Марина Серова - Служанка закона

– И после этого он ушел? – спросила я.

– Ушел. Довел меня до кухни. Полбанки компота выдул и ушел, – пожаловалась Катерина Матвеевна.

– Ну, и хорошо, что ушел, – бодро ответила я. – Скажите, по поводу того, как вы узнали про выстрелы, вы никакого конкретного ответа не давали? Ну, например, что мимо проходили или что намеренно к конторе пошли, чтобы за Ереминым проследить?

– Да я ничего сказать не могла от страха, – призналась женщина.

– Горбунов выспрашивал вас, уходил ли Еремин из дома после того, как они с Рыхловым его до кровати доставили?

– Нет, кажется, не спрашивал, – задумалась Катерина Матвеевна.

– А насчет того, видели ли вы посторонних возле конторы в тот момент, когда выстрелы слышали?

– И про это не спросил, – заверила она. – Мне показалось, что ему до той ночи вообще никакого дела нет. Главное, чтобы на момент смерти Фильки алиби себе обеспечить. Так вот! Я выводы сделала!

– И какие же выводы? – улыбнулась я.

– Что участковый наш сам в этом деле замешан, – зловещим шепотом произнесла Катерина Матвеевна. – Что ж теперь будет-то, Татьяна?

– Не волнуйтесь, Катерина Матвеевна, все идет по плану. Еще чуть-чуть, и вопрос решится. Хорошо, что про то, что в Рыхлова стреляли вы, не узнал Горбунов. Пусть так и остается. А за новости спасибо!

Я оставила Катерину Матвеевну, закрылась у себя в комнате. Итак, господин Горбунов решил выйти из подполья! Это просто великолепно. Как я и предполагала, капитан занервничал. Его наезд на мою хозяйку выглядит более чем подозрительно. До сих пор мои предположения о причастности участкового к гибели Фильки Тычкова ни на чем не основывались. Но настойчивое требование создать алиби именно на эту ночь дает основания считать, что Горбунов был у хутора, когда машина Фильки слетела в кювет.

Мои байки насчет того, что Филька якобы болтал об общих делах с участковым, неожиданно нашли свое подтверждение. Ерофеич под большим секретом открыл мне, как Филька похвалялся тем, что Горбунов у него будто бы на крючке. И про общий схрон на участке капитана проболтался. Что это за схрон и откуда он взялся, Филька рассказывать наотрез отказался. Но мне и этого пока было достаточно. Оставалось дождаться звонка от Кирьянова, и можно начинать действовать.

Кирьянов позвонил, когда на улице совсем стемнело и мое терпение было на пределе. Увидев на дисплее знакомое имя, я схватила трубку и прокричала:

– Ну, каков результат?

– Здравствуй, Танюша, – растягивая слова, поздоровался Кирьянов.

– Здравствуйте, Владимир Сергеевич. Новости есть? – повторила я.

– Новостей масса. С чего начать? – спросил Кирьянов.

– Давайте с Тычкова, – попросила я. – Что удалось узнать?

– О ДТП не может быть и речи. Однозначно убийство. Тупым предметом типа монтировки. Монтировка, кстати, приметная. На ране остались следы красной краски. И марка краски весьма редкая. Если доведется орудие убийства отыскать, то идентифицировать его проще простого. Такую улику любой суд примет. Она ведь не заводским способом окрашена, а в домашних условиях. А это следствию всегда на пользу. Смерть наступила от часу до двух часов ночи. Судмедэксперт гарантирует точность временного отрезка. Ни позже, ни раньше, – сообщил Кирьянов. – Также он утверждает, что с большей долей вероятности удар нанес мужчина. Довольно высокий. Немного выше убитого. Если это и была женщина, то баскетболистка с руками молотобойца.

– Так силен был удар? – удивилась я.

– Череп раскроили пополам, – ответил Кирьянов. – У парня после такого удара не оставалось ни одного шанса выжить. Он скончался мгновенно.

– Алкоголь в крови исключили? – вспомнила я предположение бабки Зои.

– В крови никакого алкоголя. Парнишка дня три не пил. А вот одежда его и салон были щедро политы сельским зельем под названием «самогон». Интересная ситуация, ты не находишь? – произнес Кирьянов.

– Да уж, ситуация как на заказ, – согласилась я и попросила: – Давайте про Рыхлова.

– Ну, само дело пересказывать тебе ни к чему, наверняка в курсе. А вот последствия весьма плачевные. Рыхлов твой умер в промежутке от пяти до шести утра. Если учесть, что властям о его смерти стало известно примерно в пять, то участковый попал на место преступления практически шаг в шаг после ухода убийцы, – заявил Кирьянов.

Я опешила. Как так в пять? Не может этого быть! Катерина Матвеевна говорила, что после выстрела вернулась домой, долгое время не находила себе места и только около пяти утра решилась вызвать к Рыхлову участкового. Как же так вышло, что тот умер примерно в то же самое время? Неужели, если бы Катерина Матвеевна не мешкала, Рыхлова можно было бы спасти? Из задумчивости меня вывел голос Кирьянова.

– Татьяна, ты там уснула, что ли? – прокричал он в трубку.

– Что? Нет, Владимир Сергеевич, я не сплю. Я вас внимательнейшим образом слушаю, – возвращаясь в реальный мир, произнесла я.

– Тогда ответь, что ты думаешь о результатах вскрытия? – потребовал Кирьянов.

– А что я должна о них думать? Если эксперты утверждают, что смерть наступила незадолго до пяти, значит, так оно и есть. Не будем же мы со специалистами спорить, – заметила я.

– Я не про время говорю, а про причину смерти, – перебил меня Кирьянов.

– А что с причиной не так? Пулевое ранение в сердце. Если не ошибаюсь, врачи сказали, что пуля попала прямо в сердце, ведь так? – произнесла я, охваченная внезапным предчувствием.

– Татьяна, да ты меня не слушала! – Кирьянов слегка рассердился. – Во-первых, пуля только слегка задела область сердца. Во-вторых, элементарного хирургического вмешательства, чтобы сохранить жизнь, было бы достаточно. Но не в пулевом ранении дело. Говорю же, эксперты установили причину смерти Рыхлова. Пуля, конечно, сыграла свою роль. От обильной потери крови мужчина просто не мог сопротивляться. Скорее всего, он был без сознания. Но умер он не от выстрела.

– А отчего же? – застыв с трубкой у уха, спросила я.

– Удушение. Скорее всего, парня задушили его же собственным галстуком. По крайней мере, эксперты склоняются к этому варианту, – объяснил Кирьянов.

– Не понимаю, как этот факт не обнаружили сразу? Ведь смерть от удушения и смерть от выстрела – две большие разницы.

– Все очень просто. Преступнику твоему не откажешь в предприимчивости, – начал Кирьянов. – Для того, чтобы факт удушения был обнаружен не сразу или вовсе не обнаружен, убийца не стал пользоваться классическими способами удушения. Он сделал следующее: заткнул открытый рот жертвы одним концом галстука. Причем пропихнул его практически в самое горло. Нос зажал пальцами. Через десять минут подобных манипуляций жертва была мертва. Далее преступник освобождает рот и считает, что его действия останутся незамеченными. Так бы и произошло, если бы ты не заинтересовалась этим делом. Я получил разрешение на повторный осмотр тела. Оказалось, что не пуля явилась причиной смерти. Теперь главное не спугнуть преступника. Он должен оставаться в неведении относительно наших открытий вплоть до того момента, пока доказательства не будут собраны. Завтра утром я переговорю кое с кем из главка. Думаю, они пойдут навстречу, в Целинный отправится специальная бригада и произведет тщательное расследование. Татьяна, ты должна пообещать мне ничего не предпринимать до утра.

Я молчала, лихорадочно сопоставляя факты. Рыхлова задушили его собственным галстуком. И произошло это в пять часов утра. Как раз в то время, когда Горбунов получил анонимный звонок. Он явился в контору и застал Рыхлова еще живым. Выходит, Рыхлова убила не Катерина Матвеевна, а участковый!

– Татьяна, ты снова где-то витаешь. Не нравится мне все это, – голос Кирьянова долетел до меня откуда-то издалека. – Преступник, кем бы он ни был, опасен, ты это понимаешь? Самое лучшее для тебя просто уехать оттуда. Прямо сейчас собрать вещи и отправиться в Тарасов. Обещаю, я прослежу, чтобы он не ушел от правосудия.

– Слишком поздно, Владимир Сергеевич, – произнесла я в трубку. – Я уже спугнула его. Если дожидаться утра, он может скрыться. Или же избавиться от главной улики.

– Какой улики? – спросил Кирьянов.

– Деньги. Думаю, они все еще у него. Если мне удастся их найти, Горбунову не отвертеться, – заявила я.

– Не вздумай соваться к нему! – с угрозой в голосе проговорил Кирьянов. – Слышишь, Татьяна, я запрещаю тебе на пушечный выстрел приближаться к этому человеку!

– За меня не беспокойтесь. Я буду действовать осторожно, – пообещала я. – Жду вас в Целинном завтра утром. До этого времени постараюсь задержать его.

Я отключила телефон, прервав возражения и запреты, несущиеся из трубки. Телефон зазвонил вновь. Немного помедлив, я полностью вырубила его. Мне предстояло нелегкое дело. Незаметно проникнуть во двор к Горбунову и отыскать схрон, про который говорил покойный Филька.