Марина Серова - Дверь в темную комнату

– И главное! Она вычислила убийцу! – завершил он победным тоном.

– Да неужели? – Старик Вележев даже приподнялся было, но тут же обмяк и снова «растекся» по креслу, отхлебывая чай и раскуривая трубку. – И кто же он? Надеюсь, его уже арестовали?

– Еще нет. Этим я собиралась заняться сегодня, – отозвалась я.

Я с трудом могла усидеть на одном месте – мне не терпелось помчаться на розыски таинственного наркобарона: Громова.

– Так что же это за убийца, который безнаказанно убил уже двоих людей?

– На самом деле мы знали о нем с самого начал! Знали – и ни разу даже не заподозрили его! – выпалил Павел.

Старик выпустил в потолок колечко седого дыма и поднял брови в знак глубочайшего внимания.

– Убийца и есть наркобарон!

– Что? – отозвался Вележев.

– Да-да! Самое удивительное, что мы знали его с самого начала! Это Сашка Громов!

– Громов? – эхом переспросил старик. Еще одно колечко дыма поплыло в потолок.

– Да!

– И что же вы теперь собираетесь делать, любезная Евгения?

Я подтянулась в кресле и отрапортовала:

– Мы собираемся разыскать Громова и сдать его в полицию!

– Но все это только ваши догадки. У вас нет улик. Что же вы сможете предъявить в полиции?

– Сможем! – подскочил на месте неугомонный Павлик. – Еще как сможем! Есть у нас кое-что!

– Что же? – то ли автоматически, то ли из любопытства вопросил Вележев.

– Компромат!

– Компромат?! Что еще за компромат?

– Тот самый, с помощью которого у наркобарона и пытались выманить бриллианты!

– Откуда он у вас?

– Да так… – смерив раздухарившегося Павла суровым взглядом, вмешалась я. – Попался под руку… случайно. В любом случае это более чем веское основание, чтобы на долгие годы упрятать Громова за решетку. И на этом можно будет считать наше с вами дело закрытым. Надеюсь, я оправдала ваше доверие, Прокофий Савельевич?

– Более чем… Более чем… – пожевал губами старик.

Еще какое-то время нам пришлось составлять компанию Вележеву. И только когда часы в коридоре пробили двенадцать и старик вспомнил, что ему нужно принять сердечное лекарство, мы с Павлом засобирались на выход.

– Я непременно хочу получить от вас отчет об этом Громове, – сказал нам на прощанье Прокофий Савельевич.

Я клятвенно пообещала, что «как только – так сразу», схватила Павла под руку и вытолкала в коридор.

– Дел полно! Некогда нам тут рассиживать. Еще Громова нужно найти, – пробормотала я, когда мы оказались на лестничной площадке.

Но найти Громова в многотысячном городе Зеленограде оказалось делом непростым. Поездка в его загородный дом не дала никаких результатов: ворота были наглухо закрыты, на звонки никто не отвечал. Еще полдня мы потратили на то, чтобы объехать все злачные заведения Зеленограда, но и там все как один отвечали: «Громова тут не было со вчерашнего дня. Когда будет? Возможно, сегодня, ближе к вечеру. Возможно, завтра. Возможно – через месяц. Он птица своенравная – бывает, пропадает на несколько месяцев, а потом так же неожиданно появляется». Но мы не теряли надежды, что где-то Громов объявится – уже сегодня вечером. Именно поэтому всем информаторам мы раздавали свои контактные адреса и телефоны – с просьбами, чтобы Громов немедленно с нами связался.

Ближе к семи часам вечера, когда мы, усталые и разочарованные, вышли из очередного казино и сели в авто, Павлик высказал вслух то, о чем я уже давно думала.

– Мне кажется, мы ищем иголку в стоге сена, – выдохнул он. – Я больше не могу. Я устал. Я ничего не ел за весь день и ни на минуту не присел!

– Ты ездишь на машине, а в половину казино ты даже не заглянул – их обитателей опрашивала я одна, – напомнила я ему.

Но Павел, очевидно, действительно очень устал. Так сильно, что даже не обиделся на меня, а просто попросил:

– Давай поедем в гостиницу. Если наш сегодняшний рейд не даст результатов, продолжим завтра. В конце концов, будем днем и ночью дежурить у дверей его загородного дома. А сейчас – поехали. А? Жень…

– Ты прав. Поехали, – махнула я рукой. Я слишком устала, чтобы спорить. Я выкрутила руль вправо, посигналила встречному авто и уверенно поехала к гостинице «Реванш».

Но хотя мы оба вымотались за весь этот нескончаемо долгий день, проведенный в поисках Саши Громова, ни мне, ни Павлу не сиделось на месте. Мы лишь на несколько минут заглянули в номер – нам нечего было делать в этих четырех стенах. Мы спустились в ресторанчик на первом этаже, но не было у нас и аппетита… Я заказала кофе, просто чтобы что-то взять, к чашке даже не притронулась. Просто курила и разглядывала темноту за окном. Павлик вяло возил вилкой по тарелке с чем-то съестным.

– Это невозможно – просто сидеть и ждать! – первым нарушил он молчание.

– У нас нет других вариантов, – меланхолично заметила я и выдохнула сигаретный дым. Отражение его в оконном стекле заколебалось, поплыло…

– Мы распутали такую махинацию, и – вот… Вынуждены просто сидеть сложа руки. А может, мы просто отдадим компромат полицейским, и все? Пусть сами разбираются с Громовым.

– В компромате нет никаких прямых указаний на Громова. Это мы с тобой знаем, что он – наркобарон. Потому, что он сотрудничал с Романом, потому, что был компромат… Но все это ничего не стоит! Знакомство с Самойловым еще не значит, что он и есть наркобарон. Может, он просто решил помочь другу в сложной ситуации? Компромат, который ты нашел в бумажнике Громова… И что? Во-первых, ты этот бумажник украл! А во-вторых… Нет! Все это лишь наши догадки. Нам нужны доказательства, иначе Громов отделается банальным задержанием, после чего его просто отпустят за неимением улик. Так не годится! Нам нужно что-то более весомое…

– Что?

– Например, его признание. Если наша наживка с компроматом сработает… – Я не успела договорить, к нашему столику приблизился управляющий и тактично кашлянул:

– Добрый день…

Мы с Павликом обернулись.

– Евгения Максимовна, вас спрашивает какой-то мужчина в холле…

– Кто?

– Он не представился…

– А чего он хочет?

– У него для вас послание…

Едва не опрокинув стул, я вскочила с места и опрометью бросилась вон из ресторана. Павлик – за мной. Следом – и Михаил Константинович.

– Где? – закрутила я головой по сторонам, выскочив в пустой холл. – Кто меня искал?

– Ничего не понимаю, – развел руками Михаил Константинович. – Только что он был здесь. Стойте… Что это лежит на столе? Конверт! Он говорил, что у него послание для Евгении Максимовны. Должно быть, он просто не дождался – оставил письмо и ушел…

Я выхватила из рук управляющего конверт, распотрошила его, с нетерпением развернула аккуратно сложенный лист бумаги и прочла строчки, написанные мелким кривым подчерком: «Жду вас сегодня, в одиннадцать вечера в дачном поселке на Усть-Курдюмской трассе. Дом номер три. А. Громов».

– Как выглядел посыльный?

– Невысокого роста… – послушно начал припоминать управляющий, – у него русые волосы…

– Это не он, – перебил его Павлик.

– Он мог прислать кого-то из своих людей. Думаешь, Громов поехал бы сюда лично? Я – сомневаюсь, – сказала я.

– И то верно, – согласился Павлик.

– Значит, так, – уверенно произнесла я, когда мы оказались за закрытыми дверями своего номера.

Я ходила по комнате, проверяла, на месте ли документы, заряжен ли пистолет, спрятала дискету во внутренний карман куртки. – На встречу поеду я одна. Ты останешься ждать меня в номере.

– Ну уж нет! Даже не надейся, что я буду сидеть сложа руки, пока ты рискуешь жизнью из-за меня.

Я обернулась и удивленно взглянула на Павла. Но он был явно полон решимости, спорить с ним не имело никакого смысла.

– Хорошо, – согласилась я. – Поедешь со мной, но только с одним условием – будешь сидеть в машине. В случае необходимости вызовешь мне на подмогу полицию.

Естественно, ни о каком продолжении и без того незадавшегося ужина не могло быть и речи. Как на иголках мы провели ближайшие два часа, а когда стрелки остановились на отметке «десять», покинули опостылевший номер и поспешили на парковку, где я бросила «Фольк».

– Может, нам стоит предупредить полицию заранее? – осторожно спросил Павел, когда мы разместились в авто и я повернула ключ зажигания.

– Сначала – доказательства. Не забывай, я – заинтересованная сторона… Не позднее как вчера вечером меня арестовали по подозрению в убийстве Бориса Завьялова!

Павлик больше не возражал, и всю дорогу до поселка Усть-Курдюм мы провели молча – я сосредоточенно вела авто, Павлик кусал губы и думал о чем-то, глядя в лобовое стекло. Только когда «Фольк» в полной темноте вкатился на территорию дачного поселка, Павлик ожил: завертелся на месте, заерзал, активно закрутил шеей, высматривая нужный дом.

Я тоже напряглась и во все глаза всматривалась в расстилавшуюся впереди дорогу. Но кругом была кромешная темнота. Дачный поселок был совершенно заброшен в это время года: за высокими заборами не было видно машин садоводов-любителей, в окнах домов не горел свет. Здесь даже не было уличных фонарей. Только чернильная темнота вокруг, напряженное ожидание чего-то неизвестного и лай собаки, где-то далеко-далеко…