Марина Серова - Пустячок с десятью нулями

— Я думаю, Аркадий Дмитриевич имеет право присутствовать при нашем разговоре? — обратился Стекольников ко мне.

— Да, безусловно, — ответила я. — Причем ему будет гораздо менее неприятно услышать истину, чем вам.

— Что вы хотите сказать? — нахмурился Стекольников.

Выдержав паузу, я четко проговорила:

— Я абсолютно убеждена, что деньги у вас из сейфа украл Вениамин, младший брат вашей сестры.

Стекольников еще больше нахмурился, Расстегаев заинтересованно и пристально посмотрел на меня. Я спокойно выдержала взгляды обоих.

— Позвольте узнать, — с расстановкой произнес Стекольников, — на чем основывается ваша убежденность?

— Извольте, — кивнула я. — Я вспомнила, как Вениамин при первом разговоре со мной вел себя несколько театрально.

— Это ему очень свойственно, — с ехидством подчеркнул Стекольников.

— Но были и моменты, — перебила я его, — когда он вел себя совершенно искренне. И одним таким моментом был его рассказ о вашем отношении к секретарше Эльвире.

Стекольников начал наливаться густой краской.

— Что вам наплел этот сопляк?! — вскричал он.

— Ничего особенного, — остановила я его. — Он даже сказал, что, скорее всего, никаких отношений между вами нет. Но то, что вы уделяете Эльвире куда больше внимания и заботы, чем родной жене, это Вениамин отметил. И это ему очень не нравилось. Я поняла, что он вас не любит, и не любит в первую очередь по причине плохого, как он считает, отношения к Валентине.

Стекольников хмуро молчал и слушал.

— Все это я воспроизвела в своей голове, когда занялась анализом ситуации и отношений. Затем я решила проверить свои подозрения и поехала к вам в фирму. Мне нужно было поговорить с Эльвирой и выяснить, что же все-таки происходило в тот день, когда вы обнаружили, что пропали деньги. И Эльвира сообщила, что, оказывается, к вам приходил Вениамин.

Стекольников быстро поднял на меня глаза и весь обратился в слух.

— Так вот, он посидел немного, поскольку вы были заняты, затем неожиданно встал и ушел. А следом вышла Эльвира. Она видела Вениамина стоящим у лифта. А он вполне мог видеть, что она покинула кабинет и направилась в туалет. Поэтому ничто не мешало ему быстро отпереть сейф и взять оттуда деньги. А потом спокойно уйти. А Эльвира была убеждена, что он ушел сразу же. Я просто уверена, что все было именно так. Меня несколько удивило то, что Эльвира не сообщила вам ни о визите Вениамина, ни о том, что оставляла приемную на время. Я не стала указывать ей на просчеты в работе, поскольку это не мое дело, но, думаю, причина ее слез в том, что она сама осознала, что представляет собой как секретарша.

Расстегаев едва заметно усмехнулся и посмотрел на Стекольникова. Тот поймал его взгляд и смутился.

— Ладно, это сейчас неважно, — пробормотал он. — С Эльвирой я сам поговорю. Что ж, то, что вы говорите, вполне похоже на правду. Но только как Вениамин смог открыть сейф?

— Либо с помощью отмычки, либо с помощью ключа, — ответила я.

— Но где он мог взять ключ или отмычку? — занервничал Стекольников.

— Не знаю. Но я вот о чем подумала… Ведь он таким образом мстил за сестру. Кто знает, не воспользовался ли он ее помощью?

Я тут же пожалела о сказанном. Глаза Стекольникова стали наливаться кровью, и он медленно приподнялся с кресла.

— Владимир, я могу и ошибаться! — крикнула я.

— А вот я сейчас сам все выясню… — прошипел Стекольников, выскакивая из кабинета и устремляясь к комнате жены. Мы с Расстегаевым кинулись за ним.

Стекольников распахнул дверь и ворвался к Валентине. Подоспевшие я и Расстегаев увидели, что женщина спокойно лежит на постели с журналом в руке. Владимир резко схватил ее за плечи и, встряхнув, закричал:

— Это ты дала ключ этому щенку?

Валентина вздрогнула и побледнела. Я уже поняла, что мои подозрения оправдались. Понял это и Стекольников. Расстегаев, боясь, как бы сейчас не начался скандал или даже драка, поспешил вклиниться между супругами.

— Я предлагаю выслушать Валентину, — подняв руки, проговорил он. — Тебе, Вова, лучше сесть на стул.

Стекольников нехотя отпустил жену и присел на стул. Расстегаев и я сели на диван. Валентина, испуганно глядевшая на нас, вдруг расплакалась. Я молча протянула ей свой платок, а Расстегаев наполнил стакан соком и поставил его на тумбочку перед диваном.

Валентина выпила сок, вытерла глаза и тихо сказала:

— Вы считаете меня воровкой… Но это совсем не так! Я действительно дала Вениамину ключ, но я не знала, что он собирается украсть деньги. Вениамин и Володя никогда не ладили, — Валентина бросила украдкой взгляд на мужа. — Я знала это и всегда хотела их… помирить. Хотела, чтобы они стали хорошо относиться друг к другу. Вениамин несколько раз высказывал мне, что мне незачем терпеть подобное отношение мужа… Понимаете, он еще мальчик, и ему малейший намек на неурядицы в семье кажется трагедией и предательством по отношению ко мне. Кроме того, он очень ранимый, чувствительный мальчик…

— Ничего себе мальчик! — взорвался Стекольников. — Что ты с ним все нянчишься, как с деточкой! Вырос паразит! Вор!

— Не называй его так, Володя, ты же ничего не знаешь! — твердо заявила Валентина.

— А ты, значит, знаешь?! Значит, меня в собственном доме окружают воры, и даже ты участвуешь в заговоре против меня!

— Я ни в чем не участвовала! — тоже повысила голос Валентина. — Выслушай, пожалуйста, спокойно, прежде чем оскорблять меня! Я не знала, что Веня хочет взять деньги. Он сказал мне, что хочет помириться с тобой и сделать подарок, сюрприз! Положить его в сейф!

— И ты поверила в этот бред? — презрительно фыркнул Владимир.

— Это я сейчас понимаю, как глупо попалась, — с горечью продолжала Валентина. — Но тогда мне и в голову не могло прийти ничего подобного. Я и сейчас уверена, что Веня не хотел ничего плохого.

— Не хотел ничего плохого! — возмущался Стекольников. — Конечно, он хотел только хорошего! Спер деньги, тратит их небось направо и налево — плохо ли?!

— С ним нужно поговорить, — стояла на своем Валентина. — Я уверена, что все выяснится! А я… Я совсем не собиралась ничего красть! Я, даже когда пропали эти деньги, подумать на Веню не могла! До меня только сейчас, когда ты так налетел с обвинениями, все это дошло!

— Ладно, Валентина, с этим все ясно, — сказал Расстегаев. — Никто тебя не обвиняет. Скажи только, откуда он знал, что в сейфе будут деньги?

— Он этого не знал… Во всяком случае, я не говорила. Я и сама не знала, куда Владимир их положит, — Валентина говорила, не глядя на мужа, и вообще так, словно его не было в комнате.

— Я думаю, — подала голос я, — что он действовал наудачу. Ему просто повезло. Если бы в сейфе ничего не оказалось, он бы повторил свою попытку в дальнейшем.

— Да, наверное, — согласился Расстегаев. — Так что теперь остается только один вопрос: где же деньги?

— Ясное дело где, — кипятился Стекольников. — У этого сопляка! Нужно ехать к нему быстрее, и все! Пока он все не потратил! И вообще его еще наказать полагается за такое!

— Я надеюсь, ты не собираешься сдавать его в милицию? — резко поднялась на кровати Валентина.

— Я думаю, — вмешался Расстегаев, — что вы обсудите это потом. Не стоит сейчас пороть горячку, лучше подождать. Пойдемте.

Я поднялась вслед за Расстегаевым. Стекольников хотел было сказать жене что-то еще, но Аркадий решительно потянул его за рукав. Они вышли из комнаты.

— Пойдемте ко мне, — устало сказал Стекольников.

Вернувшись в кабинет, он обратился ко мне:

— Я вам весьма благодарен за то, что вы выяснили, кто украл мои деньги.

— Но они еще не возвращены, — возразила я. — И хотя я полностью уверена в своей правоте, поговорить с Вениамином все-таки нужно. Где он живет? И с кем?

Стекольников только рукой махнул. Уже по дороге Расстегаев рассказал мне, что Вениамин живет один в небольшой старенькой квартире, доставшейся ему после смерти родителей. Валентина вышла замуж и ушла жить к Владимиру, жилье она полностью оставила брату.

— Она его очень любит, — заключил Аркадий Дмитриевич. — Это же она его фактически воспитала.

Мы остановились у пятиэтажного дома, и, прежде чем выйти из машины, Расстегаев сказал, обращаясь к Стекольникову:

— Володя, тебе лучше остаться здесь. Мы поднимемся вместе с Татьяной и поговорим для начала с Вениамином сами. Потом приведем его, если догадка окажется верной.

Стекольников хотел было возразить, но не стал. Мы с Расстегаевым поднялись на третий этаж. Вениамин, кажется, даже не удивился нашему приходу.

— Сразу хочу предупредить, никто тебе ничего плохого сделать не хочет, — с порога начал Расстегаев. — Только не ври, ладно? Тогда, обещаю, все будет улажено.

Аркадий Дмитриевич, по всей видимости, представлял для Вениамина определенный авторитет, поскольку последний, выслушав его, покорно кивнул и пригласил нас войти.