Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

- Я без понятия... - всхлипнула девица.

- Деньги?

- Кто их знает ?! Книги перетряхивали...

- Потом что? Когда они ушли...

- Сказали, пришьют если раньше чем через десять минут я вылезу...

В глазах Ченя зияла пустота.

- Ну, я подождала, Александру Борисовичу вниз позвонила - они там в машине ждали, и вниз сиганула по лестнице... Трясло меня... Как добежала не знаю...

Чень рывком поднял ее с колен: понял - ничего больше не добьешься. Усадив девицу на стол, он раздвинул ей ноги и въехал в нее на полной скорости, как локомотив в туннель. Разверзнутые ноги девицы дергались за его спиной, словно по ним бил ток высокого напряжения.

Чистая механика дешевого секса...

Через несколько минут Чень достал из бегемотоподобного буфета две хрустальные рюмки и бутылку желтой мексиканской водки с червячком внутри.

Он разлил водку по рюмкам, лизнул соль.

- Будем...

Привычно опрокинул в себя рюмку. Глаза его повлажнели. Оказалось, и чугунные памятники тоже могут проливать слезы.

Девица проделала то же самое...

Чень жестом показал ей:

" Нравится? Можешь принять еще!"

Девица повторила, но порция на этот раз была куда внушительней: вместо рюмки она хватила стакан. От алкоголя на душе стало легче.

- Звони! - услышала она команду.

- Кому? - напряглась она.

- Этому... Борисовичу!

Ни слова не говоря, она набрала номер.

- Александр Борисович! Это я, Марианна! - Она не спускала с Ченя преданного взгляда.

Такая преданность встречается, наверное, только у собак. А может, она в одной из прошлых своих жизней и была собакой?

- Ну чего ? - устало и недовольно откликнулся босс.

- Поднимитесь сюда сейчас... Вас приглашают.

- А на хера?

- Они просят. Пожалуйста...

Александр Борисович появился минут через пять. Сначала послышался свист его партнера-спортсмена, но тот только проводил его, а сам остался на лестнице. Босс приоткрыл дверь, ничего подозртельного не обнаружил. Вошел.

Дубленка была по-прежнему расстегнута, в углу рта припеклась сигарета. Он сразу и не сообразил, что произошло, но рука его уже оказалась закрученной за спиной, а лицо скрутило от боли.

Чень прошелся рукой по всему его телу, вытащил, еле улыбнувшись, у него из-под брючины нож... Пистолет в надплечной кабуре он оставил сутенеру.

- Садись, - он отпустил его. Предварительно закрыл дверь на замок.

- Падла ! - сверкнул Александр Борисович глазами в сторону проштрафившейся проститутки.

- Я, что ль тогда китайца этого приглашала? - взвизгнула она. - Сами меня тогда привезли, а его там пришили. Вот теперь давай объясняйся! Я при чем? Ты и отвечай, держи ответ...

Сутенер недобро зыркнул взглядом. Передние зубы у него оказались мелкими, частыми, как у хорька.

- Заказ есть заказ. Нам заказали - мы выполнили. В другое мы не вмешиваемся...

Он следил, не вытащит ли сидящий против него китаец пистолет. Но тот вместо него достал из кармана бумажник. Небрежным движением извлек из него пять стодолларовых банкнот.

- Это задаток...

Физиономия Александра Борисовича выразила недоумение. Он недоверчиво молчал - ждал ловушки. Девица стреляла взглядом с одного на другого.

И вдруг осмелела настолько, что снова сунула в рот жвачку и заработала ею вовсю. Как заводная.

- За хорошую информацию - еще столько же... - бросил Чень.

На гостя он не смотрел. Только поигрывал на столе банкнотами. Тассовал их...

- А что я знаю ? - нерешительно пожал плечами Александр Борисович.

- То, что знаешь, - банкноты на столе шевелились как крысы в сене.

- Где вы были потом, когда привезли девицу к Ли?

- К китайцу-то? Как обычно. В машине ждали.

- Куда-нибудь уезжали от дома?

- А куда? Тут и были...

- Долго ?

- Марианна освободилась и поехали...

- Кого - нибудь заметили на улице ?

Александр Борисович подумал, пожал плечами.

- Да нет, по-моему...

Взгляда Ченя он не выдержал, уставился в пол, но тут же дернулся вроде припадочный.

- Думаешь, я, что ли, подослал ?

Китаец саданул его туфлем по голени, и тот, буквально, окаменел от унижения. В такие минуты уголовный люд становился весьма опасен. Но мафиози из китайской "триады" и не шелохнулся.

- Ты с кем говоришь ? Я что? Друг тебе ? - глаза Ченя были отлиты из олова. А может, из свинца.

- Да какие дела-то?!

- Если б ты подослал, - открылись, как дверцы сейфа губы китайца, - я бы не тебе не доллары выдал... Пулю...

Он улыбнулся, но коренастый сутенер от такой улыбки только глаза прикрыл.

- Народ был у дома? - как ни в чем не бывало продолжил китаец.

Он что? Без нервов, что ли, этот косоглазый ?

Александр Борисович почувствовал угрозу. Было самое время осторожно и как бы невзначай дотянуться до надплечной кабуры...

Но он удержался. Если только потом, когда не будет другого выхода...

- Не помню. Может, народ и был. Ни к чему вроде... А, вобщем, не обратил внимания. Скорее всего, вздремнул. Он ведь Марианну на полтора часа заказывал, дружок твой. Не как все - на час или два: а всегда на полтора... Полуторный у него размер, что ли... - сострил.

Но Чень не улыбнулся.

- Кажется, еще за сигаретами отъехали...

- А когда вернулся ?

- А чего, когда вернулся? Все как и было, так и осталось.

- Никто не входил? Не заходил?

- Никто...

И вдруг вспомнил:

- Пьяный прошел...

Китаец напрягся, но когда услышал, что тот зашел в дом напротив, перестал им интересоваться.

- Разве что... Но это, когда мы только еще приехали...

- Ты о чем это? - спохватился китаец.

- "Скорая" там на углу стояла, - пожал плечами сутенер. - Два мужичка в ней сидели.

- А когда снова возвратился ? - Не было ее уже...

- Что за "скорая"? - не сводил с него тяжелого взгляда китаец.

- Новая. "Амбуланс". На базе "мерседеса".

Стукнув по столу кулаком, Чень достал кошелек. Отсчитал еще пять сотенных баксов и щелчком пальцев придвинул сутенеру.

- Если это китайские "триады", тогда все сложнее и одновременно проще...

Полковник мигнул старшему оперу. Выход был найден.

Выдвинув вперед тяжелую челюсть, Ловягин в ответ только осклабился.

- Мы свалим это убийство Интерполу. Давай, подбери материал, Ловягин. Сейчас ты поймешь...

В высших сферах МВД уже циркулировала поступавшая в порядке обмена из-за рубежа конфиденциальная оперативная информация, которая не доводилась до среднего звена.

- Тут дело для полиций минимум четырех государств...

Видя, что Ловягин все еще никак не сообразит, в чем дело, объяснил.

- Россия - только транзитная территория. Китай- это трансплантанты. Плюс Эстония - с ее операционными... И еще Израиль.

- А эти причем?

- А у них хирурги рукастые...

Вопрос решался в тот же день на уровне заместителя начальника Центрального управления по борьбе с организованной преступностью - ЦУБОПа.

Сотрудники за глаза называли его просто Димой. Не потерявший к пятидесяти годам ни одного волоска в густой жесткой шевелюре, отличный теннисист, кандидат наук, Дима пришел к нынешней своей должности из Научно-исследовательского института.

Как ученый он смотрел дальше других, потому и защитился по редкой и непопулярной в свое время теме - "борьба с организованной преступностью". Позже это пошло ему в зачет.

Докладывал Диме полковник -заместитель начальника Регионального управления. Тот приехал прямо с места происшествия вместе с начальником отдела. Оба знали обстоятельства дела не по наслышке. Их выводы и аргументы в окончательной формулировке Дима и собирался, переосмыслив, доложить шефу.

- Мы сами видели холодильные камеры... В них черта можно заморозить! Стоят стерильные, чистенькие. А еда - полковник хохотнул. - Рыбки, паучки, водка ихняя с жень-шенем - все отдельно, еще в одном, в маленьком...

- С Китаем нам неудобно говорить о трансплантантах, проблема слишком деликатная...

Разговор велся официальный, несмотря на то, что Дима и тот, кто ему сейчас докладывал, накануне вместе крепко поддали рядом за столом на проводах однокашника по Академии МВД СССР - министра соседнего, теперь уже независимого государства.

Такое вот пришло время.

С кем раньше сидели на семинарах, на совещаниях всесоюзных, пили водку в одних санаториях, стали вроде уже иностранцами. Свои еще, но уже чужие.

Впрочем, в одни и те же санатории ездили и сейчас. И знакомых устраивали на работу друг к другу. Но с этим стало сложнее, хотя дружеские связи не исчезли, остались. А это всегда главное.

Министр улетал из Домодедова. Проводы состоялись в бывшей депутатской комнате, теперь она носила новое замысловатое название. Пили коньяк марочный, золотистый, "Армению..."

Как водится в таких случаях, баб не было. И разговоры - полный мазохизм! - только о делах.

Чем больше пили, тем яснее становилось, как обеспечить порядок и взаимодействие в борьбе с преступностью. Головы горячели, мысли оставались холодными. Приводили цифры, предлагали решения. Языки не заплетались, только лица краснели. Слабаки по этой части сюда просто не могли попасть...