Ангел - Катерина Даймонд

Когда Гэбриел вышел на кухню, мать глубоко вздохнула и полностью сосредоточилась на содержимом раковины. Она явно не хотела участвовать в разговоре, который неизбежно должен был начаться.

– Какого дьявола? Во что это ты вырядился?

Лицо Майкла Уэбба, отца Гэбриела, приобрело грозное выражение, в чем не было ничего необычного. В последнее время он всегда так приветствовал сына.

– В одежду.

Гэбриел взял яблоко и надкусил его. Он на голову перерос отца, но все равно чувствовал дискомфорт. Он не скажет того, что хочет. Никогда не говорил и сейчас не будет. Он послушает ворчание отца и все равно уйдет. Так лучше.

– Ты же не девка, черт бы тебя побрал! Когда начнешь вести себя как настоящий мужчина? – подпустил шпильку отец. – Кто возьмет на работу человека, который так выглядит? Бога ради, тебе уже девятнадцать. Не пора ли повзрослеть?

– На такую работу, как твоя? Это ты имеешь в виду? – парировал Гэбриел. – Значит, я тоже должен превратиться в дрона?

– Моя работа дроном помогает оплачивать покупку ужасных штанов, которые ты носишь! Что за дурацкие полосы и цепи с тебя свисают? Какое послание они доносят до окружающих?

Отец с силой потянул за веревку, на которой держались брюки, словно хотел порвать ее. Потом посмотрел на сына с презрительной усмешкой.

Гэбриел улыбнулся в ответ, не разжимая губ. Он раздумывал, не врезать ли папаше в челюсть, как сделал однажды.

– У тебя ко мне что-нибудь еще?

Он наклонился к отцу, скрестив с ним взгляды и упорно стараясь не отвести глаза первым.

Злоба в отцовском взгляде на мгновение померкла от неожиданности.

– Не провоцируй меня на разговор о твоем лице. Мужчины не пользуются косметикой. И что это еще за звезда? С ней ты похож на коммуниста хренова!

– Майкл! Следи за языком! – вмешалась все-таки Пенни, мать Гэбриела.

– Встречаюсь с друзьями, возможно, ночевать не приду.

Гэбриел вышел, покачивая головой, и летящие вдогонку оскорбления отца звучали все глуше по мере того, как он удалялся от входной двери. Он повел себя как никогда неуважительно, но именно сегодня не мог долго выносить всю эту чушь. Было бы жалко позволить отцу испортить его превосходное настроение. Он шел на свидание с Эммой. Он заранее отправил сообщение, подруга, наверное, уже ждет. Она живет всего в трех кварталах.

Впервые Гэбриел обратил на нее внимание, когда она работала в ближайшем супермаркете, порой трудясь и по выходным. Причем всегда приосанивалась, если он проходил мимо, и потому понятно было, что тоже положила на него глаз. Однажды он пригласил Эмму на свидание. Она мгновенно согласилась, и дальнейшее стало частью их совместной истории.

Она стояла перед своим домом в компании новой подружки Лианн. Гэбриел заметил, что при виде него глаза Эммы загорелись, и она с шумом втянула воздух, что неизменно возбуждало его. Он знал, о чем она успела подумать, быстро окинув взглядом его тело. Он чувствовал то же самое. Между ними всегда возникало что-то вроде электрического поля; рядом с ней у него невольно сбивалось дыхание и восстанавливалось, только когда они снова оказывались в объятиях друг друга. Он всегда предвкушал следующий поцелуй.

– Ты снова сменила прическу.

Он указал на ее волосы: корни она выкрасила в неоново-красный, а остальные пряди черным спутанным покрывалом ниспадали на спину. Эмма прикусила вдетую в губу сережку и улыбнулась Гэбриелу. Лианн явно понятия не имела, до какой степени мешается, повиснув на руке подруги. Глаза Эммы сказали: «Позже», и Гэбриела странным образом взволновала вынужденная необходимость подождать с ласками.

– Мы встретимся с приятелями Лианн. Они тоже пойдут с нами.

Гэбриел не слишком хорошо знал Лианн, которая в последнее время крепко привязалась к Эмме. Обе работали в супермаркете «Теско» по субботам. Втроем они пошли через Хеавитри и автобусную станцию. Потом двинули на окраину. Миновали тюрьму, достигли ограды, которая отделяла железную дорогу от улицы, чтобы местная малышня или кошки не соскользнули на рельсы и не угодили под поезд.

Начало моросить. У ограды Гэбриел заметил двух парней лет под двадцать, которые ждали их под дождем, натянув капюшоны. Лианн перепрыгнула через проволочную сетку и скрылась по другую сторону. Гэбриел и Эмма последовали за ней.

Заброшенная сигнальная будка возле главного вокзала Эксетера стала местом встреч сомнительных типов, с которыми Лианн водила дружбу. Пока они спускались, сначала раздался странный шум, потом донесся звук разбивающегося стекла. Гэбриела приятно волновала эта суровая атмосфера. Он всегда считал, что хуже скуки только родительские дрязги или перепих. Но сегодняшний вечер не будет пресным. Он позаботится об этом.

Гэбриел уже встречал в городе парней, стоявших сейчас у железнодорожных путей. Их прозвали Переулочниками. Большинство горожан считали их отбросами общества. Переулок Погорельцев вообще пользовался репутацией пристанища бандитов. Его обитатели действительно были способны на все – от мелких правонарушений до ограблений. Детей там бросали, чтобы те сами, как умели, заботились о себе, а взрослые делали все, что хотели. И никто, за исключением подростков, не испытывал там ничего похожего на чувство единения.

Некоторые юнцы заявляли, что их группировка произошла от «Неуловимой банды» – группы футбольных хулиганов, болельщиков команды «Эксетер», печально знаменитых в восьмидесятые годы. Эта банда славилась драчливостью, но в то же время была почти легендой. Никто из подростков не мог с уверенностью утверждать, что «неуловимые» существуют на самом деле. Это, как ни странно, только нагоняло страх на новые поколения мальчишек, ровесников Гэбриела. У каждого молодого Переулочника имелась своя история о «Неуловимой банде» (обычно сильно преувеличенная). Одни якобы видели убийство, а другие признавались, что «Неуловимые» оказали им неимоверно важную услугу и в любой момент могли потребовать вернуть должок.

Внутри сигнальная будка была обставлена наподобие офиса. Все рычаги прочными цепями крепились к стене, хотя, скорее всего, они давно уже не соединялись с рельсами. Посередине стояли три кресла, повернутые к центру помещения, а пол усеивали пакеты, бутылки, шприцы и прочий мусор. Гэбриел оставался на ногах, готовый сбежать в любой момент, если обстановка станет враждебной. Эмма устроилась в кресле, поджав ноги, и обхватила себя руками, потирая ладони, чтобы согреться.

– Это Трей, а это Крис, – указала Лианн на своих приятелей, занявших два других кресла. – Вот ведь, мать твою, холодина!

Гэбриелу не нравилось, как парни разглядывают Эмму. Будто ее привели исключительно ради их развлечения. Ему была ненавистна мысль, что она надела короткую юбчонку и колготки в сеточку, чтобы привлекать посторонние