Ольга Баскова - Рассвет для тебя

— Гражданин начальник…

— Я спрашиваю, кто он? — заорал оперативник.

Кавказец стушевался:

— Гога Сванидзе. Но я не знаю, стал ли он…

— Адрес! — рявкнул Скворцов.

За десять дней до убийства

Женя Лаковская сидела перед большим зеркалом в спальне, поглощенная своими мыслями, и специальным кремом снимала косметику. Вот уже месяц Виталий встречался со старой лахудрой, посудомойкой кафе, и, судя по рассказам друзей, их роман был в полном разгаре. Втайне от мужа она приходила к нему на работу, чтобы полюбоваться на кикимору, но ожидаемого чувства злорадства не возникало. В конце концов, разве не безразлично, к кому уйдет Лаковский? Вопрос в другом. Уходя, он заберет все бабки, которые они потом и кровью заработали вдвоем. Вот этого Евгения никак не могла допустить. Она не раз признавалась себе, что любовь давно прошла, былые чувства не воскресить и, если бы не денежки, Витасик мог бы чесать на все четыре стороны. Совершенно случайно она подслушала разговор супруга с Ермошиным, а потом прочитала SMS в его мобильном, оставленном по рассеянности на столе, и пришла в негодование. Этот подлец хочет оставить ее ни с чем. Что ж, пусть помечтает! У него ничего не выйдет! Бывшая женушка тоже не дремлет. Раздавшийся в замочной скважине скрежет ключа вызвал прилив злости. Грязный кобель! Когда хлопнула входная дверь, девушка даже не повернула головы.

— Опять мажешь морду? — Румяный с мороза, а может, от поцелуев своей престарелой пассии Виталий заглянул в комнату. — Привет!

Сердце Евгении сжалось. Впервые за много дней муж заговорил с ней дружеским тоном. Не-ужели хочет примирения? Она обернулась к нему:

— Будешь ужинать?

— Спасибо, меня покормила Лидия.

Итак, он уже не таится! Лицо Жени покрылось красными пятнами:

— Ты был у нее?

Он усмехнулся:

— По-моему, тебе это давно известно.

Она расхохоталась:

— Никогда не знала, что ты геронтофил. Надо было предупреждать.

Парень лишь отмахнулся:

— Говори что хочешь.

Он направился в ванную, и скоро оттуда послышался шум воды. Евгения сжала кулаки. Будь ее воля, она бы его утопила. Ну что ж, всему свое время.

Супруг вышел из ванной, сияющий как рождественский гусь.

— Я собираюсь спать.

Ее опять захлестнула обида. Она уже не существовала для него как женщина. Виталий мог находиться с ней в одной постели и никак не реагировать.

— Давай спать.

Она попробовала последнюю попытку, нырнув к нему под одеяло обнаженная. Он отстранил ее рукой:

— Не надо.

— Что ты думаешь делать дальше?

— Свалить отсюда.

Женя усмехнулась:

— Вместе с ней? На какие шиши? У тебя же нет ни гроша.

— Я заработаю.

Ей захотелось наброситься на него, исполосовать лицо длинными наращенными ногтями, однако она сдержала порыв и кротко попросила:

— Возьми меня с собой.

Муж усмехнулся:

— Ты никуда не поедешь, во всяком случае, со мной. Ты молодая и красивая, найди себе хахаля, который о тебе позаботится.

Она закусила губу:

— Зря ты так.

— Ты тоже не болтай ерунды.

— Спокойной ночи, дорогой!

Виталий тихонько засмеялся. Что ж, смеется тот, кто смеется последний. Он не знал: жена оставила это право за собой.

Гога Сванидзе обитал в новостройке на Большом проспекте. Оперативникам повезло: в момент их приезда хозяин обедал вместе с семьей. Дверь милиционерам открыла его худенькая жена.

— Нам Георгия Ревазовича.

— Гоша, тебя!

— Кто еще там? — явно разозленный глава семьи вышел в прихожую. — Что вам нужно?

Удостоверение Скворцова уперлось ему в нос:

— Поговорить.

Сванидзе засуетился:

— Проходите, — он дрожал всем телом. — У вас ко мне дело?

Киселев показал ему фотографию Лаковской:

— Она приходила к тебе?

Гога хотел соврать, но не решился:

— Да.

— Зачем?

Он сглотнул слюну:

— Просила прикончить муженька, предлагала хорошие деньги.

— И ты согласился?

Кавказец выдохнул:

— Нет.

Павел усмехнулся:

— Можно узнать почему? Боялся, что не заплатит?

— У меня дети, — Сванидзе показал пальцем на испуганно наблюдавшую за ними маленькую девочку. — Легкие заработки не приносят счастья.

— Как она отреагировала на ваш отказ?

— Обещала перезвонить.

— Перезвонила? — Оперативник уже знал ответ.

Гога покачал головой:

— Нет.

— Это вовсе не значит, что она оставила свою мысль, — доказывала Катя, наливая гостям чая. — Евгения могла решить: это даже к лучшему. Пусть убийство совершит тот, кто никак с ними не пересекался. Самое страшное, что, судя по всему, она нашла человека.

— Задаешь ты нам работу, — усмехнулся Павел, беря печенье.

— Ты бы пришел к такому же выводу.

— Теперь — да.

Павел застал Тамару Биеву за утренним чаепитием. Она радушно пригласила его к столу и поинтересовалась:

— Нашли убийцу?

Удивлению оперативника не было предела.

— С чего вы решили, что это убийство? — насколько он помнил, в разговоре с ней речь шла о самоубийстве.

Она кокетливо повела плечом:

— Антонина Михайловна проговорилась. Тяжело пожилой женщине сидеть в одиночестве, вот и стала она приходить к нам. А там, знаете, слово за слово. Вы скажите, я права?

Киселев ничего не ответил.

— Ну, как хотите, — она обиженно отвернулась к окну.

Оперативник решил не играть в молчанку.

— Версия об убийстве Евгении Лаковской нами также рассматривается, — пояснил он. — Наравне с другими версиями. Пока не найден ее супруг…

— Значит, Витальку не нашли, — Биева задумчиво посмотрела на гостя.

— Нет, — Павел наклонился к ней. — Скажите, вы не видели ничего необычного?

— В каком смысле?

— Может быть, в подъезд заходили люди, которые до этого не попадались вам на глаза, или приезжали чужие машины.

Тамара наморщила лоб:

— Людей незнакомых не припомню. А вот машина была.

Киселев не выразил радости. Автомобиль мог приезжать не к Лаковским. И все-таки это было уже кое-что.

— Марку не запомнили?

— «Дэу Ланос».

— Откуда такая уверенность?

Соседка Евгении усмехнулась:

— Мой все уши прожужжал. Уже несколько лет о такой мечтает. Как по улице идем, пальцем тычет: «Смотри, на какой тачке будешь ездить, если станешь скромнее одеваться». Будто покупка платья пробивает солидную брешь в нашем бюджете. Пить и курить надо меньше — вот что я ему отвечаю.

Киселев кивнул:

— Какого цвета автомобиль, не запомнили?

Биева покачала головой:

— Это вы у Кузьминичны спросите. Водитель ей в окно дымил, она с ним ругалась. Может, и цвет запомнила.

Ада Кузьминична жила на первом этаже. Услышав, что нужно от нее симпатичному милиционеру, она с готовностью ответила:

— Неужто этого бандита поймать хотят? Давно пора. Где это видано, чтобы людям в окно газовать? Сколько ему дадут?

— Еще не знаем, — скромно заметил Павел.

— Посадите? — с надеждой спросила старушка.

— Будет за что — посадим.

— Тогда пишите, — она махнула головой. — Машинка темно-синего цвета.

— Номер не запомнили? — поинтересовался Киселев, не надеясь на успех.

Ада Кузьминична виновато посмотрела на него.

— Нет, касатик. Если бы я знала, что милиция спрашивать будет…

— А водителя вы не видели?

— Отчего ж не видела? — Старушка лукаво улыбнулась. — Видела, как тебя сейчас.