Гера Фотич - Долг (Приказы не обсуждаются)

— По поводу? — спросил он.

— По краже у Тянь-Шанского!

— И что?

— Что, что? — раздражённо произнёс Жиблов, и, взяв Бойдова за воротник, притянув к себе, зашептал, — наш клиент!

— Муслим? — изумлённо попытался спросить Игорь.

Но Жиблов вовремя закрыл ему рот ладонью и кивнул головой.

— Ну, дела! — произнёс Игорь, когда Жиблов убрал ладонь, — а что с тем парнем, который признался?

— Приняли к производству заявление потерпевшего, дело прекратили за малозначительностью. Парень на свободе.

— Может мне с ним пообщаться? — осторожно спросил Игорь.

— Думаю, стоит! И зацепка есть.

Игорь вопросительно посмотрел на Жиблова.

— Его пальцы тоже пришли, таинственно продолжал тот, — Он не Власов Виктор, а Мажилис Викторас, задерживался в Литве как неоднократно судимый. Сначала созвонись с коллегами. Что у них там есть на него? А потом уже разговаривай с ним. Только резко на него не наезжай. Где он живёт?

— Честно говоря, не помню, — смутился Бойдов, — посмотрю в материалах.

— Только осторожно, не потревожь наших личи! — Жиблов улыбнулся.

Общежитие находилось в Петроградском районе. Старое серое здание с местами отпавшей уличной лепкой. Отличалось, от аналогичных стоящих в одном строю, забитыми фанерой окнами первого этажа и табличкой на входе. Под фанерными окнами виднелись множественные следы старательного замазывания краской. А так же вновь нацарапанные словосочетания типа «очкастая кобра», «ядовитая кобра», «старая кобра», «грязная кобра». Можно было подумать, что здесь располагается филиал городского террариума.

Около крыльца стояли две лавочки, на которых сидели девушки. К ним периодически подходили молодые люди и, называя комнату, просили позвать свою знакомую. Девушки убегали и, выполнив просьбу, возвращались.

С торца дома из открытого окна второго этажа свешивалась верёвка из связанных простыней. На ней в испуге завис скуластый парень лет восемнадцати, в морской форме, подозрительно глядя на Игоря.

Бойдов подошёл к парню и слегка дёрнул за верёвку.

— Но-но, поосторожней, — возмутился тот, — если расшибусь, устанешь в ментовке отписываться!

— Вот сейчас и начнём, — жёстко сказал Игорь, помахав красной корочкой удостоверения.

Парень изменился в лице и замолчал.

— Как фамилия? — спросил Бойдов?

— Курсант Михаенкин, — недовольно произнёс парень.

— Полностью! — строго скомандовал Игорь.

— Курсант сто двадцать четвёртой группы, второй роты, высшего военно-морского краснознамённого училища подводного плавания имени Ленинского комсомола, Михаенкин Михаил Михайлович, — отчеканил он, так что верёвка под ним стала раскачиваться из стороны в сторону.

— К кому лезешь? — продолжал задавать вопросы Игорь.

— Невеста моя! — отвечал парень, — Белозерцева Марина.

— Комната?

— Двадцать пятая!

— Смотри осторожней! — предупредил Бойдов и пошёл к входу в общежитие.

Парень недоумённо продолжал болтаться на простынях. Бескозырка свалилась у него с головы и держалась только на завязанных под шеей ленточках.

Вход в общежитие преграждала вертушка, рядом с которой на табуретке сидел дед в очках и красной повязке на рукаве, где было написано «вахтёр». Он держал перед носом газету и при виде Бойдова, опустил её вниз. Поправив пальцем сползшие с переносицы очки, язвительно спросил:

— Ну, что принёс?

— А что нужно-то, — недоумённо спросил Игорь.

— Раз ты хочешь в женское общежитье пройти, значит должен что-то принесть. Аль ты впервой?

— Я впервой, — в тон деду ответил Игорь, — а что оно у Вас женское?

— Ну воще-то общее, но токма мужиков здесь нема. Не хотят видите ли лекарями идти. Поентому и получается женское!

— Ну, мне вообще-то нужен комендант, — Игорю не понравился этот мелкий вымогатель, и он решил ускорить процесс, — я из милиции!

Старик тут же встал по стойке смирно:

— И документик имеется?

Игорь достал удостоверение, и дед с подозрением, тщательно стал его изучать, наклоняясь прямо к разноцветной корочке. Затем выпрямился и сказал недалеко сидевшей девушке провести Игоря.

Комендантом общежития была Роза Иосифовна молодящаяся женщина средних лет. Разместившаяся на первом этаже. Как раз там, где вместо стёкол в окнах стояла фанера. Несколько комнат служили ей жильём, в других находились складские помещения и кабинет.

Она приветливо встретила Игоря, улыбнувшись сильно перепомаженными тонкими малиновыми губами. При этом глаза её оставались ледышками, пронизывающими насквозь своим холодом.

Она вынула из нагрудного кармана малинового пиджака очки в толстой пластиковой оправе и так же улыбаясь, водрузила их на переносицу.

Теперь Игорь окончательно понял, к кому относились записи на стене.

Разговор был коротким. Роза Иосифовна понятия не имела кто такой Васин. Никогда его не видела. И даже предоставила свою картотеку проживающих для заключительного убеждения.

Игорь видел, что она лжёт, но виду не подал. Улыбаясь, поблагодарил и направился к выходу.

Поздно вечером придя домой, и потихоньку открыв входную дверь своим ключом, Игорь попятился назад. Ему показалось, что он попал в чужую квартиру. Привычная вешалка, стоящая справа от входа отсутствовала. На её месте красовался небольшой гардеробный шкаф. Пластиковой стойки для обуви тоже не было. Он уже хотел закрыть дверь и выйти обратно на площадку, но в этот момент в прихожую выкатился знакомый лохматый повизгивающий комочек, став на задние лапы и высунув красный язычок, запрыгал в одиночном хороводе вокруг ног Игоря. В комнате тоже всё было переставлено. Юля уже почти спала. Она сказала, что решила обновить обстановку. Игорь быстро принял душ. Ужин стоял на ещё не остывшей плите. Наскоро перекусив, он скользнул в теплый уютный мир чарующих грёз, наполненных ароматом женского тела несущего нетленный восторг и наслаждение, перечеркнув прошедший день скрещёнными объятьями любимых рук. Ему хотелось, чтоб так было всегда!

С утра в отделе началась нервотрёпка. Приехала какая-то комиссия из шести человек и стала проверять то ли режим секретности, то ли сверку наличия всех дел. Они сновали по кабинетам, заставляли сотрудников открывать сейфы, залезали в рабочие столы, изучали рабочие тетради. Требовали предъявить законспектированные приказы, последние речи министра и президента страны. Сопоставляя даты, пытались уличить в слишком позднем реагировании на указания из главка. Обращали внимание руководителей на плохое знание сотрудниками основополагающих тезисов по работе с населением направленных в подразделения пару месяцев назад.

— Заколебали эти личи, — ругался Вилинский, — уйду обратно в участковые. Там хоть секретки поменьше. Все кричат: уголовный розыск самая важная ответственная и честная служба! И сами же её гнобят как хотят! Лучше бы денег дали, чтоб жить можно было спокойно, и работать, не думая как детишкам на подарки сэкономить!

— Поговори, поговори, — пригрозил ему один из проверяющих на вид лет тридцати, — вот сейчас найдём у тебя нехватку документа, и пойдёшь на комиссию по законности, а потом может и в тюрьму.

— Да, ты ещё молокосос меня учить, — завёлся Вилинский, — сидите там по своим норам, только премии за наши задержания получаете, а нам нервы портите! Я уже своё выслужил, а вот тебе бы разок в окопе посидеть не мешало!

— Кто на что нанимался! — парировал проверяющий.

— Это вы там у себя нанимаетесь, крысы штабные, а мы людям служить приходим, — Вилинский разошёлся, — сидите на нашей шее, чтоб вы без нас делали? Штыки бы в руки взяли? Или своими авторучками стали бандюков изводить?

Все присутствующие засмеялись. Перепалка постепенно закончилась. Помимо пятерых, активно проверяющих, Игорь увидел одного слоняющегося по их кабинетам, в суете незаметно рассматривающего и трогающего стены, потолок, пол. Он и выглядел по-другому. Как-то лощёней. Лицо его было загорелое и скуластое. Почему-то напоминало лицо Муслима.

Подождав, когда они остались наедине Бойдов как бы невзначай спросил:

— Извините, товарищ проверяющий, не подскажете мне Вашу фамилию?

— В акте потом посмотришь, — недовольно произнёс тот и вышел.

Комиссия закончила работу после обеда и, составив акт, уехала. Каких либо крупных нарушений они не нашли.

Фамилии шестого проверяющего в акте не было. Это обстоятельство насторожило Бойдова, и он доложил Жиблову. Но тот сказал, что не стоит поднимать бучу, покуда всё обошлось. Вот если бы что-то нашли, тогда можно было возмутиться.

— Зато, сегодня по случаю удачного завершения проверки — баня! — обрадовал оперов Жиблов, — директор завода, которому мы вернули похищенные генераторы, проставляется!