Чингиз Абдуллаев - Свод Хаммурапи

Я посмотрела на женщину, сидящую напротив меня. Эсмира настороженно следила за мной, словно понимая, что от моих размышлений зависит ее будущее.

— Вы знаете, Эсмира, я немного старше вас. И разумеется, я ничего не буду рассказывать никому о нашем разговоре, даже в прокуратуре. Адвокат имеет право хранить молчание по поводу фактов, собранных им в процессе ведения дела. Хотя наш разговор можно отнести к фактам защиты моего клиента с большой натяжкой. Но тем не менее я не собираюсь передавать наш разговор третьим лицам. Но вам я скажу. Очевидно, скоро вы действительно будете уволены из этой компании. Возможно, вам придется трудно, очень трудно. Вполне вероятно, что ваша семья даже уедет из Москвы, вернется в Казань. После смерти Артура и возможной гибели Вадима Евгеньевича вам не так легко будет найти работу. Но ради вашего ребенка вы должны перестать ненавидеть весь мир, обвиняя других в собственных неудачах. Так устроена наша жизнь. У кого-то грудь чуть побольше, у кого-то любовники лучше, у кого-то дом красивее, а у кого-то счет в банке. Завидовать всем и ненавидеть их за это — значит посеять семена ненависти не только в своей душе, но и в душе вашего ребенка. Зависть и ненависть — самые непродуктивные чувства, поверьте мне. Я развелась, когда моему сыну было только два года. И много лет поднимала его одна. У меня далеко не голливудская внешность, и мне было, увы, не двадцать. Но я верила, что встречу порядочного и умного мужчину. И через много лет мне повезло. Если вы не уважаете вашего мужа, то не живите с ним. Если считаете, что работа секретарем вас унижает, не работайте секретарем. Но измените свое отношение к жизни. Вам будет гораздо спокойнее и комфортнее. Прощайте. За чай я заплачу.

После такой речи меня можно принимать на должность штатного психоаналитика, но я говорила абсолютно искренне. Я немного понимала Эсмиру, и мне было жаль, что она так воспринимает весь окружающий мир. Я была бы такой же, если бы не мой оптимизм, который передала мне моя мама. Я оставила деньги официанту и вышла из ресторана. На улице ярко светило солнце. Я повернулась и увидела через стекло сидящую за столом Эсмиру. Она смотрела в сторону и, кажется, не замечала, какая сегодня прекрасная погода.

На улице я достала мобильный телефон и позвонила Лене. Мне хотелось узнать, где находится Берта Иосифовна, и поговорить с ней еще до того, как я расскажу обо всех собранных фактах Славику Рындину. Я не сомневалась, что узнаю, кому были выгодны исчезновение Стрекавина и смерть Артура. И если Эсмира права и в устранении Вадима Евгеньевича действительно виноват Артур, то отнять у него ключи для Берты Иосифовны было просто обязанностью. И тут у меня возникла дилемма. А если это действительно Артур? Он был единственный, кому абсолютно доверял его шеф. И он единственный мог организовать его исчезновение. Но если его смерть, с точки зрения некоего божьего промысла, была предрешенной, то почему я беру на себя ответственность за разоблачение убийцы Артура, осуществившего, на самом деле, справедливую месть? Почему?

Телефон Лены не отвечал, и я довольно долго думала, что мне делать. Дождаться, когда выйдет из ресторана Эсмира и попросить заказать мне пропуск? Но для чего? Чтобы убедить Берту, что она организовала убийство? А какие у меня для этого факты, кроме ее телефонного звонка? Валерия вообще звонила два раза. С таким же успехом можно обвинить и ее. Никаких конкретных доказательств у меня нет. Только факты. Факты, которые превращались в косвенные и очень неприятные улики против главного финансиста.

Я перешла на другую сторону улицы, продолжая размышлять. Деньги на квартиру переводила Берта Иосифовна, значит, она знала о ее существовании. Вернее, узнала раньше всех. Она была в курсе всех встреч своей племянницы со Стрекавиным. И судя по всему, не очень против них возражала. Берта Иосифовна была уверена, что новую роскошную квартиру Вадим Евгеньевич готовит для Ланы. И она могла подозревать Артура в организации исчезновения его шефа. Пока все логично.

Она позвонила ему и потребовала ключи. Возможно, Артур отказался, возможно, согласился. Нет, отказался. Иначе не стал бы вести переговоры с Эсмирой на предмет переоформления этой квартиры. Он дал Эсмире код от двери подъезда, чтобы убедить ее в своей надежности. И готов был продать квартиру, обеспечив себе финансовое благополучие. Это тоже факты.

Если Артур отказал, а похоже, что он так и сделал, то Берта Иосифовна могла узнать, когда он будет на Чистых прудах. Предположим, он ей сам об этом сказал. Зачем? Зачем ему нужно было говорить об этом постороннему человеку? Он ведь хотел потянуть время, хотел успеть все оформить. Очень даже вероятная причина. И предложил встретиться после разговора со мной. Но Берта Иосифовна узнала о том, что он едет на Чистые пруды. А ее племянница, влюбленная в Стрекавина, умеет очень неплохо стрелять. Оставалось позвонить племяннице. Или кому-нибудь другому. Если Лана входила в разные сборные, то там можно найти друга или подругу, которые согласятся подстраховать. Ой, слишком уж много допущений и случайностей, подумала я, хотя жизнь и состоит из таких вот случайностей.

Так звонить мне Берте или нет? И что я ей скажу? Она обвинила Артура в похищении Стрекавина, рассказала о своей племяннице. Больше эта женщина ничего мне не скажет. Она звонила мне утром, чтобы в очередной раз выгородить Лану. И здесь она будет стоять насмерть, защищая ее изо всех сил. Нужно проверить, где они обе были в ту роковую ночь убийства Артура Мишарова. Но я устала, и мне совсем не хотелось этого делать. Кроме того, я не могла этого проверить. Лана просто не захочет со мной разговаривать. Пусть все это проверяет Рындин, ему это сделать гораздо легче.

Вот собственно и все. Я решила, что могу отправиться на дачу к Маше и сообщить ей, что Артур был причастен к исчезновению ее супруга. Фактов у меня нет, но если Берта и Эсмира в этом убеждены, то и я готова с ними согласиться. Две такие законченные стервы, и у каждой свои собственные интересы. Даже если Артур ничего не знал, уже один факт, что он целую неделю скрывал ключи от жены своего шефа, заслуживает внимания. Конечно, Артур хотел продать квартиру, воспользовавшись ситуацией. А вот это конкретный факт и не в его пользу. И мне нужно рассказать обо всем Маше. Хотя о квартире я ей уже вчера сказала. И заодно надо было заехать в местное отделение милиции, чтобы поговорить со следователем. Вчерашним двум отморозкам нужно дать «на полную катушку», чтобы не нападали на одиноких женщин. Самое обидное, что там на трассе полно милиции и ФСБ, а мы с Валерией остановились в самом глухом месте, съехав с трассы, чтобы спокойно поговорить.

Я достала аппарат и набрала номер Маши. Мне ответила или кухарка, или няня. Я попросила позвать Марию Антоновну к телефону и терпеливо ждала, когда она возьмет трубку. Даже по голосу Маши я поняла, что она раздражена. Еще бы! События последних дней не для слабонервных. Сначала у нее исчез муж, затем убили его телохранителя, потом выяснилось, что у мужа была тайная квартира, о которой он никому не говорил. Не слишком ли много для молодой женщины? И я ее вполне понимала.

— Извините, что я вас беспокою, Мария Антоновна. — Мне было сложно выговорить ее имя-отчество, но Розенталь учил нас, что уважение к нашим клиентам — это залог наших добрых с ними отношений. — Но у меня появились некоторые факты, о которых я хотела бы с вами переговорить. Когда я могу к вам приехать?

— А по телефону нельзя? — недовольно спросила она.

— Нельзя. Мне хотелось бы обсудить их с вами лично.

— Ну хорошо, приезжайте. У меня сегодня абсолютно безумный день. И няня наша поехала в город за продуктами для девочки. А у меня так болит голова! Приезжайте, я буду вас ждать.

Маша бросила трубку, а я подумала, что в ее положении она еще неплохо держится. Но как до нее добраться? Опять звонить мужу и просить у него машину мне не хотелось. Лучше взять такси и поехать на дачу на нем. А там у них всегда дежурят водители, и можно надеяться, что кто-нибудь отвезет меня в город. Или опять вызову такси, там это не проблема.

Я еще раз посмотрела на здание строительной компании, в которой работал Вадим Стрекавин. Если я все правильно расставила, вице-президент этой компании больше никогда сюда не приедет. Прошло уже девять или десять дней. Похитители Стрекавина уже давно вышли бы на переговоры, если бы такие были. Значит, их нет. Нужно смотреть правде в глаза. Его похитили и убили. Если это сделал Артур, то мотив вполне ясен, ему оставалась роскошная квартира, которую он намеревался продать за большие деньги.

Мне еще нужно было найти машину, водитель которой согласился бы меня отвезти. Дело не в деньгах, а в обычных пробках, которые могут возникнуть по дороге. Однако водителя я нашла довольно быстро. Коли я была готова ему заплатить, то он был готов меня отвезти. Молодой парень, кажется украинец, довольно улыбался. По-русски он говорил с характерным украинским акцентом. Я села в его «Волгу», и мы развернулись в другую сторону. Всю дорогу мой водитель пытался со мной заговорить. Он не приставал, ему просто было скучно. Веселый и болтливый молодой человек говорил и за меня, и за себя. Он ругал политиков и не доверял бизнесменам. Когда мы подъехали к дачному поселку, я дала ему на сто рублей больше оговоренной суммы.