Николас Блейк - Личная рана

- Вы знаете, что это правда,- возразил я.

Ее губы задрожали. Она бросила на меня продолжительный испытующий взгляд. В следующее мгновение она припала к моим ногам, причитая:

- О, Доминик! Мне так одиноко!

Я понял, что неосознанно подталкивал ее к этому. Мне тоже было одиноко. В моем сердце образовалась пустота, алчущая заполнения. Лицо Майры было разгоряченным, все еще влажным от слез, а дыхание обжигало мою щеку. Я поцеловал ее. На мгновение она сжалась в моих руках, потом напряженное тело женщины расслабилось, и она ответила с удивительной страстностью. "Нет, это не желание близости,- думал я,- лишь поиски забвения в моих объятиях".

Мы некоторое время целовались. Но ее ласки не принесли мне облегчения. Между мной и Майрой стояла Гарриет. Она отвратила меня от прочих женщин. Мне внезапно вспомнились две строки из Мередита:

Мой поцелуй - лишь поцелуй,

Не жди волны безумной страсти...

Я легонько оттолкнул Майру от себя. Она смотрела на меня невидящими глазами.

- Прости, дорогая, но мы поступаем скверно. Так не пойдет,- произнес я нежно.

- Конечно.

Майра стояла надо мной с пылающими щеками, нервно приглаживая волосы. Она старалась держаться с достоинством.

- Вы ведь тоже несчастны, правда, Доминик?

И лишь на обратном пути в усадьбу Лисонов я почувствовал отвращение к себе. Что на меня нашло? Почему я так вел себя с Майрой? Флиртовал, воспользовался ее незащищенностью, вызванной тревогой за судьбу Кевина! Так поступить мог только опустившийся человек. Но с другой стороны, что заставило Майру отбросить привычную сдержанность? Задав себе этот вопрос, я задумался над загадкой ее натуры. Я мало общался с женщинами до Гарриет, но моя подруга успела обучить меня всем тонкостям любовной стратегии. Мы погружались в захватывающую игру уловок - игру, столь поглощающую, что, казалось, она охватывает весь диапазон войны между полами. Я никогда целиком не доверял моей возлюбленной, никогда не был уверен в ее ко мне отношении. Какой восхитительно возбуждающей была эта неопределенность! Гарриет выработала во мне стереотип восприятия женщин.

Майра же, сначала казавшаяся такой не похожей на Гарриет, такой стеснительной, лишенной чувственности, рассудительной и последовательной, теперь воспринималась сквозь призму моего любовного опыта. Разве эта сострадательная мать семейства под внешней мишурой воспитания и привычек не была такой же непостоянной, капризной, лукавой и, возможно, лживой? Подчиняющей мужчин своим желаниям бессознательно точно так же, как Гарриет сознательно манипулировала мной?

Я принялся размышлять о внезапной откровенности Майры, признавшейся, что видела той ночью Гарриет и темную фигуру, склонившуюся над ней, а потом убежала. В рассказе жены Кевина не было ничего неправдоподобного. Однако казалось странным, что ревнивая женщина, отправившаяся на поиски своего мужа и заставшая его на месте преступления, не накричала на него, не разоблачила его в ту же минуту, вместо того чтобы тайно вернуться домой. А если Майра не была уверена в личности любовника Гарри, почему она не подошла поближе, чтобы удостовериться? Неужели ее неистовая ревность не смогла одолеть пуританское воспитание?

Просто из любопытства предположим, что Майра выдумала эту историю. Для чего ей понадобилось солгать мне? Только если за таинственной темной фигурой преступника скрывалась она сама. Майра явно почувствовала облегчение, услышав, что я не передал Конканнону повесть о ее ночных скитаниях. Тогда почему она изменила свою первоначальную версию? Возможно, рассчитывая, что я непременно перескажу ее Конканнону, забивая последний гвоздь в гроб ее мужа. Нет, вряд ли ревность миссис Лисон достигла такого накала, чтобы толкнуть ее на убийство. Уж слишком все это запутанно. Во всяком случае, полиция осматривала ее платья, как и одежду Кевина, и не обнаружила на ней никаких кровавых следов. Но если я и представлял Майру Клитемнестрой, Кевина трудно было вообразить кем-нибудь, кроме Эгеста.

Тут у меня возникла омерзительная мысль. "Женщины,- размышлял я (имея в виду Гарриет),- обладают инстинктивным умением возбуждать мужчину разговорами о сексе". Описание обнаженной Гарриет, обвивающей руками темную фигуру, превратило нас с Майрой в соучастников этой любовной сцены в моей эротической фантазии. Действительно ли Майра неосознанно стремилась пробудить во мне желание? А потом бросилась мне на шею.

Нет-нет, это просто игра воображения. Майра всего лишь обезумевшая от горя женщина, слепо ищущая любого утешения...

***

Мы с Фларри преспокойно напивались в его кабинете, когда около половины седьмого явился с визитом Конканнон. Я не был настроен распространяться об откровениях Майры, а хозяин дома был разговорчив не более меня. Однако поприветствовал гостя довольно любезно и, усадив в лучшее кресло, вложил стакан с виски ему в руку. Конканнон выглядел человеком, медленно выздоравливающим после тяжелой болезни.

- Итак, вы арестовали моего брата?- взял быка за рога Фларри.

- Да,- подтвердил старший офицер.- Я вам сочувствую.

- Он признался?- уточнил мой друг.

- Он будет давать показания завтра в Дублине,- коротко сообщил полицейский.

- Вы обычно отвозите убийц в Дублин?- удивился Лисон-старший.

- Кевина Лисона не обвиняют в убийстве,- заявил детектив.

Как только Конканнон произнес эти слова, я тут же понял, что все это время не очень верил в виновность Кевина. Последовало молчание.

- Я рад это слышать,- заметил наконец Фларри.

Зная его намерения разделаться с убийцей, я был уверен, что мой друг в восторге от этой новости.

- Не в убийстве? Тогда, черт возьми, в чем его обвиняют?!- воскликнул я.

- В том, что называется государственной изменой, мистер Эйр,- объяснил офицер.- В предательстве.

Фларри тяжело вздохнул.

- Именно этого я и боялся!- печально проговорил он.- Бедный дурачок! Мне следовало бы предостеречь парня, черт побери! В его предательстве есть и моя вина.

- Вы знали, что Кевин участвовал в тайной политической деятельности?

- Нет, не знал,- отозвался Лисон-старший.- Но догадывался. И понимал, что разговаривать с ним на эту тему бесполезно. Братишка все равно не стал бы меня слушать. А как долго вы об этом знали?

- У нас возникли подозрения еще в начале года, но мы ничего не могли доказать. Мистер Эйр дал нам первый ключ,- сказал детектив.

- Неужели?- удивился я.- И что это было?

- Вы помните, что услышали фразу незнакомца, сказанную Кевину в его кабинете: "Какая польза от насилия?"

- Да, но...

- Этот человек цитировал Пфауса,- пояснил Конканнон.- Оскар Пфаус американец немецкого происхождения, журналист, приезжавший в Ирландию в феврале. Его хозяева оказались на редкость невежественными заговорщиками. Можете себе представить, Пфауса послали установить контакт с ИРА через генерала О'Даффи!

- Боже правый!- воскликнул я изумленно.- Это все равно что искать встречи с Гарри Поллитом через Освальда Мосли!

- Мне ничего не известно об этих людях,- произнес полицейский и продолжил: - Пфаус сумел связаться с Тоуми, Расселом и некоторыми другими экстремистами ИРА.

- Добиваясь, чтобы ИРА затеяла беспорядки на севере, оттянув туда как можно больше британских войск, когда Гитлер решит атаковать?- предположил я.

- Грубо говоря, так, мистер Эйр,- подтвердил Конканнон.

- И мой брат замешан в этой ерунде?- спросил Фларри.

- И да и нет. У него были более честолюбивые планы,- отозвался следователь.- Человек, разговор с которым подслушал мистер Эйр,- специальное отделение выследило его - это некий Джоджхан. Он, как и ваш брат, был тайным членом ультраэкстремистской группы ИРА. Эти люди планировали захватить политическую власть в стране, но совсем не для отвода глаз.

- Невероятно!- поразился я.

- Чего только не случается на этой земле!- вздохнул старший офицер.Кевин Лисон представляет новое поколение ирландцев. Да поможет нам бог! Организатор и бизнесмен, которого интересует только личная власть. Путешествуя по стране, он вращался как в политических, так и в деловых кругах.

- Но ему не удалось бы привлечь армию на свою сторону,- заметил Фларри.

- Любая армия исполняет приказы политиков. И даже ирландская армия иногда,- усмехнулся детектив.

- Вы хотите сказать, что Кевин планировал установить диктатуру?уточнил я.

- И он, и Джоджхан, и некоторые другие. Конечно, с помощью Германии,сообщил полицейский.- Теперь они все у нас в руках. Специальное отделение следило за ними последний месяц. Это было мудреное дело. Мы не хотели торопиться с арестом мистера Лисона, чтобы не насторожить остальных. Мы схватили их всех одновременно в разных частях страны. Сегодня утром.

Последовало молчание. Конканнон потер свои воспаленные глаза тыльной стороной ладони.

- Значит, ты был прав,- обратился я к Фларри,- все эти нападения на меня - дело рук твоего брата. И Кевин действительно хотел запугать меня, выдворить из страны и заставить молчать по возвращении домой.