Язва - Сергей Леопольдович Леонтьев

Оксана послушно подошла, села.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Сергеев.

– Я ничего. Ты уже всё за меня сделал.

Коренастый снова нехорошо улыбнулся.

– Что я сделал?

– Как что? Убил вот майора. – Незнакомец ткнул стволом в сторону Белявского. – Из «Маузера». За то, что он твою девочку изнасиловал.

Оксана смертельно побледнела, прикусила губу.

– Но майор, – продолжал коренастый, – тоже успел выстрелить. И убил тебя.

Сухо щёлкнул баёк «Маузера».

– Хочешь пострелять? – спросил убийца, – не получится. Патронов нет.

Он вскинул пистолет Белявского. Окно со звоном разлетелось, в комнату ввалился Неодинокий. Прозвучал выстрел, но Оксана, вскочив со стула, успела толкнуть руку убийцы, пуля ушла в потолок. Девушка тут же получила рукояткой по голове, вскрикнула, упала. Неодинокий, дико озираясь, стоял посреди комнаты, кровь заливала лицо. Андрей бросился на коренастого, тот ловко увернулся, отскочил к стене, взял друзей на прицел. Оксана сидела на полу, зажимая рукой рану на голове. Из-под ладони текла кровь.

– А ты крепкий, – убийца с уважением посмотрел на Колю, – быстро оклемался. Ну, раз все собрались, будем заканчивать.

– Нет, ещё не все.

Откуда-то сверху, как показалось Андрею, прозвучал выстрел. На лбу убийцы появилось темное круглое пятно. Глаза удивлённо выкатились, он тихо осел на пол. По винтовой лестнице босиком, быстро и бесшумно спустился молодой человек, в тёмном спортивного покроя костюме. Человек широко улыбался.

Стол украшала неизменная бутылка «Слынчев Бряга», бутерброды с колбасой и принесённые Оксаной мамины пирожки с мясом. На головах девушки и Неодинокого красовались повязки. Николай своей гордился, постоянно поправлял, смотрелся в зеркало. Оксана стеснялась, повязала поверх косынку, узлом сзади на пиратский манер. Сергееву Оксана в косынке казалась очень милой. Николай же заявил, что девушка напоминает ему бравую доярку из колхоза «Светлый путь». Оксана запустила в Колю пирожок, который тот ловко поймал и тут же проглотил.

Появившийся вчера столь вовремя и столь же неожиданно босой, улыбчивый человек оказался лейтенантом Олегом Вороновым из контрразведки. Продемонстрировав друзьям красные корочки, он засунул пистолет за пояс и развил бурную деятельность. Попросил Сергеева оказать первую помощь «раненым», сам быстро обыскал убитых, собрал лежащее на полу оружие, осмотрел разбитое Колей окно, сбегал на второй этаж, спустился уже в ботинках, выскочил на улицу, вернулся в комнату и категорическим тоном велел всем троим «сматываться» и забыть, что они здесь когда-нибудь были. Друзья оторопело переглянулись, а Сергеев столь же категорично заявил, что не двинется с места, пока ему не объяснят, что тут происходит.

– Однозначно не сдвинемся! – поддержал друга Николай.

Лейтенант перестал улыбаться, вплотную подошёл к Андрею и, глядя в упор, сказал:

– Если вы сейчас не уйдёте, я должен буду вас арестовать. Объяснительные будете писать до пенсии.

Аргумент был весомый. Сергеев согласился уйти, но с условием, что лейтенант завтра же встретится с ними где-нибудь в спокойном месте или заглянет в общагу, чтобы ответить на вопросы.

– Согласись, что мы здесь не случайные прохожие, – убеждал он лейтенанта. – Нам твои тайны не нужны, но в общих чертах ты ситуацию можешь обрисовать?

Лейтенант заявил, что никуда он не пойдёт и ничего обрисовывать не будет. Помогла Оксана. Зажимая платком рану на голове, глядя жалобно, тоненьким голоском попросила:

– Приходите в общежитие завтра, ну пожалуйста, я мамины пирожки с мясом принесу, очень вкусные!

Неизвестно, что подействовало: жалобный взгляд, голос или мамины пирожки с мясом, но Воронов сдался.

– Чёрт с вами, забегу в общагу завтра после восьми. Если позволит оперативная обстановка, – важно добавил он.

В начале девятого, уминая четвёртый пирожок, Коля пробурчал:

– Не придёт комитетчик, вот увидите, не придёт!

Хотел ещё что-то добавить, но его прервал стук в дверь. Андрей открыл. На пороге стоял усталый и улыбающийся Олег Воронов с букетом цветов.

Войдя в комнату, лейтенант галантно преподнёс букет Оксане, вытащил из кармана плаща и водрузил на стол ноль пять «Армянского».

– Вот это по-нашему! – одобрил Коля.

Оксана поставила цветы в молочную бутылку, вазы у Андрея не нашлось. Сели перекусить.

– Сразу договоримся, – объявил Воронов. – Расскажу только то, что не является государственной тайной.

Все согласно кивнули.

– И ещё. Если руководство узнает, что я с вами коньяк распивал, выговором не отделаюсь!

– Старик! – промычал Коля, запихивая в рот два пирожка одновременно. – Могила!

Первую подняли «за встречу», вторую традиционно «за присутствующих дам», стоя и до дна. Тематика третьего тоста вызвала небольшую дискуссию. Коля предложил «за нашу контрразведку». Оксана «за то, что все живы». Андрей скомпилировал: «За контрразведку, благодаря которой все живы».

– На пару дней тебя, доктор, оставить нельзя, – сказал Воронов Андрею, поставив пустую рюмку. – Обязательно в историю попадёшь!

Поняв, что настало время серьёзного разговора, Андрей придержал потянувшегося к бутылке Николая, спросил:

– Ты мой разговор с Белявским слышал?

– Конечно, записал даже.

– Что он не шпион, я прав?

– Прав.

– И с мотивом я угадал? Вся эта… история, из-за женщины?

Лейтенант разлил остатки «Армянского», Коля свернул крышку «Слычев Бряга».

– За женщин пили уже. – Олег посмотрел на Оксану. – Повторяться не будем. Давай за твою светлую голову, Сергеев. – Мы шпионов искали, а оказалось, всё из-за таких вот красивых девчонок.

Оксана смутилась, покраснела. Лейтенант опрокинул рюмку, взял последний пирожок.

– Чудо пирожки, передай маме!

– Обязательно, – улыбнулась девушка.

– Кстати, – лейтенант посмотрел на Сергеева, – как ты догадался?

Андрей пожал плечами.

– Фёдоров, судя по всему, ревнивый был, вечером после дежурства из-за девушки чуть драку в клубе не устроил. А Белявский – гарнизонный «герой-любовник». Конфликт между ними на «женской» почве был весьма вероятен.

– Белявский бабник был, мимо юбки спокойно пройти не мог. Предложил девушке Фёдорова… – Воронов посмотрел на Оксану, – сделал ей непристойное предложение. Она пожаловалась Фёдорову и написала рапорт командованию. Фёдоров хотел майора на дуэль вызвать, сослуживцы вовремя остановили. Не девятнадцатый век. В кабинете у командира части Белявский перед девушкой извинялся, Фёдорову руку жал, просил не обижаться. В итоге дело замяли.

– А он, гад… – не выдержал Неодинокий.

– Он гад, – подтвердил Воронов, – начал Чернова шантажировать, видимо, историей с грампластинками. Неизвестно как он мотивировал, наши предполагают: наплёл что-нибудь про научный эксперимент. Чернов должен был в воскресенье в лаборатории скрытно распылить якобы безобидный штамм.

– Чернов что-то заподозрил, испугался и сбежал? – подхватил Сергеев. – А не заменённые фильтры?

– Фильтры Чернов заменил, но забыл запись сделать. Белявскому это на руку оказалось, появилась возможность Чернова подставить.

– И он сам пришёл в воскресенье в лабораторию, – сказал Андрей, – якобы всё проверить и незаметно для Фёдорова распылил.

– Точно, – кивнул Воронов.

– А почему не заболел?

– Вакцинировался.

Коля разлил «Слынчев Бряг». Оксана закрыла свою рюмку рукой.

– Мне хватит!

– Нам больше достанется, – радостно заявил Неодинокий.

Выпили без тоста, закусили бутербродами.

– А как же эта гадость в атмосферу попала? – спросил Сергеев. – Если фильтры были исправны?

– Белявский дополнительно наружный вытяжной короб обработал. Чтобы выброс имитировать.

– Своё воскресное посещение лаборатории он, конечно, скрыл?

– Да, – подтвердил Воронов. – Запись в журнале не сделал.

– Чтобы про его посещение не узнали, водителя убил, фельдшера покалечил, меня хотел убить?

– Да, боялся, что Фёдоров в бреду вам рассказал, а вы кому-нибудь повторите. Но не сам убивал и аварию устраивал. Помощник у него был.

– Помощника мы видели. Кто он такой?

– Страшный человек. – Лицо лейтенанта на мгновение окаменело. – Больше сказать не могу.

– Понятно. Вечером у общаги ты мне помог?

Воронов улыбнулся.

– Говорю же, глаз да глаз за тобой нужен!

– Спасибо! – серьёзно произнес Андрей. – Коля, наливай.