывали, она уехала с мужем за границу.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Уж, пожалуй, лет десять.

— Вы переписываетесь?

— Да нет.

Я задал несколько вопросов о школе, о самодеятельности, в которой, оказывается, они обе участвовали. И ожидал, когда она назовет д’Артаньяна.

— Она даже играла д’Артаньяна.

Я удивился, а Вера Петровна объяснила:

— Она прекрасно фехтовала.

— Я слышал. Она даже занималась в какой-то секции.

— Да, занималась. Несколько раз участвовала в республиканских соревнованиях среди девочек. Но никакого места ни разу не заняла. У нее был замечательный учитель-тренер. Фамилию я не помню.

— Железнов, — подсказал я.

— Точно, Железнов, — обрадовалась Вера Петровна. — Он ей даже подарил свою шпагу. Старенькую такую.

— Что-нибудь было написано на шпаге? — поинтересовался я.

— Да. На ней была выцарапана буква «А».

Я удивился:

— Почему «А»?

— А вот почему. Жену Железнова звали Анна. Она тоже была рапиристкой. Это была ее шпага. К тому времени она уже умерла. И Железнов подарил Вильме эту шпагу. Трогательная история.

— Трогательная история! — согласился я.

— Очень трогательная, — поддержала меня соседка. — Если увидите Робинзонова, обязательно расскажите ему об этом. Может быть, он напишет сценарий.

Я пообещал. С удовольствием допил очень вкусный ароматный чай. Поблагодарил хозяев и ушел.

Потом позвонил Аде в Москву. Девушка из канцелярии сказала, что в посольстве она больше не работает. Вышла замуж и живет с мужем где-то около Ниццы.

— Она не оставила номер своего телефона?

— А вы кто?

— Я актер Кузьма Робинзонов. У нас была с ней совместная работа.

— Робинзонов! Сам Робинзонов! Мы смотрим сериал «Следователь Мухин». Вчера показывали восьмую серию. Скажите, кто убил Веронику?

— Почтальон, — ответил я.

— Здорово. Теперь я всем скажу, что знаю, кто убил Веронику и что мне об этом рассказал сам Робинзонов.

— Так вы скажете ее номер телефона?

— Конечно, скажу. Я так рада.

И она продиктовала номер телефона.

— Здравствуйте, Ада.

Она сразу меня узнала:

— Борис! Где ты?

— Я в России. Я звоню тебе, чтобы проинформировать об одном открытии. Я узнал, что девичья фамилия Вильмы — Аксель, что она занималась фехтованием и ее учитель подарил ей шпагу, на которой была выцарапана буква «А».

— Значит, это она?

— Она.

— Что теперь будешь делать?

— Ничего.

— И зачем тогда ты все это выяснял?

— Надо было чем-то заняться.

И повесил трубку.

На этом записанные воспоминания Бориса Аристова заканчиваются.

Свидетель Ада Варме, вдова художника

В июне Дина показала мне статью из какого-то журнала о пропавшей картине Дали «Ожидание у моря». По словам автора статьи, картина могла оказаться среди ценностей, конфискованных после войны у немцев, и несмотря на то, что живопись оценивал такой специалист, как известный художник Оскар Варме, картина могла остаться незамеченной и до сих пор находиться в запасниках.

— Она вполне может быть у тебя в запаснике, — предположила Дина.

— Вряд ли. Я много раз разбирала все, что там осталось, и ничего похожего не нашла. Впрочем, если ты хочешь, можешь сама убедиться.

Дина отказывалась брать ключ от запасника, но потом взяла. Она пропадала там несколько часов.

— Нашла что-нибудь? — спросила я.

— Ничего.

— Может, еще поищешь?

Она отказалась.

Потом началась эта история с продажей картин и вызовом художника для оценки. Дина объясняла это желанием получить деньги на адвоката для брата Елены, но я прекрасно понимала — она хочет проникнуть в запасник республиканского музея, и тот человек, который приедет оценивать картины мужа, будет искать Дали в запасниках музея.

Я понимала, что после статьи одной Диной поиски не ограничатся. Прилетят и другие охотники. И не ошиблась. Появилась группа патриотов, которые начали выступать против вывоза картин моего мужа за границу, которые, кстати, к тому времени никто вывозить не собрался. Эта группа требовала проверки подлинности картин. Мне было понятно — они ищут Дали.

И тогда появился этот Леонард.

* * *

Я внимательно несколько раз прочла рассказы Елены, Бориса и Леонарда. Елена и Борис рассказали о том, что видели и слышали. Что-то путая, это естественно, прошло много времени. Путая, но не придумывая.

Иное дело Леонард. Когда мне сказали, что приедет человек, который будет отбирать танцовщиц для круизного корабля, я сразу поняла: он едет за Дали. Он потом много наговорил о доильных аппаратах, о пиве, которое хочет продавать у нас. Все это прикрытие. Ему был нужен Дали. И он искал повод войти в круг людей, которые помогли бы ему в поисках.

Как он установил контакт с Кубиком и Вильмой, не знаю. Может быть, у них была договоренность раньше. Может быть, он увидел у Вильмы рисунок Дали, хотя, скорее всего, наоборот: рисунок Дали должен был привезти он, а они догадались, что его круизный корабль — туфта, и поняли, что у него больше возможности найти картину, чем у них. И решили объединить усилия. Во всяком случае, когда появился Зеленый, они уже действовали сообща.

В своих воспоминаниях Леонард лгал и лгал художественно. Беседу художника со мной и Григорием он изобразил как сцену из французской комедии. Вот уж где зритель посмеялся бы вдоволь! Впрочем, и свою первую встречу с Вильмой он тоже домыслил до уровня комедии. Но вот только комедии у него не получилось. Художник был убит.

А потом погибла Лимона.

Художник и Лимона. Убили двух человек. Но, надо признать, если бы они не ринулись на поиски картины, то остались бы живы.

Незадолго до смерти муж сказал мне:

— Я должен тебе сообщить нечто очень важное. Среди конфискованных у немцев ценностей я обнаружил картину Дали и решил ее спрятать. Самый лучший способ спрятать картину — это закрасить ее другой картиной. Это способ не новый, его практиковали многие. Я нарисовал на полотне Дали копию картины Пьера Витро «Афина свирепая с мечом». Потом на отдельном холсте нарисовал копию другой его картины «Голая Афродита и нимфы». Это те две картины, которые висят у нас в холле на втором этаже. Это тебе мое наследство. Придет время, ты сможешь продать эту картину. И еще. Я тогда нарисовал копию картины Дали и оставил ее в запаснике.

— Зачем? — спросила я.

— Следи за этой копией. Если она исчезнет, значит, кто-то начал охотиться за твоим Дали.

И я следила за