Геннадий Ангелов - Западня для киллера

– За тебя! – сказал он вслух и выпил, не закусывая, стакан. Зазвонил телефон, и киллер ответил: – Хорошо, я буду через пятнадцать минут.

Он оделся и вышел на улицу. В сумерках направился к мосту, возле которого его ждал Николай. Тот стоял, облокотившись о перила, и бросал камешки в воду.

– Самая человеческая из человеческих черт – это непостоянство… Так сказал Джон Стейнбек, – начал Николай, пожимая руку киллеру. – Вот с такими людьми нам и приходится иметь дело… И деньги плачу приличные, и всё равно так и хотят продать за тридцать сребреников. Одним словом, есть для тебя работа, и желательно, чтобы ты управился за пару дней, сможешь?

– Попробую. Кто в этот раз?

– Вояки и солдафоны, которые требуют справедливости.

– Ну, так мы её восстановим, – сказал киллер и со злостью на уставшем лице ухмыльнулся.

– Давай так, первым ты уберёшь Фурцева. Он работает в колонии и может наломать такого, что потом сам чёрт не разберёт, что к чему. Вроде был нормальный мужик, а после всего, видишь ли, начала мучить совесть, и он решил узнать правду. Только вот зачем она ему, ума не приложу. – Николай плюнул с моста и достал деньги.

– Это аванс, как обычно, а остальные я переведу на счёт в банке, идёт?

Киллер кивнул и положил деньги в карман.

– Вот фото этого солдатика. – Он протянул фотографию, чтобы киллер запомнил. Тот внимательно посмотрел, а после отдал фото Николаю.

– Он каждый день ездит с работы домой на велосипеде, ты можешь его по дороге и прихлопнуть.

Киллер ушёл, а Николай ещё долго стоял и смотрел на тёмную речную воду. Волны бились о стойки моста, и в ночной пустоте вместе со всплесками холодной воды проносилась перед глазами вся жизнь Николая. И неведомый страх сковал сердце железными тисками. Дышать стало трудно, и он расстегнул рубашку. Сделал глубокий вдох и задержал дыхание. После выдохнул и пошёл подальше от этого места. Нехорошее предчувствие, которое в последние дни не давало покоя, отступило. Он понимал, что когда-то и его закажут вот таким вот образом, и где-то в глубине души был готов к этому.

Вася готовился бежать этим вечером. Он лежал на нарах и обдумывал свои шаги на свободе. Трое заказанных зэков уже отправились на покой, и пора была уходить. Вчера его вызывал Фурцев и рассказал, как и где перелезть через забор. Охрана своя, так сказал он, и если и будут стрелять, то в воздух. За забором его будет ждать в машине Николай, который и отвезёт Васю в укромное место. Вроде ничего сложного, но Вася нервничал. Он понимал, что Николаю такой свидетель, как он, не нужен, и готовился к худшему варианту. Кто-то в коридоре крикнул и позвал Васю. Он поднялся и с неохотой вышел. Возле выхода стоял приблатнённый и крутил чётки.

– Ты Вася? – спросил он у него.

– Ну я, а что ты хотел?

– Там с тобой хочет Белый пообщаться, так что пойдём.

Вася слышал о Белом, что тот вышел с ямы, но знакомиться не особо хотел. Возражать он не стал и посмотрел на часы. Время было, и он поплёлся за этим фраером. Вертухай открыл локалку, и они по «зелёной» прошли по лагерю. Вошли в барак, поднялись на второй этаж. Тут Вася не был и с удивлением рассматривал комнатку, в которой жили блатные. Здесь царила идеальная чистота, а на стенах красовались новенькие обои. Несколько картин висели возле окна, и иконы, обязательный атрибут каждого помещения.

– Подожди, – остановился блатарь, – сейчас позову Белого.

Вася присел и стал смотреть телевизор. Там шли новости, и в очередной раз проводилась политика борьбы с коррупцией. Дверь открылась, и Вася привстал от удивления. Перед ним стоял друг детства – Сашка Белый – и улыбался.

– Ну, здоров, Васька, – крикнул он и обнял друга.

Вася потерял дар речи, не зная, радоваться такой встрече или нет.

– Так это про тебя мне Худой говорил…

– Какой Худой? – спросил Вася. – Я не знаю такого.

– Да брось ты, пацан наш рассказывал о тебе.

Белый был искренне рад встрече и не скрывал эмоций. Он усадил Васю в центре комнаты на стул и начал обо всём расспрашивать. Зона его не интересовала, а вот свобода…

– Васька, друг, кофе будешь или чай? Бери сигареты, угощайся!

Вася закурил и рассказал Сашке, как попал сюда, умалчивая об истинном положении вещей.

– Так прикинь, Худой мне сказал, что это ты троих жмуриков приделал.

Вася чуть кофе не захлебнулся, услышав это.

– Я, Сашка, ни при чём, – сказал он извинительным тоном…

– Да знаю я, не переживай, пацан молодой и хочет подняться, вот и треплется. Он слышал, как ты по телефону говорил, и вывод сделал… Ладно, забудь, – сказал Белый, – лучше о городе расскажи, о кентах наших, живы или не все?

Вася вытер пот со лба и понял, что где-то прокололся, но это не имело значения. Хорошо, что Сашку встретил, а так бы блатные на нож посадили бы сразу, не разбираясь, виноват или нет…

Они уже час сидели и болтали, вспоминая детство и юность. Белый был рад как мальчишка встрече с другом. На улице темнело, и Вася собрался уходить.

– Ты прости, Сашка, но мне сегодня на смену идти.

– Не волнуйся, я могу решить эту проблему, – сказал Белый.

– Спасибо, друг, но не стоит. Я хочу поскорее вернуться домой, а не сидеть и бездельничать. Ты знаешь, какие сейчас возможности на свободе? Ого-го… Деньги можно лопатой грести, не особо напрягаясь. Я зайду к тебе в следующий раз, и поговорим.

Он пожал руку Белому и отправился на свой отряд. Белый дал ему сигарет и чаю, которые Вася отдал Марийке. Тот был несказанно счастлив такому подарку. На отряде Вася подложил под покрывало одеяло, как будто бы спит, и отправился в столовую. Оттуда была дорожка к предзоннику, и он в последний раз бросил взгляд на зону.

– Будь ты проклята! – бросил в сердцах и, стараясь не привлекать лишнего внимания, вышел за столовую. Никто не обратил внимания на заключённого, который присел в кустах, и он стал ждать десяти часов. В это время менялся караул и на смену заступал нужный человек. Пространство между стеной и колючкой было небольшим и хорошо освещалось прожекторами. Контрольная полоса ровненькая, недавно пропаханная трактором. Вася осторожно пошёл вдоль колючки, наблюдая за сменой вертухаев на вышке. Им хорошо была видна запретка, плюс к этому стояли дополнительные прожекторы, которые освещали этот участок. Тишина стояла гробовая, и только собаки лаяли в питомнике. Вася посмотрел на небо и в который раз удивился такой красоте. Звёзды, луна манили своим загадочным светом. Он посмотрел на часы и понял, что пора пробираться. Прапорщик, который заступил на смену, листал журнал и не обращал внимания на периметр. В питомнике завыл пёс, и он, испугавшись, включил дополнительный прожектор. Темноту разрезал яркий луч, осветивший человека, который пытался перелезть через забор. Он открыл окошко, чтобы лучше рассмотреть, и, убедившись в побеге, нажал на сирену. Сирена завыла, а прапорщик, как и положено, передёрнул затвор автомата. Предупредительный выстрел в воздух не остановил зэка, и тогда он выстрелил на поражение. Фигура, которая практически перелезла через ограждение, на секунду застыла, а после свалилась на запретку.

«Кажись, попал», – подумал прапорщик и выключил сирену. По периметру на помощь бежали люди с собаками. Осмотрев тело беглого заключённого, поняли, что тот мёртв. Собаки гавкали, и вертухаи пытались их успокоить. Прибежали двое с носилками и, после повторного осмотра начальника оперчасти Кузнецова, положили труп на брезент.

– Ничего не пойму, – обратился Кузнецов к Михалычу, начальнику караульной службы. – С первого отряда и в побег… – Он почесал затылок и задумался. – Что скажешь, Михалыч?

– А что тут говорить, – ответил один из самых старых работников зоны. – Видать, проблемы были у хлопца, вот он и побежал…

– Да уж, – сказал Кузнецов, – у него были проблемы и закончились, а вот нам разгребать это всё. Мало трёх трупов, так на тебе – ещё и бегун…

– Собачья у нас работёнка, ведь так?

– Не то слово, какая собачья, – ответил Михалыч и поправил на плече автомат…

Вася перебежал запретку и принялся карабкаться на стену. Выступы позволяли лезть, и он, напрягая мышцы, подтягивался. Прозвучавший выстрел не испугал беглеца, а, наоборот, добавил сил. И тут раздался второй. Вася почувствовал удар в спину и на мгновение остановился. Дыхание стало частым – не хватало воздуха. Он предпринял ещё одну попытку подтянуться, но руки предательски разжались. Падая на землю, подумал о Лене. Глухой удар и невыносимая боль во всём теле сковали ноги и руки. Глаза закрывались, и он в последний раз посмотрел на небо. Луна, казалось, подмигнула и начала исчезать. Вася умирал, понимая, что его подставили. Сделав последний глубокий вдох, он мысленно простился с любимой и потерял сознание навсегда.

После последней встречи с Николаем Фурцев заметно нервничал. Он хотел узнать правду, но Николай на вопросы, зачем и для чего были убиты люди, молчал, и только гнусавенькая улыбка Николая давала понять, что правда закопана очень глубоко, и в её тайну посвящены немногие. Фурцеву надоела эта игра, и он решил поговорить с Протасовым. Сказать правду, а там будь что будет. Конечно, из органов его выгонят, но и чёрт с ним, думал он. Игра, в которую он ввязался, была ему просто не по зубам. Привлекли лёгкие деньги, и он предал товарищей по службе, подставил невинных людей. Нападение на Протасова заставило Фурцева пересмотреть отношение к жизни, и на следующий день он решился прийти с повинной и вывести на чистую воду Николая. Собравшись домой и закрыв кабинет, он вышел из колонии и сел на велосипед. Домой ему ехать минут двадцать, и он не спеша начал крутить педали. На душе скребли кошки, но решение было принято, и оставалось только одно: дождаться завтрашнего дня.