Лейк-Фроумский Кошмар - Артур Уильям Апфилд

Странная картина предстала их взорам. Леввей от страха втиснулся в узкую щель за кухонным шкафом. Как ему это удалось, оставалось только удивляться. Он так растерялся, что даже не подумал отпереть дверь и спрятаться где-нибудь в доме.

Кошмар впечатался своим огромным телом в дверную раму, но протиснуться в кухню все же никак не мог. Однако он доставал мордой до стола и теперь преспокойно дожевывал оставшийся после ужина хлеб.

На Леввея и Нуггета надели наручники, Кошмара отвели в конюшню и надежно заперли, чтобы он снова не вырвался, и лишь после этого Бони излил всю досаду.

— Вы очень поздно явились, — напустился он на Уэллса. — Еще немного, и вы смогли бы принять участие разве в моих похоронах.

Лицо Уэллса вытянулось.

— Я ведь уже пытался вам объяснить, — лепетал он. — Дорогу различить очень трудно. Мы сбились с тропы и угодили в бархан. Машина завязла вмертвую. Последние несколько миль мы бежали.

— То-то мне все время слышалось, будто где-то вдалеке гром гремит. А это был, оказывается, всего лишь топот шести пар полицейских сапог!

Уэллс облегченно осклабился. Слава Богу, инспектор Бонапарт воспринимает происшедшее с юмором!

— С Леввея и Нуггета глаз не спускать! — приказал Бони вошедшему в дом констеблю. — Ни на секунду не расслабляться! Не доверяю я здешним аборигенам. Мы переночуем здесь и тронемся в путь рано утром. Охранять арестованных будем посменно.

— Есть, инспектор, — ответил констебль. — А когда мне пристрелить верблюда?

— Эй-эй, что это вы задумали? — оторопел Бони.

— Пристрелить верблюда, — повторил констебль.

Бони, казалось, лишился языка: он стоял с раскрытым ртом и не мог выдавить ни слова.

— Я рассказал о Кошмаре шеф-инспектору, — объяснил Уэллс. — Он уже слышал об этом верблюде и о том, как вы и Лаки целую ночь проторчали на дереве. Зверь опасен для общества и должен быть пристрелен.

— Этот верблюд спас мне жизнь. Если шеф-инспектору так уж непременно хочется, чтобы его убили, пусть сам при случае и пристрелит!

Уэллс и констебль обменялись беглыми взглядами, потом Уэллс подмигнул Бони.

— Во всяком случае, до завтрашнего утра ваш верблюд в безопасности, — сказал он. — А теперь отдохните-ка. На первую вахту при арестованных заступаю я.

Незадолго перед рассветом Бони проснулся. Не вставая с дивана, он еще раз мысленно прокрутил все события прошлого вечера. Вдруг он торопливо натянул сапоги и тихонько вышел на улицу. В шесть часов, когда констебль пришел будить его, он был на месте и, казалось, крепко спал.

После завтрака снарядились в дорогу. Высвободили всем миром застрявший в бархане грузовик. Уэллс терпеливо выждал, пока Бони не отошел подальше, и потихоньку отдал одному из констеблей какой-то приказ. Тот взял ружье и ушел. Однако спустя минуту вернулся обратно.

— Верблюд исчез, — доложил он взволнованно. — И дверь в конюшне настежь. Верблюда нигде не видно.

— Смех да и только! — пробурчал Бони. — Не иначе как здешние аборигены выпустили его на свободу.

— Гм-м-м! — Уэллс с подозрением глянул на Бони. — Шеф-инспектор, безусловно, поинтересуется, что я думаю по этому поводу. Что же мне ему сказать?

— Ах, откуда я знаю? — невозмутимо спросил Бони. — Я же, к примеру, не собираюсь докладывать, что еще чуть-чуть, и государству пришлось бы выплачивать моей жене вдовью пенсию.

Три недели спустя Бони встретился в Брокен-Хилле с Ньютоном. Леввей и Нуггет были обвинены в групповом убийстве и находились в предварительном заключении.

Каланча Кент — инспектор Бонапарт был в этом убежден — никакого участия в их махинациях не принимал. Он только завлек Бони на другой участок Изгороди.

Большую часть украденного скота удалось у скупщиков изъять. Тем, кто забить бычков не успел, пришлось, к своему удивлению, услышать, что никаким правом собственности на них они не обладают, поскольку речь идет о краденом имуществе.

Джонс распорядился немедленно продать украденный скот на месте, чтобы не гнать стадо обратно в Квинамби. Однако прежде чем отправиться на юг, они с Бони хорошенько пробрали вождя Мозеса и всех мужчин его племени. После этого черные поспешно откочевали из Квинамби в неизвестном направлении.

Поначалу Бони собирался предъявить Лаки и Чарли Бесноватому обвинение в соучастии в убийстве Мэйдстоуна, но потом отказался. Расследование показало, что Нуггет обеспечил себе помощь племени, снабжая черных табаком, ружьями и деньгами, на которые те могли покупать у сирийского коробейника что пожелают. Нуггет оказался хитрее тех, кто поставлял або алкоголь, ибо отлично знал, что это неотвратимо ведет к крупным осложнениям со службой охраны прав аборигенов. Далее выяснилось, что Нуггет был зятем Старого Мозеса и подстрекал его атаковать Бони.

Ньютон заказал две кружки пива и подвел Бони к столику, стоявшему в тихом уголке гостиничного холла, где можно без помех поговорить.

— Итак, дружище, — сказал смотритель, — меня просто сжигает природное любопытство. И потом, вы, по чести сказать, задолжали мне преизрядно. Взять хотя бы вашу работу у Изгороди. Вас, абсолютно неопытного парня, я поставил на самый важнейший участок! Наведу ли я там теперь когда-нибудь снова должный порядок, одному Господу ведомо. Вот и давайте выкладывайте мне теперь за это всю историю как есть, с самого начала!

— Ну, положим, до судебного процесса всем об этом рассказывать я просто не имею права, — рассмеялся Бони. — С другой стороны, я и в самом деле ваш большой должник. Но вынужден просить — обо всем, что я вам сейчас расскажу, тут же забыть.

Они подняли кружки и выпили.

— Прежде всего вот что: настоящее имя Леввея — Грэм. Над ним висит подозрение в краже в Риверине, в Новом Южном Уэльсе. Однако не успели ему что-либо предъявить, как он исчез. Ушел с концами, решив затеряться в австралийской глубинке. Там он быстро сориентировался и пришел к выводу, что ему надо жить с аборигенским племенем, тогда-то уж его точно никто не сможет найти. В конце концов, он остановил выбор на племени, живущем близ Квинамби, но тогда обитавшем в другой местности. Он взял в жены лубру и, живя среди або, познакомился с Нуггетом. Нуггет хорошо знал обо всем творившемся на ферме Лейк-Фроум, потому как долго там работал. Ему-то и было известно, что коммандер Джонс по части скотоводства ни малейшего опыта не имеет. Нуггет рассказал Леввею об уединенной ферме Лейк-Фроум и что управляющий на такой скотоводческой ферме — сам себе царь и господин. И тогда Леввею пришла в голову идея, что он может провернуть здесь лучшую операцию всей своей жизни.

— Леввей — или, лучше, Грэм — должно быть, отличный