Чингиз Абдуллаев - Свод Хаммурапи

— И даже принимала участие в чемпионатах Москвы. Тренеры говорили, что она талантливый человек, но Лана бросила занятия спортом после поражения на последнем городском чемпионате.

— У нее есть оружие?

— Спортивное есть, конечно. Она ведь входила в городскую сборную. Алло, вы меня слышите?

Я положила трубку. Выходило, что я ошибалась. Эта субтильная на вид молодая женщина умеет очень неплохо стрелять. Она тоже могла организовать убийство своего бывшего возлюбленного. Возможно, он не мог сдержать обещаний, которые давал ей во время первых встреч. И она решила устроить свою судьбу таким образом. А потом Артур. Кто-то мне рассказывал, что он возил Лану на Чистые пруды. Или нет? Он возил туда девочек по сто долларов, а Лана узнала и решила ему таким образом отомстить. Месть — очень даже возможная причина для убийства. Месть и оскорбленное чувство любви. Неужели мне придется снова с ней общаться? Да никогда в жизни! Чтобы она снова облила меня кофе?! Нет, лучше я все расскажу Рындину. Вот пусть теперь и она помучается. Пусть ее вызывают в прокуратуру, допрашивают, снимают отпечатки пальцев. Пусть она почувствует себя подозреваемой. Ой, подумала я, как же мне не стыдно! Становлюсь мелкой пакостницей. Во мне просыпается зависть к ее молодому телу, к ее густым волосам, к улыбке, ее встречам с миллионером в прекрасной квартире. У меня такого не было. С первым мужем я встречалась в подъездах, целовалась в кино, которое еще было, а первый опыт получила в «жигуленке», где вообще-то сидеть невозможно, не говоря уже о другом. Да, я завидую этим молодым. У них есть все, чего не было у меня.

Устыдившись собственных мыслей, я вернулась в ванную комнату. У Ланы мог быть мотив. Но и Берта Иосифовна, этот «божий одуванчик», совсем не такая, какой я ее себе представила. И наконец, Эсмира. Я просто стала бояться этой фурии, которая, похоже, ненавидит весь мир, считая, что виноваты все вокруг.

Я уже встала под душ, когда снова услышала звонок телефона. Как он мне надоел! Решила принципиально не вылезать из ванны. Но телефон продолжал звонить. Неужели опять Рындин? Я достала полотенце, обернулась им и пошла за трубкой. Придется взять ее в ванную. Интересно, кто это звонит?

— Доброе утро, подруга, — услышала я голос Валерии.

Мне следовало положить трубку и не разговаривать с ней, но я так не могла. У меня не получается рвать отношения с людьми, с которыми я давно знакома.

— Зачем звонишь?

— Хочу извиниться. Я вчера была не права. Ночью остыла, немного подумала и решила, что была не права. Ты меня извини. Конечно, я знала о квартире, которую он купил. И конечно, не говорила о ней Маше, чтобы ее не злить. А когда Вадим исчез, я прежде всего об этой квартире подумала, ведь я сама ее оформляла. Я даже подумала, что сама расскажу о ней Маше и попрошу разрешить мне ее продать. Там можно получить очень хорошие комиссионные. Поэтому я два раза и звонила Артуру, спрашивала, где ключи, а он все отшучивался, говорил, что где-то их потерял. Представляешь мое состояние? Во второй раз я ему позвонила, когда врачи уже приехали к Николаю и укол ему сделали. И высказала ему все, что о нем думала. Он обещал поискать. А потом перезвонил и сказал, что ключи отдаст мне.

— Почему сразу не сказал? — машинально поинтересовалась я.

— Не знаю. Видимо, думал, что ему делать. Лена говорила, что он им тоже обещал деньги за молчание. Но я настаивала. Ты не думай, что я такая плохая. Жизнь наша собачья меня такой сделала. Тебе хорошо, у тебя Виктор есть и сама ты у Розенталя солидную зарплату получаешь. Ежемесячно. А у меня такой ставки нет. Мне приходится крутиться из-за этих проклятых бумажек. Все компании перевели цены в евро. Ты знаешь, сколько мы на этом потеряли? И все мои сбережения в долларах, а он, проклятый, падает, как раньше рубль падал. Думаешь, мне легко двух ребят содержать? Ты еще меня подозревала. Знаешь, как мне вчера обидно было? Слышишь?

— Слышу. Меня из-за тебя чуть вчера не изнасиловали. Двое отморозков. Я осталась на дороге, а они вдруг из темноты вынырнули. Так страшно было, — всхлипнула я вдруг.

— Иди ты! — испугалась Валерия. — Чего же ты мне не позвонила? Я бы сразу вернулась.

— Нужно было сказать ребятам, чтобы подождали, пока я тебе звонить буду. — Я стояла на холодном кафельном полу и чувствовала, как мне зябко. Так можно и заболеть.

— Какой ужас! Я ничего не знала.

— И машину разбили. — Я снова всхлипнула от жалости к самой себе. Пусть почувствует, как мне вчера было плохо.

— Ты что, плачешь? — спросила Лера, и я услышала, как и у нее предательски задрожал голос.

— Нет, — ответила я таким же дрожащим голосом.

— Ты меня извини. — Лера начала в открытую плакать.

— Нет, это ты меня извини. Я про тебя плохо подумала. — Я села на край ванны и заревела.

Вот так мы и плакали в голос по телефону. Но, наверное, иногда нужно так поплакать, чтобы почувствовать, как мы любим друг друга. И как я могла подумать плохо о Лере, которую знаю уже столько лет? Она ведь моя самая близкая, самая родная подруга. Я продолжала всхлипывать.

— И машину мою разбили, — это я уже сказала нарочно, вспоминая, что мой договор остался у Валерии.

— Ничего, — ответила она, тоже всхлипывая, — договор у меня. Ты знаешь, на какую сумму я тебе его сделала?

— Нет…

— На всю твою месячную зарплату.

— Не может быть! — Тут я заплакала от счастья, что у меня есть такая подруга.

— Может быть, — проговорила она сквозь слезы, — ради тебя я и не такое сделаю.

Мы плакали еще минут двадцать, а потом Лера пришла в себя и уже деловым голосом спросила:

— Как они могли тебя изнасиловать? У тебя же месячные!

— Только они об этом не знали, — ответила я, и мы обе начали хохотать как безумные. Полные идиотки!

Посмеявшись так несколько минут, мы расстались лучшими подругами. Я положила трубку рядом с собой и залезла в ванну. Наконец встала под душ, и телефон зазвонил уже в пятый раз. Чтобы они все сдохли! Не буду больше ни с кем разговаривать. Но снова сдалась. На третьем звонке выключила воду, на четвертом вытерла руку, а на пятом ответила:

— Слушаю вас.

— Добрый день, — на часах было уже двенадцать, — это Лена вас беспокоит.

— Что случилось, Лена?

— Я хотела, чтобы вы знали. — Она помолчала, но потом сказала: — Вчера у нас опять работали следователи. Они все наши бумаги пересмотрели. И записную книжку Эсмиры. Вы меня слышите?

— Конечно, слышу. Что случилось?

— Эсмиры сейчас нет. И я думала, что мне показалось. Но сегодня я посмотрела ее записную книжку. И там есть такая запись: «Ч. П.» и номер дома. Я сразу поняла, что это та самая квартира, куда мы ездили. Квартира на Чистых прудах.

— Верно, мы туда ездили, ну и что?

— Это старая запись, — торопливо пояснила Лена. — И здесь записан код входной двери. Одна буква и четыре цифры. Вы меня слышите?

— Какой код?

— Буква «С» и цифры: три, один, один, четыре. Алло, вы меня поняли?

Я чуть не упала в ванне. Вот, собственно, и все. Теперь я точно знала, что убийца Эсмира. Оставалось позвонить Рындину, чтобы он ее арестовал. Достаточно посмотреть ее записную книжку — и это будет решающей уликой против нее. Но я только поблагодарила Лену и попрощалась с ней. Мне хотелось лично все проверить. Проверить и убедиться, что я права.

Машины у меня не было, а в метро спускаться я не хотела. Поэтому позвонила мужу и попросила прислать его водителя на нашей «Волге», чтобы он отвез меня в офис строительной компании. Мне оставалось узнать у Эсмиры, зачем она совершила такое страшное преступление. На часах было около двух, когда я подъехала к зданию компании. Нужно было позвонить девочкам и попросить заказать мне пропуск. Но мне так не хотелось, чтобы о моем разговоре с Эсмирой узнала Лена! Но другого выхода не было, без пропуска меня не пустили бы в здание. После исчезновения Вадима Стрекавина и убийства его телохранителя там усилили меры безопасности.

Я позвонила в приемную, и трубку взяла Эсмира. Что же мне ей сказать? Рындин наверняка обратит внимание, что я приезжаю сюда как на работу. Поэтому я предложила Эсмире спуститься вниз и встретиться со мной в небольшом ресторанчике напротив их офиса.

— Хорошо, — спокойно согласилась она, словно уже ждала моего звонка.

Через пятнадцать минут Эсмира вышла из здания. На ней был симпатичный бежевый костюм, вокруг шеи завязан очень элегантный платок. Наверное, от Сальваторе Феррагамо. Видимо, она не так уж и бедствовала. Хотя это могли быть и остатки былой роскоши. Эсмира подошла ко мне, и мы поздоровались. Мне показалось, что она внимательно за мной наблюдает, будто хотела понять, о чем я собираюсь ее спросить.

Мы устроились за столиком и заказали чай. Сама не понимаю, почему я заказала чай. Наверное, вспомнила, как вчера меня облили горячим кофе, и решила этого не повторять. В ожидании заказа я спросила у Эсмиры про следственную группу. Сегодня с утра они снова работали в их офисе. И еще несколько человек поехали в ресторан, где в последний раз видели Вадима Евгеньевича. Рындин — дотошный тип, если уж ему дали поручение, он выжмет из всех все, что возможно. Наверное, в ресторане допрашивали всех — от директора до официантов. Именно поэтому там я решила не появляться, не сомневаясь, что следователям и прокурорам сотрудники нашего славного общепита расскажут гораздо больше, чем мне.