Мила Серебрякова - Бойтесь своих желаний

– Не надо! – завопила Ката.

– Согласись, так намного прикольней. Ты наверняка любишь экстрим, а здесь его хоть отбавляй. Сможешь высвободиться – флаг тебе в руки, значит, в рубашке родилась, ну, а нет… Извини, таковы наши правила.

– Хорош с ней возиться, – прикрикнул первый. – Уходим.

– Погодь, а как же рот?

– Действуй.

Вооружившись скотчем, мужик заклеил Копейкиной рот, посмотрел на нее сверху вниз и, обнажив крупные зубы в улыбке, проговорил:

– Не скучай, рыжая, удачи тебе.

И они ушли.

Катка с ужасом взирала на рычаг, понимая, что одно движение ногой – и от нее останутся лишь воспоминания.

В неподвижном состоянии она простояла часа полтора. Руки затекли, каждый удар сердца отдавался в затылке тупой болью, а от осознания того, что в любой момент пресс может прийти в действие, ей делалось не по себе.

Ноющее колено предательски дрожало. Держась из последних сил, Катарина вспомнила американские боевики, в которых герои, находясь в сантиметре от неминуемой гибели, всегда ухитрялись выйти сухими из воды.

Но то было кино, а она стоит перед лицом реальности. Что, что она может сделать, дабы высвободиться из плена?

Пытаясь присесть, Катка осторожно начала опускаться вниз. Колено пронзило острой болью. Вскрикнув, Копейкина дернула левой ногой, веревка натянулась, и рычаг опустился.

Зажмурившись, Ката приготовилась к самому страшному.

Но ничего не произошло. Пресс, или что там крепилось к свае, оставался неподвижным.

Слезы радости покатились по щекам. Они обманули, они ее обманули, рычаг давным-давно неисправен. Боже, какое счастье. Она жива! И пусть она не может ходить, бежать, говорить, но ведь это все такие пустяки. Главное, она может дышать, слышать, чувствовать.

Пот лился градом по спине, ноги дрожали, но основной страх отступил. Он испарился сразу, как только Катка поняла, что ее жизни не угрожает опасность.

К Витьке Столярову Копейкина приехала во втором часу ночи. Ворвавшись в прихожку, она заголосила:

– Тебе звонила Розалия?

Сонный приятель непонимающе взирал на перепачканную грязью Катку.

– Нет, не звонила.

– Я так и знала.

– Где ты была? Посмотри, на кого ты похожа.

– Вить, меня пытались убить, вернее, запугать. Днем в мою машину проник неизвестный, затем меня похитили, привезли в какое-то здание, приковали к свае и оставили один на один с рычагом. Правда, позже выяснилось, что рычаг не работает, а пресс на самом деле оказался не прессом, но я-то этого не знала. Десять часов я не могла двигаться, хорошо, что в полночь туда пожаловали подростки. Они меня освободили, я сразу рванула к тебе. Вить, помоги!

Не задавая лишних вопросов, Столяров проводил Катку в ванную, а затем велел ей двигать на кухню.

Поставив перед ней бокал с чаем, Виктор потребовал ввести его в курс дела.

Катарина закончила повествование, когда за окном начало светать.

Витька казался хмурым и сердитым.

– Ты не меняешься, – буркнул он.

– Сейчас не это главное, пойми, нам надо срочно прижать к стене Константина.

– Подожди, при чем здесь Константин?

– Так я его узнала. Ну, не его самого, а мелодию звонка на его мобильнике. Во время нашего первого разговора у него звонил сотовый.

– И что с того?

– Сегодня у одного из мужиков тоже ожил мобильник. Мелодия аналогичная.

– Совпадение.

– Вряд ли. Не верю я в такие совпадения. Посуди сам, Костя – лицо заинтересованное. Во-первых, дом Жучковской теперь принадлежит ему, во-вторых, он несколько лет добивался взаимности Татьяны. Они были знакомы, а меня он уверял в обратном. Я уверена, ни в какой Ростов он не ездил. Это была отговорка. Наверняка Аверинов хотел выиграть время. И вообще, знаешь, они действовали как-то странно, с одной стороны, вроде мерзавцы, а с другой… Ну, не действуют так профессионалы. Поверь моему опыту. Зачем-то приволокли меня в глушь, привязали, а все для чего? Для того, чтобы я пообещала оставить в покое светлое имя Тани Жучковской. Нет, Вить, что ни говори, а я остаюсь при своем мнении. Костя насмотрелся фильмов и решил примерить на себя роль эдакого безжалостного типа, но он провалил эту роль. Провалил с треском.

– Постой, ты сейчас его защищаешь?

– Нет, я всего лишь говорю, что они действовали как дилетанты.

Витька закурил.

– Дилетанты, – протянул он. – Выходит, вы друг друга стоите. Из них никудышные налетчики, из тебя никудышный детектив.

– Ты опять?

– Не злись, я всего лишь констатирую факт.

– Мне удалось многое узнать, поэтому не надо причислять меня к дилетантам.

– Да? А ко мне тогда зачем пожаловала?

– У меня есть план. Нужен еще один проверенный человек. У тебя ведь осталось много друзей в органах, сможешь организовать нам встречу, а?

Столяров стряхнул пепел в ракушкообразную пепельницу.

– План, говоришь?

– Вероятность успеха – девяносто процентов!

– Ну-ну. И что за план, я тебя слушаю.

– Для начала нам необходимо…

Через несколько дней Виктор с Каткой приступили к осуществлению своего плана.

В помощники Виктор выбрал старого приятеля Леонида Ступкина – капитана милиции, с которым когда-то начинал свою деятельность в органах внутренних дел.

На протяжении двух суток Леонид вел слежку за Константином, и именно сегодня троица решила, что настал самый подходящий момент для «раскола» горе-похитителя.

В шесть вечера – время, когда Аверинов возвращался с работы, – Катарина стояла на лестничном пролете, нервно теребя в руках зажигалку Столярова.

– Слушай, отдай мне мое огниво, – обозлился Витька. – Как оно вообще к тебе попало?

– Ты сам мне его отдал десять минут назад.

– Не помню. – Витька переглянулся с Леонидом. – Как настрой, Ленчик?

– Хоть сейчас в бой. – Он слегка оттопырил полы пиджака, и Катка увидела кобуру и пистолет.

– А зачем тебе оружие? – испуганно спросила она. – Ты же не собираешься его убивать.

Леонид хмыкнул и, затушив окурок о лестничные перилла, отошел к окну.

Витька коснулся локтя Копейкиной.

– Кат, давай договоримся, ты не будешь задавать глупых вопросов, а мы, в свою очередь, не будем давать на них ответы. Идет?

– Нет, не идет. Мы так не договаривались, ты обещал, что мы действуем заодно, а не каждый сам по себе.

– С тобой просто невозможно иметь никаких дел, ты такая упертая и нудная! Как только Андрей тебя терпит, ума не приложу.

– Эй, эй, ребятки, – Леня погрозил им пальцем, – сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений. Приберегите все «комплименты» на потом.

– Ленька прав, мы не должны собачиться. – Витька посмотрел на часы. – Пятнадцать минут седьмого, Аверинов задерживается.

– С чего вы вообще уверены, что Костя сразу приедет домой, может быть, он поедет в клуб или встретится с друзьями в баре, а возможно…

– С работы он отправится прямиком домой, – твердо проговорил Ступкин. – Я это чувствую, у меня, если хочешь, нюх.

В половине седьмого у Леонида запищал сотовый.

– Да, – прохрипел он. – Ага. Все ясно. Спасибо, Санек.

Виктор напрягся.

– Приехал?

– Только что, сейчас направляется в подъезд.

– Кто тебе звонил, какой еще Санек? Почему я о нем ничего не знаю?

– Катка, помолчи. Значит, действуем, как договорились.

Виктор с Леонидом поднялись на два пролета выше, а Катарина осталась стоять на прежнем месте.

Когда створки лифта распахнулись и на площадку вышел Аверинов, она молила бога, чтобы у них все прошло как по маслу.

Костя подошел к двери, воткнул ключ в замочную скважину, повернул его пару раз и уже собирался толкнуть дверь, как сзади послышался грохот и громкий голос Леонида:

– Стоять! Лицом к стене! Руки за голову!

Виктор быстро обыскал ошарашенного Константина, после чего кивнул Ступкину и затолкал Аверинова в квартиру.

Катарина начала быстро подниматься на этаж.

В прихожей она появилась, когда испуганный Костик, прижимаясь спиной к стене, пытался выяснить, что, собственно, здесь происходит и с какой стати к нему ворвались люди с оружием.

Увидев Катку, Аверинов вздрогнул.

– Не ожидал? – усмехнулась она. – Думал, я осталась прикованной к свае?

– О чем… О чем вы говорите? Я вас не понимаю.

– Все ты понимаешь, скажу больше, теперь тебе придется ответить за свои деяния перед законом. Тебя посадят, Костя, обязательно посадят. Ты покушался на мою жизнь, и я не успокоюсь, пока ты не окажешься за решеткой.

– Это ошибка. Ошибка! Вы что-то напутали. Я ничего не знаю. – Константин резко рванул в сторону, но Леонид вновь припечатал его к стене.

– Спокойно, приятель, не надо делать резких движений. Сейчас тебя отвезут в отделение, а оттуда, думаю, прямиком отправят в камеру предварительного заключения.