Оксана Обухова - Плачу любые деньги

Завязался диалог. Галя наврала, что подыскивает работу в богатом доме, что раньше тоже была прислугой, поинтересовалась: нет ли поблизости вакансий?

– Есть, – расстроенно кивнула собеседница, – наш хозяин как раз решил всю прислугу рассчитать, новеньких набрать.

– Ой! – воскликнула Галина, прижала руки к груди. – А может быть, ты меня присоветуешь, миленькая?! Я в долгу не останусь. Полгода без работы маюсь…

– Даже не думай, – отрезала баба. – Моих рекомендаций тут не хватит, дворецкий Лева будет сам прислугу подбирать через агентство. Каждую горничную вдоль и поперек проверят, рекомендации под лупой, по буковке изучат…

У Гали могла быть рекомендация только от Льва Ефремовича Зубова. Но вряд ли он ее напишет.

– А в какое агентство ваш дворецкий обратится? – задумчиво, прикидывая варианты, спросила Галина.

Готовая к отставке горничная печально сообщила адрес.

Валяться в ногах проклятущего Ефремовича Галя, разумеется, не поехала. Она купила скромный тортик и отправилась к двоюродной сестре по материнской линии рыжеволосой Алевтине.

Сестры не встречались лет десять. Аля в заграницах проживала, на тамошних толстосумов вкалывала. Иногда звонила, с днем рождения или праздниками сестрицу поздравляла… Добрая была. Недавно сообщила, что вернулась на родину, но Гале было не до тортиков и чаепитий с доброхотами. Она делами Берты занималась.

Сестрица встретила радушно. Обрадовалась, прослезилась. Спросила, как дела, здоровье, как Берта поживает…

Рассказывать о том, что и как случилось с девочкой, Галина не стала: Аля детку не любила. Когда-то пыталась девочку нежную, золотенькую воспитывать, нотации читала, какие-то свои моральные нормы вбивала-проповедовала… Святоша чертова.

Галя выпила вина и сочинила душераздирающую сказку: Берта тяжко заболела. Муж, мерзавец, тут же дал отставку. Развелся, ничего девочке на лечение не подкинул. Когда Галина пришла к нему с просьбой написать рекомендательное письмо для поисков работы – отказал. Чуть ли не силой за порог вытолкал.

Алевтина ужаснулась.

Галя очень вовремя напомнила один из старых телефонных разговоров:

– А я тебе что говорила, помнишь? Ефремович дерьмо последнее, девочку мою не ценил, в черном теле держал, меня – вообще на дух не выносил. Придирался к каждой мелочи. А уж я-то… и полы мыла, и еду готовила, и по магазинам бегала, за каждую копейку отчитывалась… Ночей недосыпала!

– Да как же так можно-то?! – возмутилась Алевтина. – Ты же у него не денег попросить пришла, а помочь с работой!

– Боится, что я в чужих домах язык распускать начну, коли узнают, на кого прежде работала. Я много чего об этой сволочи за семь лет узнала…

Прослушав грустную и безобразную историю, сестра расплакалась, побежала за кредитной картой, все деньги из кошелька в распахнутую Галину руку пересыпала… Разволновалась так, что пот со лба то и дело утирала:

– Галенька, боже мой, чем же тебе помочь-то?! Что я могу?!

– Можешь, – без обиняков кивнула Галя. – Сходи в агентство по найму прислуги, напиши заявление от своего имени и оставь ксерокопии своего паспорта и рекомендательных писем. Я буду работать по твоим документам. Нас всегда, Аля, с детства путали… Я ж тоже раньше немного рыженькой была. Подкрашусь и пойду работать, деньги на лекарства девочке зарабатывать.

Отказать в просьбе оформленной таким образом не посмеет ни один чистосердечный человек. Подвоха не увидит, так как по себе судить привык: по обычным людям мерку сделает.

Но если бы Аля отказала… Галина решила, что заведет сестру на прогулку вдоль реки, огреет кирпичом по голове и с тем же кирпичом на шее утопит. Берта важнее. Алевтина практически безвылазно находится за границей, из близких родственников одна Галина, коли спросят – знать не знаю. Уехала работать, телефона не оставила, вернется через год.

А года – хватит за глаза.

Рекомендательные письма Али произвели на мажордома ошеломительное впечатление и выдержали все проверки. Галина еще и с бабой из маршрутки встретилась, спросила, чем потрафить Леве-барину, как легче подлизаться…

Прокатило. Алька умотала в Прагу. Подкрашенные в рыжину волосы Галина связала над ушами в тугой узел – вышла вылитая Алевтина.

Работать в доме ненавистного мучителя вначале было тяжело.

Чуть ли не каждую ночь, ложась в постель, Галина представляла, как отравит, застрелит упыря, зарежет, утопит, голову кочергой разобьет…

Придумывала многие способы, была почти уверена, что может не попасться, от поспешных решений удерживала только просьба Берты: «Не торопи событий, тетя Галя, вначале надо подготовить побег. А после… И даже лучше в тот же день, чтобы погоню не отправили…»

Галина подчинилась: Берта – умница, ей лучше знать. Развлекаясь-отвлекаясь, сочиняла маленькие пакости для гаденыша.

Миронов собирается на важные переговоры. И об этом знает вся прислуга: у Саши есть «счастливый» галстук и «везучая» рубашка, если попросил их приготовить, значит, едет не просто на работу, «дела решать».

Миронов перевез в дом бывшую семью, как-то раз его теща зашла на кухню, поглядела на чашку с приготовленным для зятя кофе и пробормотала: «пургену бы сюда подсыпать»…

Наверное, шутила. Но идею подарила.

Через связистов, сидящих на хитром телефоне, Галина заказала снадобья без цвета, вкуса и запаха, но зато убийственного «туалетного» действия, и примерно месяца два развлекалась, наблюдая, как Саша с искаженным лицом приезжает домой с работы, орет и по любому поводу топает ногами… С тещей чуть не разодрался. Брат под руку попался, едва успели растащить, сцепились не на шутку.

Если бы Галина поставила себе задачу просто разрушить Сашину семью, наверняка ей бы это удалось. Обиженная на хозяина прислуга – заложенная под фундамент бомба: ее не замечают, не придают значения, знать не знают об опасности, не слышат тикающего механизма. А опытная домработница, изучив хозяйские пристрастия, по пятну на галстуке и запаху от пиджака способна вычислить, где был хозяин, что делал и даже с кем встречался – с любовницей или деловым партнером. Галина пока только забавлялась, собирала информацию, готовилась.

Вторую попытку Берточка назначила на новогоднюю ночь. В притоне намечалось шумное веселье, Берту наряжали «королевой бала» – Снегурочкой (чтоб эти нарядители все сдохли в страшных корчах!), собирались выпустить из подвала для увеселения поганых собутыльников-мерзавцев.

– Жди меня в такси за углом склада, – торопливо руководила тетей по телефону золотенькая девочка. – Как только все упьются, я выйду. Закажи билет на самолет до Турции, оттуда мы оторвемся.

Галина выполнила указания. Прежде чем навсегда исчезнуть из дома Миронова, в капустный рассол, который прислуга всегда готовила хозяину на похмельное утро, добавила лошадиную порцию яда: так, чтоб хватило бы и одного глотка. Навряд ли близнецы-кабатчики позвонят Саше сразу же, как только обнаружат исчезновение пленницы, пожалуй, позволят этой сволочи проснуться-похмелиться…

Связать исчезновение подвальной заложницы и смерть ее главного мучителя получится не сразу (попробуй Алю в Праге разыщи), а дальше тетя и племянница будут далеко. В жарких странах, на каких-то островах… Берточка, умница, и там не пропадет, а тетушка поможет…

…Мечтая об островах и жарких странах, Галина сидела в такси у склада до семи утра.

Не выдержала. Оставила залог сонному таксисту и отправилась на разведку.

Повернула за угол: два вусмерть пьяных бугая выливали из какого-то странного чана жидкость в колодец уличного водосборника. От чана пар валил, мужики переговаривались.

– Дура девка… – покачиваясь и прикуривая, сказал один браток. – Подумаешь – лобешник «расписали»… Челку отрастила бы, и всех делов. Красивая… Еще б попользовались…

– В натуре, – откатив ногой опустошенную емкость, согласился второй бугай. – Архипу ва-аще все рыло «расписали» в крытке, он же в петлю не полез…

Первый амбал добавил что-то шепотом, до Гали донеслось скабрезное ржание:

– Щека-то, б… в натуре – целая! Рабочие места не попортили…

Братки еще поржали, подхватили емкость и исчезли за поворотом к крыльцу кабака.

Галина подошла к разверстому колодцу. Встала перед ним на колени. И завыла. Как смертельно раненная волчица, как потерявшая хозяина голодная собака: ее Берты, ее девочки, больше нет!

И даже могилки, где можно поплакать, не осталось. Девочку-красавицу… с изуродованным, порезанным лбом… вынули из петли – «зачем, Берточка, зачем ты это сделала?! врачи бы все поправили!» – и уничтожили до последней косточки, в канализацию спустили…

НЕ ПРОЩУ!!!

В полусумасшедшем состоянии Галина вернулась в дом. Ей было мало узнать из газет о том, что мерзкий подонок сдох, – ей стало важно насладиться его последними минутами! Увидеть, посмотреть в его выпученные в предсмертном ужасе глаза и проговорить в них – все, все, все!!!