Наталья Берзина - Лед чистой воды

– Ну да! Если уж Валентина, придурка-подрывника, вычислили, то телефончики для вас вообще открытая книга! – согласился Глеб. – Поехали? Нам здесь пока делать нечего.

– У него откуда-то телефон моей дочери. Мы можем сейчас узнать, где он его взял? – спросил Владимир.

– Сейчас ничего не выйдет. Он спать будет часов шесть, не меньше! – возразила Алена.

– Жаль. А что он наговорил? – поинтересовался Владимир.

– В конторе послушаем! – ответил за жену Глеб. – Ты ведь записала?

– Естественно! – с улыбкой ответила Алена.

Владимир набрал номер жены.

– Аннушка, ты сейчас где? – спросил он первым делом. И, услышав ответ, тут же приказал: – Сиди на месте, мы сейчас за тобой заедем!

– Что, переигрываем? – уточнил Глеб.

– Сейчас за Аней, а после к нам домой. Там сразу и займемся телефонами, – объяснил Владимир.

За окном опускались ранние зимние сумерки. Даже сквозь стекла явственно ощущались ледяной холод и яростные порывы ветра. На глаза невольно навернулись слезы. Холодными от пережитого пальцами Аська вытерла пробежавшую по щеке влажную соленую дорожку. Спасения не было. Она вновь невыносимо остро почувствовала весь ужас положения, в котором очутилась. Неясно даже, где она сейчас находится. Понятно, что где-то за городом. Вот только где? Даже если ей каким-то чудом удастся вырваться из дома, то неизвестно, куда бежать. Вполне может быть, что она находится далеко от города. На таком холоде, почти раздетая, она не пройдет и километра. Аська невольно повела плечами. Угораздило же ее открыть дверь! Ведь даже в глазок не посмотрела! Или все же взглянула? Кажется, все же нет. Да, правильно, она сидела на кухне, пыталась привести себя в порядок. Звонок. Мужской голос за дверью. Слова о том, что у нее течет кран, и она рефлекторно открыла дверь! Вот только что было дальше, Аська почти не помнит! Осталось лишь ощущение боли и несправедливости. Кто-то избил ее до потери сознания, а после, очевидно, затолкал в багажник автомашины и привез сюда. Вопрос только: куда это «сюда»?

Аська отвернулась от окна и прошла в глубь комнаты. Присев в углу прямо на пол, она, наконец, поняла, что ее так постоянно раздражало. Запах стройки и свежей краски. «Наверное, поэтому и мебели нет никакой в комнате! – подумала она. – Как хорошо было бы сейчас забраться в кровать. Завернуться в одеяло и, согревшись, уснуть, чтобы, проснувшись, оказаться снова дома! Нет! Не в той проклятой съемной квартире. Грязной и неуютной, а дома! Чтобы утром вошла в комнату мама, как маленькой, поправила одеяло и с улыбкой поцеловала. Как же просто и хорошо они жили раньше. Мирно и тихо. Пока в их жизни не появился он. Мама сразу стала другой. Отчужденной. И почему-то необыкновенно красивой. Нет, она и раньше была хороша собой, но после того, как в доме стал появляться Володя…» Почему она все время думает об этом? Ревнует? Наверное, все-таки да. Только неясно, кого из них. Неужели все же мама дороже? Ведь Аська намеренно частенько говорила о маме гадости. Говорила ему. Хотела, чтобы он ее возненавидел! Чтобы бросил. Ушел. Исчез. Чтобы его больше никогда не было в их жизни. А он не верил. Не слушал. И по-прежнему любил только маму. А к ней стал относиться настороженнее, хотя и не менее внимательно и заботливо. Во всем виновата его забота. Он во всем старался помочь Аське, потому и стал так быстро необходимым. Порою просто незаменимым, и Аська поверила, что если он столько времени и внимания уделяет ей, то, возможно… вот только ни к чему это не привело. Наоборот. А мама ничего не видела. Она парила в небесах, лишь изредка опускаясь ненадолго на землю. Мама, казалось, забыла о том, что у нее есть дочь. В особенности когда родился брат. Вся забота была направлена на него. Даже отчим на время забыл об Аське. Тогда обида и достигла предела. И на него, и на маму.

Тогда-то и пошла Аська вразнос. Правильно ли она тогда поступила? Скорее всего, нет, но гордость или просто упрямство до сих пор не позволяли ей признавать свою неправоту. Сегодня она уже горько сожалела, что отчим не знает, где она жила последнее время, и не придет на помощь. Зато наверняка появится тот жестокий мужчина. Снова начнет избивать и требовать, чтобы она созналась, где спрятаны бриллианты. Боже! Как не хочется терять неожиданно обретенное богатство! Что же делать? Обмануть? Но как? Сказать, что он ошибся и у нее никогда ничего не было?

Вряд ли он поверит. Но почему не попробовать? А если соврать, что она передала пакет отчиму? Пусть ее оставят в покое! А Володя пусть разбирается. Он уж что-нибудь придумает. Все, решение принято, и теперь остается только дождаться приезда мужчины. Аська ему не нужна. Он ее отпустит. Как только она вернется в город, то заберет алмазы и уедет. Куда угодно, только подальше. С такими деньгами легко начать новую, совершенно другую жизнь!

– Ну, так в чем дело? – отхлебнув коньяк, спросил Власий.

– А дело, собственно, вот в чем! Наш многоуважемый Директор зарвался окончательно и после устранения Следопыта сначала почувствовал себя Аль Капоне, а как только кто-то пошуршал на базе, откровенно запаниковал. А учитывая, что у Курьера во время первого взрыва пропал груз, он вообще умом повредился. Задумал деньги вывезти и сорваться за кордон.

– Что, у него разве денег много? По моим прикидкам, не должно.

– Скорее всего, он запах жареного почуял не только в нашей теме. У него и в колледже тема отдельная есть. Я проверил по своим каналам. У него на территории имеется лесопилка. Вроде как для обучения. Так вот он приспособил ее для собственных нужд. Берет ворованный лес, гонит обрезную доску и готовые срубы.

– Ну и что? Это же копейки! Что он там может замутить? – искренне удивился Власий.

– Не скажите! Навар у него только на доске тысяча процентов. А на круг получается до пятнадцати-двадцати тысяч жабьих шкурок в месяц. Плюс по нашей теме капает не слабо. Так что в кубышке у него собралось не так мало.

– И что он делает? Переводит за границу? Кроме того, как получилось, что он занимается автошколой, если на нем висит госслужба?

– Как у всех, через подставных лиц устроил. Деньги он банкам не доверяет. Скорее всего, собирается вывезти наличными. По имеющимся у меня данным, под него всерьез копают.

– Кто? Менты? Налоговая?

– Самое удивительное, что антикоррупционный комитет! – усмехнулся Старик.

– Им-то какое дело? Он что, еще и взятки берет? – удивился Власий.

– Ерунда, своих работников обирает. Типа подарков по праздникам. Но, зацепившись за это, комитетчики потянули ниточку и начали распутывать клубок.

– Не думал, что он настолько жаден. Когда его привлекали к работе, он произвел положительное впечатление. Придется думать.

– Только, к сожалению, нет времени. Его могут взять в любой момент. Боюсь, необходимы решительные действия, и немедленно, – уверенно сказал Старик.

– Чего ты от меня хочешь? – напрямую уточнил Власий.

– Команды! Разрешения, если хотите! – настойчиво заявил Старик.

– Директор – член команды. Он не пустое место… – задумчиво произнес Власий.

– Как только он попадет на первый допрос, вопрос о нашей безопасности встанет невероятно остро. Он достаточно много знает. Через него прошло большое количество документов.

– Делай как знаешь! – отмахнулся Власий. – Что с грузом? Ты что-нибудь накопал?

– Отчасти. Взять пакет могла одна девчонка. Она уже у меня. Пока серьезно ею не занимался, но никуда не денется. Скажет, где спрятала.

– Ты, старый, похоже, вовсе перестал Бога бояться. Впрочем, делай что хочешь. Я в твои дела вообще лезть не должен.

Власий резко поднялся и, подхватив пальто, вышел из кафе. Старик улыбнулся. Все правильно. Чистка уже началась. Он рассчитал все верно. Этот уже не помешает. А Директором он займется завтра.

Власий распахнул дверь застывшего автомобиля и, повернув ключ, запустил мотор. Решение вернуться в столицу пришло само собой. Резко вывернув руль, он рванул с места и, будто не слыша истошного визга тормозов и негодующего рева клаксонов, помчался вниз по улице.

Проскочив просторную площадь, Власий, не обращая внимания на знаки и светофоры, устремился вверх к центральной площади. Прогрохотав по трамвайным путям, автомобиль влился в плотный поток, где, лишенный малейшей возможности вырваться куда-либо, поплелся, в надежде когда-либо обрести хотя бы некоторую свободу маневра.

Машины и слева и справа ползли медленно, словно собирались заснуть на ходу. Власий сигналил, пытаясь как-то поторопить впередиидущих, но безуспешно. Улица была узкой, всего три полосы в одну сторону, и втиснуться в левый ряд, который полз чуть быстрее, не представлялось возможным. Сколько Власий ни пытался хоть на десяток сантиметров сместиться влево, ничего не получалось…

Старик неторопливо допил кофе. Вынул из кармана крошечную, больше похожую на мобильный телефон рацию. Стоило только нажать кнопку, и в миниатюрном аппарате зашуршало.