Валютчики - Генрих Вазирович Мамоев

Антон не спеша достал записную книжку, так же не торопясь пролистал несколько страниц и назвал две комбинации цифр. Криво записав их на бумаге, Армен стал лихорадочно набирать первый номер. Прислушался, подождал целую минуту, затем набрал другой. Здесь тоже ему пришлось ждать около минуты, и ожидание вновь оказалось бессмысленным — никто не ответил.

Красный, как угодившая в гейзер креветка, Армен медленно приблизился к Антону и угрожающе засипел:

— Почему никто не отвечает?! Ты что, специально не те номера дал?!

Взглянув на настенные часы, Антон повернулся к Армену.

— У нас уже второй час ночи. Может, они спят?

Хотевший что-то сказать Армен неожиданно дернул рукой с зажатым в ней мобильником, и тут же раздалась противная трель звонка.

— Алло! — Армен нервно смотрел на Антона. — Алло, вас не слышно! Кто это?!

Это был я….

…На этом, собственно, можно и заканчивать, но еще пару слов. Выслушав от Армена кучу непечатного, я попросил посадить Антона на такси и отправить в аэропорт. Но Антон уже не успевал на рейс — самолет вылетал через 20 минут. Делать было нечего. Набрав заветные «02», я измененным до неузнаваемости голосом сообщил о заложенной во Внуково бомбе и потребовал убрать Владимира Ильича из Мавзолея, пригрозив, что приведу в действие взрывное устройство, если они не сделают этого в течение часа.

Антона мы встретили на автобусной остановке перед аэропортом, куда усердные люди в погонах (и без оных) выгнали охваченных паникой пассажиров. Дождавшись, пока, поняв, что звонок был ложным, милиция начнет запускать народ обратно, я позвонил в депутатский зал и, договорившись со знакомой сотрудницей VIP-зала, приказал водителю въезжать в крайние правые ворота.

Пока мы ехали на «спец-Рафике» к трапу задержанного (как и все остальные) самолета, я несколько раз ловил на себе странноватые взгляды Антона. Наконец, стоя одной ногой на ступеньке трапа, он не выдержал:

— Знаешь, а я подумал, ты решился.

Я не стал отвечать. Просто хлопнул по плечу, кивнул головой и пошел к ожидавшему меня «Рафику». Было около 11 часов ночи, Майя, разумеется, уже не ждала. Вспомнилось хвастливое «дождется», и я невесело усмехнулся — она наверняка обиделась, и то, что еще пару часов назад казалось почти решенным, теперь уже точно было из разряда совершенно ненаучной фантастики.

Охранники встретили меня тревожным молчанием, но Сеня все-таки спросил:

— Ну, как?

— Нормально, — ответил я, — поехали в город.

Сев в броневик, я взглянул на место, где еще несколько минут назад лежала сумка с огромным количеством денег, и усмехнулся — ни денег, ни женщины! Что за жизнь!

Обернувшийся назад «Кефир» внимательно посмотрел на меня.

— Ден, а тебе на Цветной еще нужно?

Пару секунд я думал, потом махнул рукой:

— Давай.

Не знаю, на что я рассчитывал. На то, что она по-прежнему стоит у цирка, надеясь дождаться меня ненаглядного?! Вряд ли я хоть немного верил в это. Думаю, мне просто хотелось приехать туда, где мы условились встретиться, подышать тем же воздухом, а потом попытаться найти слова оправдания.

На Цветном мы были минут через тридцать. Отпустив броневик, я медленно прошелся вдоль ступеней цирка, прислушиваясь к гулкому звуку собственных шагов, прочитал пару афиш и уже собирался двигаться к Садовому кольцу, чтобы поймать такси, когда услышал за спиной тонкий цокот женских каблучков.

Конечно, я не верил, что это могла быть Майя. С чего бы ей выходить так поздно? Но повернулся, вглядываясь в спешившую мне навстречу точеную фигурку… Майи. Узнав меня, она убыстрила шаг и, подойдя совсем близко, сильно сжала руками мою кисть.

Мы стояли, не шевелясь и не разговаривая, хотя в голове царил невероятный сумбур чувств и вопросов. Собственно, вопрос был только один, и я задал его:

— Майя, почему ты здесь…, как ты узнала?!

Она отпустила мою руку, обхватила меня и, крепко прижавшись головой к моей груди, негромко произнесла:

— Только что по телевизору передали, что во Внуково была заложена бомба! Я подумала, что, может ты, может, тебя… — она волновалась, глядя на меня снизу вверх.

Ее глаза были так близко…

Аппетит приходит во время еды. Честно говоря, раньше эта фраза казалась слегка идиотской. Ну, с чего ему вдруг приходить, когда ты с каждой секундой все больше заполняешь пустоты своего желудка? Все равно, что сказать «жажда приходит во время питья»! Помню, как напивался в детстве воды после поедания чего-нибудь солененького, типа селедки, аж дышать становилось трудно. С тех пор, кстати, и не люблю соленую рыбу, хотя иногда учуешь в магазине запах, и мыслишка где-то там начинает изгибаться, а не купить ли. Эх, молодо-зелено! Вода она и есть вода, аппетит это же совсем другое дело! Жизнь научила, что все, как в поговорке — дай только распробовать и уже не остановить. По-крайней мере с нашим бизнесом, когда с помощью денег зарабатываешь деньги, все обстояло именно так…

Не помню, кто первым предложил эту идею. Может я, но возможно Серега, в любом случае мысль показалась вполне перспективной. А заключалась она в расширении нашего бизнеса на Северный Кавказ, откуда в те годы, расходясь практически во все города матушки России, полноводной рекой текло спиртное. Паленую, левую, без акцизных марок водку пили всякую и помногу, словно наверстывая за годы «сухого закона», а уж умельцев изготовить ее хоть из топора всегда хватало. Поговаривали, в каждом кавказском селе, да что селе — в доме, сарае и даже хлеву был цех по производству водки из нелегально привозимого из-за бугра спирта. Водка шла на ура, поскольку цены в те славные годы никто не регулировал и можно было демпинговать, бешено зарабатывая на объемах, которые час от часу становились все больше. Несмотря на жидкое состояние, водка была куда более твердой валютой, чем падающий стремительным домкратом рубль, и вполне естественно, что производители желали обезопасить прибыль, конвертируя ее в доллары.

Виделось два способа решения задачи. Я по-прежнему работал на бирже, покупая и продавая все, что можно было купить и продать, приятельствуя со многими брокерами. Некоторые были родом с Северного Кавказа, и когда родилась идея заманить водочников в наши сети, я уже знал, с кем можно поговорить на эту тему. Второй заключался в том, что в Северной Осетии, где водку гнали в совершенно фантастических масштабах, жил мой однокашник Аслан. Был у него небольшой магазинчик во Владике, то бишь Владикавказе, где продавались сигары и прочие аксессуары злостных курильщиков, включая модные в те времена